— Откуда такая уверенность? Дай мистеру Блэкберну шанс. Ты не думаешь, что он так же сильно желает быть с тобой, как и ты с ним?
— Какая глупость! Даже если бы он любил меня, выйти за него замуж просто невозможно. Как я могу заставить его закрыть глаза на мои грехи? Я могу на секунду предположить, что наш брак возможен, но впоследствии, когда страсть угаснет, Патрик станет презирать меня и пожалеет о своем решении. Если мистер Блэкберн будет настолько благороден, чтобы просить моей руки, мой долг ответить отказом, понимаешь? Я должна нести свой крест сама, нельзя перекладывать его на чужие плечи. Мне нужно написать ему записку. Я откажусь от встреч с ним. Это единственная возможность уберечь его от ошибки. — Тия издала тяжелый вздох. — Нет, брак не для меня.
Модести некоторое время молчала, раздумывая.
— Ты уверена в этом, детка?
— Да. Я несу ответственность за смерть брата. Сделать еще кого-то несчастным я не имею права. Эдвина могла выйти замуж за достойного человека, и лишь по моей вине у нее это не получилось. Я не должна навлекать позор на свою семью во второй раз. — Тия встала и встряхнула волосами. — Я откажусь быть его любовницей, скажу, что передумала. Думаю, как человек благородный, он поймет мой отказ.
Модести сидела в гостиной еще некоторое время после того, как Тия ушла к себе, чтобы написать записку. В голове у нее созрел план — не слишком честный по отношению к Тии, но, безусловно, благородный. Модести знала, что ее подопечная никогда больше не позволит себе совершить промах, пусть даже мужчина, всколыхнувший в ней чувства, способен осчастливить ее. Модести поняла, что обязана вмешаться. Она взвесила все «за» и «против» и сочла план неплохим. Если Тия способна лишить себя шанса на счастье, то Модести придется применить нечестные методы, чтобы переубедить эту дуреху.
Модести пошла к себе, чтобы тоже написать письмо мистеру Блэкберну, а также несколько записок другим людям. Затем она вложила послания в руки Тиллмана, велев как можно быстрее доставить их адресатам.
Таким образом, Патрик получил сразу два письма из одного дома и очень удивился, когда прочел их содержание. Записку Тии он изучил первой. Как он и ожидал, она изменила свое мнение и отказывалась вступить с ним в любовную связь. Как бы ни презирала она мнение света, переступить все возможные границы было для нее немыслимым. Она могла балансировать на грани, подойдя к ней слишком близко, но никогда не переступила бы запретную черту.
Патрик улыбнулся. Тия оказалась куда более рассудительной, чем думали о ней окружающие мужчины.
Отложив ее записку, он перешел к письму ее тетушки. Прочитав строки, набросанные витиеватым почерком, он изумленно поднял брови, а затем нахмурился. План, предложенный Модести, был весьма смелым, но опасным. Если Тия узнает, что ее провели, она будет в гневе, и гнев этот будет справедливым. Патрик сознавал, что затея Модести — единственная возможность завоевать руку Тии, но из-за нее он мог окончательно потерять доверие девушки:
С другой стороны, так ли сильно отличался план Модести от его собственного? Если напрямую предложить Тии брак (о Боже, неужели он решится это сделать?), она осмеет его и ответит отказом. Теперь, когда она отказалась стать его любовницей, она станет подозрительной и осторожной, начнет избегать его общества, пресекать всяческие попытки сблизиться. Замысел Модести действительно давал ему шанс на брак с Тией, но риск казался слишком велик.
Вздохнув, Патрик написал ответ. На плотном листке белой бумаги с фамильным гербом было начертано единственное слово: «Нет».
Модести была разочарована. Несмотря на свою репутацию несерьезного повесы, Патрик Блэкберн — гордый человек! Она села и написала очередное письмо. Велев дворецкому доставить его, она принялась ждать. Ответ принесли быстро: на сей раз мистер Блэкберн принял ее условия.
Договорившись, таким образом, с Модести, Патрик отправил записку Тии. В ней он приносил свои извинения за недостойное предложение и уверял, что понимает ее отказ. Он также выразил надежду, что все же сможет видеться с ней и приглашать на невинные прогулки.
«Если вы согласны стать моим другом, я не вижу ничего дурного в общении с вами», — писала Тия. Эту записку Патрику доставили утром в понедельник. Его позабавил чопорный стиль послания. Неужели глупышка не понимает, что простая дружба между ними невозможна? Если она надеется, что он больше никогда не прикоснется к ней, она наивна до крайности.
На этом переписка прекратилась. Патрик вернулся к своему расследованию. Теперь ему предстоял визит в графство Суррей, к пройдохе Томасу Элсуорту. Однако, заглянув в свой ежедневник, Патрик осознал, что поездку придется отложить на пару дней. Во вторник мать приглашала его на прием, который устраивал ее муж, а остаток понедельника предстояло провести в разъездах — необходимо было уладить дела, которые он забросил. Конечно, он мог нанести визит Тому и вернуться к началу бала, но на улице с утра лил дождь, и Патрику не хотелось выходить из дома в сырую, ветреную погоду.
Зная, что его возлюбленной требуется время, чтобы прийти в себя, он решил не беспокоить ее пару дней. Однако она не покидала его мыслей, и если бы это не было так мучительно, Патрика даже позабавила бы подобная одержимость. Известный повеса и волокита влюбился до такой степени, что робеет при мысли о «той самой мисс Гарретт», как юнец перед первым свиданием! Кто бы мог подумать!
Влюбился? Патрик нахмурился. Действительно влюбился, черт побери! И в кого же? В женщину, испытавшую на собственном опыте осуждение общества и уже десять лет казнящую себя за ошибку юности! Ну разве из них не выйдет чудесная пара?
Думая о приеме в доме матери, Патрик приготовился к скучному вечеру, который он проведет в светских беседах. Он приехал к леди Колдекотт немного раньше, чем начали прибывать гости, рассчитывая переговорить с матерью.
Эллис выглядела роскошно. Ее волосы были уложены в элегантную прическу, украшенную жемчугом и бриллиантами. Тонкие переливающиеся подвески в ушах подчеркивали длинную шею, темно-синее платье было шедевром портновского искусства, одновременно чопорное и открытое. Да, мать его была настоящей аристократкой.
Они разговаривали в ее гардеробной. Патрик поделился новыми сведениями и сообщил, что собирается навестить Томаса Элсуорта.
— Думаешь, это он и есть? — с тревогой спросила Эллис.
— Может быть, он просто сообщник того типа, который тебя шантажирует?
— Но с меня больше не требуют денег. Может, стоит обо всем этом забыть? Зачем будить спящую собаку? Ты не должен рисковать, Патрик! — Леди Колдекотт подалась вперед, накрыв руку сына своей рукой. — Ты мой единственный сын. Обычно я не выражаю свои эмоции так открыто, но я люблю тебя и ужасно волнуюсь. Если с тобой что-то случится… — Ее голос прервался. — Вот уж верно говорят: с возрастом становишься сентиментальной.
