один Чёрный Жоффруа, стражи без особого рвения относились к своим обязанностям. Когда Аврора пришла, они перебрасывались в карты, лениво поругиваясь, и распивали бутылочку вина, которую безуспешно попытались спрятать при появлении посетительницы. Закатив глаза, она сделала вид, что ничего не заметила. К пленнику её пропустили без лишних вопросов, и вскоре Аврора, пройдя череду пустых камер, остановилась перед решёткой и пристально вгляделась в сидящего за ней мужчину.
Да, это был тот «нищий» из церкви, вне всякого сомнения. Он оброс за время своего пленения, волосы стали длиннее, борода отросла и выглядела ещё более неряшливой, среди чёрных прядей поблёскивали седые. Он похудел, щёки даже чуть ввалились — Маргарита после побега Вивьен, которую так и не нашли, была вынуждена готовить еду для всех обитателей замка, включая пленных, и, разумеется, не горела желанием кормить их досыта. Но тёмные глаза Чёрного Жоффруа блестели по-прежнему ярко и живо, а пересохшие губы искривились в усмешке, когда он поднял взгляд на посетительницу.
— А, госпожа Лейтон! Не ждал вас тут увидеть. Простите, что не могу приветствовать вас должным образом, но стараниями господина де Труа я с трудом могу двигаться, — он кивнул на ногу, перемотанную покрытым бурыми пятнами бинтом, чуть приподнялся со скамьи и взмахнул воображаемой шляпой. — Ну что, вы приняли к сведению слова, которые я сказал вам у церкви?
— Приняла, и даже слишком близко, — как можно более сухо ответила она. — А теперь думаю, не ошиблась ли я. Быть может, вы солгали, чтобы отвести от себя подозрения, а на самом деле вы виновны в смерти Люсиль?
— Вы за этим сюда пришли? — он осторожно вытянул ноги, закинул руки за спину, потянулся всем телом, напомнив Авроре дикого кота, потрёпанного жизнью, но всё ещё очень опасного. — Спросить прямо, не я ли убил эту девушку? И не знаю ли я, кто убийца?
— Да, — она сглотнула, поморщившись от сухости в горле.
— Сударыня, — спокойно произнёс Чёрный Жоффруа, — я много грехов совершил за свою жизнь и готов даже в них покаяться, но никто на свете не заставит меня признаться в том, чего я не делал. На моих руках нет крови Люсиль де Труа, и я не знаю, кто её убил. Готов поклясться в этом перед Богом чем угодно, хоть жизнью своей — ею клясться самое время, ведь она, я так понимаю, висит на волоске?
— Жюль-Антуан де Труа хочет вашей смерти, — ровным голосом произнесла Аврора, внимательно наблюдая за ним. — Он добился от Бертрана разрешения самолично казнить вас. Вид казни он ещё не выбрал, но вряд ли она будет лёгкой. Перед ней Бертран, скорее всего, пришлёт к вам священника, и вы сможете исповедаться перед смертью. Но не хотите ли вы очистить вашу душу пораньше и признаться мне? Если вы не убивали Люсиль, то, быть может, покрываете настоящего убийцу? Кого-то из ваших людей?
— Нет, — атаман равнодушно пожал плечами.
— Вы так в этом уверены?
— Если я скажу вам, что знаю убийцу, и что он был убит во время схватки в лесу, вы остановитесь? — он вскинул глаза, и Аврора вздрогнула от взгляда, ожёгшего её, будто огнём.
— Нет, — твёрдо заявила она. — Не остановлюсь. Я потребую имя, буду выяснять, где был этот человек в утро гибели Люсиль, что он был за человек… Но вы ведь солжёте мне, если скажете, что убийца уже мёртв, верно?
— Солгу, — Чёрный Жоффруа криво усмехнулся. — А мне не хотелось бы лгать столь красивой и умной женщине.
— Прошу вас, без лести, — поморщилась она. — Вы слишком умны и понимаете, что я на такое не куплюсь. Почему вы так уверены, что это не кто-то из ваших разбойников?
— Я знаю их, — просто ответил он. — Знаю их мысли, привычки и мечты, знаю, на что они способны. Они действительно мне преданы… были преданы, — добавил Жоффруа с горечью. — Ни один из них не сотворил бы такого с девушкой, зная, что за этим последует жестокое наказание.
— Иногда мы ошибаемся, думая, что знаем людей, — протянула Аврора, вспомнив о Бертране и обманывавшей его несколько месяцев Вивьен.
— Бывает, — согласился разбойник. — Но не со мной. Я вижу людей насквозь — научился за долгие годы.
— Сейчас вы скажете, что можете читать мысли, — насмешливо заметила она.
— Не могу. Но я разбираюсь в людях, уж поверьте.
— И кто же, по-вашему, убил Люсиль?
— Я уже говорил вам, что не знаю. Возможно, её дядя. Я не успел с ним толком познакомиться, но в бою он бесстрашен и жесток, как человек, которому нечего терять. Он стремится казнить меня — уж не затем ли, чтобы скрыть собственное преступление? Или кто-то из его слуг — как знать, может у девушки был роман с кем-то из них? Или она просто была слишком красива, и он, не сдержав свою похоть, надругался над ней, а потом убил, чтобы она ничего не рассказала. Это мог сделать кто угодно — местный охотник, кузнец или мельник, к примеру.
— Или Леон Лебренн, — проговорила Аврора. — Во всяком случае, так считает Жюль-Антуан. Он ссылается на то, что Леон не помнит многое из своего прошлого.
— Это вряд ли, — Чёрный Жоффруа скривил губы. — Я успел поговорить с Леоном за то недолгое время, что он пробыл у нас. Это благородный человек, отважный и честный. Он может быть вспыльчив, да, но не нападёт на того, кто слабее, будь то женщина или ребёнок. Я не верю, что он мог совершить такое, даже и в беспамятстве.
— Вы говорили с ним всего полчаса и так хорошо его узнали? — недоверчиво прищурилась она.
— Вы знаете его дольше, вот и скажите — я прав насчёт него? — вопросом на вопрос ответил Жоффруа и усмехнулся.
— Я не так близко знакома с господином Лебренном, — нахмурилась Аврора. — Должна сказать, первое впечатление создаётся именно такое… но кто знает, какие демоны таятся в его душе?
— Тоже верно, — вид атамана был столь безмятежен, что она начала подозревать неладное и на всякий случай отошла от решётки.
— Вы поразительно спокойны для человека, которому через несколько дней предстоит умереть, — заявила она. — Ваши друзья-разбойники, часом, не собираются устроить вам побег?
— Вы слишком высокого мнения о моих ребятах! — хохотнул он. — Нет, я им сразу, как понял, что приближается Железная Рука с целой армией, шепнул: «Если меня и ещё кого схватят, а вы выберетесь, не рискуйте своей шкурой, бегите куда глаза глядят». Нет, с меня достаточно, набегался я! Раз уж суждено болтаться в петле, её не минуешь!
— Вы знаете, где сейчас Вивьен? И Этьен,
