— Что ты хочешь сказать мне? — осторожно спросила она, следя за фонтанным блеском.
— Сегодня днем я назначил заместителя премьер-министра — до тех пор, пока мы не проведем новые выборы.
— А это не чревато никакими опасностями? — быстро спросила Ксения, вынырнув из облака чувственности и мгновенно обретя ясность мысли.
— Об исчезновении премьер-министра поползли такие слухи, что этот шаг показался мне вполне обоснованным. Даже необходимым. Какие бы выводы ни сделала полиция — а она вовсю работает, — мы не должны бездействовать.
— Что ж, тогда я очень, очень рада! — воскликнула Ксения. — Теперь все поймут, что настоящая власть принадлежит тебе, и никому больше!
— На то я и надеюсь, — улыбнулся король. — И я рад, что ты меня понимаешь.
Они остановились в дальнем уголке сада, где их не было видно из окон дворца.
— У меня до сих пор не было возможности, — тихо проговорил король, — сказать тебе, как я тебе обязан. Я отлично осознаю, что всего этого бы не произошло, если бы не ты. Ты приехала и преобразила мою жизнь, все в ней перевернула.
Последнее замечание укололо Ксению. Она вложила в него свой горький смысл. Но ответила Иствану так, как она чувствовала:
— Теперь ты именно такой, каким я хотела, чтобы ты стал.
— Ты меня вдохновила и вела за собой, — продолжал ее милый монарх, — и завтра я смогу тебе сказать не только, как я тебе благодарен, но и как я люблю тебя!
Он схватил ее в объятия. Его губы захватили ее губы в кольцо и не отпускали так долго, что ей показалось, сад закружился, а они несутся по небу в закат…
В его глазах был настоящий огонь, когда он наконец от нее оторвался.
— Я должен тебя оставить, моя драгоценная. Нужно так много сделать до завтра! Но нас ждет медовый месяц. Мы все наверстаем! Мы забудем про всех и будем вдвоем, вдвоем и только вдвоем! Это я тебе обещаю.
Он сжал ее крепче.
— Ничто и никто не помешает нам, и тогда я заставлю тебя поверить, что ты моя и что я люблю тебя больше жизни.
— Я никогда не забуду… как ты… предложил свою жизнь в обмен на мою, — прошептала Ксения.
— Забудь об этом! — слегка встряхнул ее Истван за плечи. — Забудь! Забудь обо всем, что случилось в пещере. Мы никогда не должны об этом не только говорить вслух, но даже и вспоминать. Но в будущем, моя чудесная, у нас не должно быть никаких тайн друг от друга.
О, он не знает, какая тайна уже лежит между ними, чуть не застонала вслух Ксения. Может быть, стоит сказать ему правду сейчас? Но этим она просто предаст Джоанну — а та вот-вот должна появиться, так что какой смысл в том, что она сейчас станет рассказывать Иствану про миссис Беркли, про то, как они ехали во Францию в поезде, как случилась авария, а потом на станции они повстречались с Джоанной — и она, глупая Ксения, согласилась помочь кузине из сестринских побуждений?! Нет, пусть все остается как есть. Пока. Тем более что данное кузине слово еще остается в силе. А король готовится к свадьбе, срок которой перенесен вовсе не по вине ее, Ксении, а она, как могла, противилась такой срочности. Эта свадьба нужна двум королевствам — Пруссии и Словии. Значит, свадьба должна состояться…
Чувствуя, что такая их встреча наедине, в укромном месте, — это в последний раз, Ксения прижалась к Иствану.
— Поцелуй меня снова, Истван, пожалуйста… всего один такой же поцелуй, как ты меня сейчас целовал!
— Нет, не один! — страстно возразил он. — А первый среди тысяч будущих поцелуев, которые я тебе подарю, моя любимая, дорогая, мое солнце, моя прекрасная будущая жена!
И он поцеловал ее так, что оба чуть не задохнулись.
— Осторожно, Словии нужен король! — тихонько засмеялась Ксения.
— И королева! — в тон ей добавил Истван, нежно прикусив ей мочку уха.
У Ксении земля поплыла из-под ног. Надо было остановиться. Она отстранилась и сделала шаг назад.
— Пора вернуться к гостям, — с трудом выговорила она ставшим вдруг хрипловатым голосом.
И, повернувшись, пошла чуть впереди Иствана, чтобы придать себе большей решимости. Он быстро нагнал ее и пошел рядом. Так они вместе молча вышли из сада. Едва она шагнула в гостиную, он, придержав стеклянную дверь, пока она переступит порог, оставил ее — какой-то высокий гость нуждался в королевском внимании.
Голова ее пылала, мысли бессвязно кружились в воспаленном мозгу, светская беседа на этот раз ей не удавалась, сколько ни прилагала она усилий — она плохо понимала, что ей говорят, боялась сказать что-нибудь невпопад, молчала и улыбалась, когда от нее ждали ответа… Спасибо вдовствующей герцогине Элизабет де Милденбург: заподозрив, что именно происходит с Ксенией, она сжалилась над невестой и предложила ей немедленно отправляться в постель, «и не вздумайте прекословить, милочка, вас спасет повиновение и только повиновение, а иначе…».
— Завтра вас ожидает долгий и трудный день, моя дорогая. Вам надо набраться побольше сил, чтобы его выдержать! — вставая проводить Ксению до дверей, погромче сказала она, приглашая сидящих рядом присоединиться к ее предложению-распоряжению.
Дойдя с Ксенией до дверей, она негромко сказала ей, когда их уже никто не мог слышать:
— Душа моя, несравненная моя девочка, не могу выразить, как много для меня значит видеть Иствана таким счастливым! Вы совершили невероятное! Вы изменили его, Джоанна! И мы все очень, очень вам благодарны.
— Спасибо… — пролепетала Ксения, тронутая тем, что сказала ей сама вдовствующая герцогиня Элизабет де Милденбург.
Но в голосе Ксении зазвенели слезы, и она, попрощавшись, как полагается, ускользнула прочь по парадной лестнице — к себе, в кровать, скорее, скорее остаться одной, накрыться с головой одеялом и выплакаться….
И вот настал этот «долгий и трудный день» — день бракосочетания короля Лютении с принцессой Словии, столь одобряемый Пруссией и всеми европейскими монархиями. Окруженная со всех сторон ликующей толпой карета везла Ксению в собор, где все с нетерпением ждали ее появления. Сказка? Да, сказка. Но что-то надо с ней делать. Такие сказки добром не кончаются, уныло думала одетая невестой Ксения, вторые сутки в напряжении ожидающая прибытия кузины Джоанны в любое из этих счастливых мгновений.
Перед тем как начать одеваться, она трижды посылала вниз — спросить, не дожидается ли ее «дама из Англии». Ответом всякий раз было «нет». Что тут поделаешь? Ничего. И она позволила Маргит одеть себя в усыпанное алмазами свадебное платье, которое тоже нашлось в багаже Джоанны: к свадьбе та готовилась заблаговременно, хоть и не желала ее.
