Сад представлял собой настоящий оазис покоя и безмятежности – деревья в цвету, темно-зеленые кусты и весенние цветы. Высоко вверху в синем небе проплывали пушистые облака.
Закрыв глаза, Рейвен вдохнула полной грудью цветочный аромат и позвала собаку:
– Пойдем, Паддлз.
Мастиф помчался по саду. Рейвен открыла глаза и пошла вслед за псом в дом.
Дворецкий герцога стоял в холле. Мастиф промчался мимо него и исчез из виду.
Кто-то постучал в дверь. Тинкер пошел открывать. Рейвен остановилась, услышав голос Александра Боулда:
– Я хочу поговорить с Рейвен Фламбо.
– Не знаю, принимает ли она посетителей. – Тинкер глянул на девушку. Она кивнула, дворецкий открыл дверь и впустил гостя. – Леди согласна вас принять.
В холл вошел Александр с невысоким мужчиной средних лет. Рейвен бесстрастно смотрела, как он улыбается, – этому трюку она научилась у герцогини.
– Чем я могу вам помочь?
Александр показал на своего спутника:
– Барни тоже помогает констеблю Блэку.
Рейвен перевела взгляд на него:
– Рада познакомиться, Барни.
– Констебль Блэк просит тебя о встрече в моем доме. Завтра, – произнес Александр.
Рейвен выгнула черную бровь.
– У него появилась версия?
– Амадеус считает, что ты можешь помочь нам в расследовании, – с трудом выговорил Александр.
Так-так-так. Ее фокус-покус поможет раскрыть преступление? Как приятно видеть, что Александру пришлось проглотить свои слова и перестать презирать ее.
Рейвен коварно улыбнулась – еще один трюк, перенятый у герцогини, – и приложила палец к губам, словно обдумывая эту просьбу. Она просто наслаждалась раздраженным лицом Александра.
– И во сколько?
– В два часа подойдет?
Рейвен склонила голову, как королева, оказывающая благосклонность своему придворному.
– Хорошо, в два часа.
Александр посмотрел на нее долгим взглядом и вышел из дома. Его спутник улыбнулся девушке и дворецкому.
– Красивое место, – сказал Барни.
– Нам тут нравится, – протянул дворецкий.
Рейвен повернулась к лестнице. Она очень надеялась, что остаток дня будет таким же приятным, как эти последние несколько минут.
Ее остановил голос дворецкого:
– Вы быстро учитесь, мисс Рейвен.
Она обернулась.
– Учусь чему?
– Самому надежному способу мучить мужчин.
– Герцогиня предложила своим приемным дочерям ускоренный курс.
– Ее милость – непревзойденный знаток таких стратегий.
Рейвен рассмеялась и поспешила на третий этаж. Она постояла у двери Белл, не зная, стучаться или нет, но тут услышала рыдания сестры. Белл придется исцелять себя самостоятельно, тут ей никто не поможет.
Повернувшись, Рейвен едва не налетела на двух других сестер, Блисс и Блейз.
– Спасибо за то, что вывела Паддлза вместо меня, – сказала Блейз. – Он обожает ходить с тобой, потому что ты позволяешь ему носиться по саду дольше, чем все остальные.
– Он сам тебе это сказал?
Блейз улыбнулась и кивнула.
– Окажи мне услугу, – попросила Блисс.
– Какую?
Блисс протянула сестре карандаш и листок бумаги:
– Спрячься в кабинете герцога и записывай то, что услышишь на их деловой встрече.
Блейз закатила глаза.
– Наша милая мачеха настаивает, чтобы мы пошли покупать себе более приличные платья.
– Герцогиня пригласила к обеду на следующей неделе двух подходящих, по ее мнению, джентльменов, – добавила Блисс.
Рейвен переводила взгляд с одной сестры на другую.
– Подходящих для чего?
Блисс отдала ей бумагу и карандаш.
– Женихов для нас.
– Горных шотландцев. – Блейз изобразила на лице ужас. – Однако у нас есть план.
Близнецы посмотрели друг на друга и расхохотались.
– Мы придумали, как увезти Фэнси с Сохо-сквер, – сказала Блисс.
– Но нельзя вытравить Сохо-сквер из Фэнси, – закончила Блейз.
Рейвен засмеялась.
– Буду с нетерпением ждать, что из этого получится.
– Казановы скоро придут, – напомнила ей Блисс. – Прячься, пока не поздно.
Рейвен спустилась на второй этаж, подошла к кабинету герцога и постучалась, желая убедиться, что там никого нет. Тишина. Она проскользнула внутрь, прошла в дальний конец комнаты и удобно устроилась в огромном кресле, повернутом спинкой к столу герцога.
Дожидаясь, Рейвен позволила себе подумать об Алексе. Она не могла поверить, что он все же снизошел до обращения к ней за помощью, но волновалась, что эмоции помешают проявиться ее таланту. То, что произошло в ту ночь, до сих пор оскорбляло девушку.
Герцогу Инверари не понравится пикантная газетная сплетня про Фэнси, размышлял князь. Хотя имена и не были названы, Степан не сомневался, что весь Лондон поймет, о каком князе и какой певице шла речь, но никак не мог придумать что-нибудь толковое, чтобы оправдаться.
– Добрый день, – поздоровался Степан с дворецким. – Я опоздал?
– Добрый день, ваша светлость, – поприветствовал его Тинкер. – Ваши братья прибыли несколько минут назад.
Степан помчался вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и добрался до кабинета герцога в рекордно короткое время. Он постучался, но вошел внутрь, не дожидаясь ответа.
Герцог Инверари и его сын, а также остальные три брата князя сидели в кожаных креслах вокруг стола герцога. Когда Степан ворвался в кабинет, все пять голов повернулись в его сторону.
– Прошу прошения за опоздание. – Степан подошел к столу и сел в свободное кресло рядом с Михаилом, у окна.
Усмешка Рудольфа предвещала недоброе.
– Маленький братец, его светлость хочет сказать тебе словечко.
– Несколько словечек, – уточнил Михаил.
– Куда больше, чем несколько, – пробормотал Виктор. Степан придал лицу вопросительное выражение:
– Чем я могу помочь, ваша светлость?
Герцог Инверари пристально посмотрел на него и швырнул сложенную пополам газету на стол.
– Объясни это!
Степан глянул на газету.
– А что там?
– Ты ведь и сам хорошо знаешь, что там!
Степан глянул на братьев. Все трое улыбались.
– У нас с Фэнси ничего не было. – Степан не обращал внимания на фырканье братьев. – Поскольку она живет одна, я решил взять на себя ее защиту.
– Но при этом погубил ее репутацию! – прорычал герцог.
– Я собираюсь на ней жениться, – сказал Степан. – Уговорить ее выйти за меня замуж будет непросто, могут уйти месяцы. Вы же знаете, как она «любит» аристократов.
Герцог невольно покраснел. Он знал мнение своей дочери о себе и о людях своего круга.
– А я слышал, что ни одна женщина не может устоять перед любовью князя, – поддразнил брата Рудольф.
Мужчины расхохотались. Все, кроме Степана.
