Он не был тщеславным, хотя с его родословной и с его богатством вполне мог стать таковым. Однажды она увидела, как он болтал с ее кучером Хью, сидя возле конюшни на копне сена. Его рубашка была запачкана, и солома на сапогах говорила о том, что он помогал очищать от навоза стойло своего жеребца. Дворянин и слуга дружно смеялись, и Кэролайн прониклась теплым чувством к Николасу.
Если честно признаться – а это нелегко было сделать, – она слишком мало знала любви в своей жизни. Отец относился к ней равнодушно, его трудно было полюбить. Тетя тоже не выказывала теплого материнского отношения, а брак с Эдвардом вообще оказался кошмаром. Может быть, проблема заключалась в том, что впервые в ее жизни кто-то проявил к ней интерес и нежность, увидел в ней личность, имеющую свои суждения и чувства. Они говорили на разные темы – от политики до истории, – и если она не соглашалась с его мнением, он неизменно допытывался почему. Понятие дружеской дискуссии было новым для нее, и Николас со своим острым умом и способностью убеждать вовсе не стремился верховодить в споре, как она предполагала. Его отношение к ней приводило ее в замешательство. Игра, в которой он имел большой опыт, была для нее незнакомой, и она, будучи новичком, позволила себе необдуманно влюбиться.
Кэролайн полагала, что это временный недуг, который продлится всего лишь несколько дней. Она сознавала, что Николас намеренно прилагал усилия к тому, чтобы очаровать ее. При этом она чувствовала себя наивной, глупой и неловкой.
Если даже он вознамерился продолжить их любовную связь, это не означало, что она чем-то отличается от всех его любовниц. Будучи разумной женщиной, она понимал, а это.
– Миледи, думаю, все готово.
Кэролайн повернулась, оторвавшись от своих размышлений.
– Да-да. Благодарю вас, миссис Симе.
Экономка кивнула. Она, как обычно, имела опрятный вид. Поверх простого темного платья был надет белоснежный накрахмаленный фартук, а седые волосы уложены в строгую прическу.
– Рада, что его светлость посетил это поместье.
На это было легко ответить честно.
– Он очень обаятельный человек.
– Согласна с вами. Он всегда такой вежливый и общительный, несмотря на свое высокое положение.
– Это верно.
– Надеюсь, вам понравилось здесь, миледи? Поскольку миссис Симе заведовала всем домашним хозяйством, она, разумеется, знала, что Кэролайн и Николас спали вместе каждую ночь, так как только одна постель была смята. Кэролайн старалась не покраснеть, но это ей не удалось.
– Все было замечательно, благодарю вас.
– Я всегда надеялась, что его светлость проявит внимание к своему старому поместью. Возможно, здесь скучновато для молодого человека. А я помню его еще мальчиком. Он был смышленым не по годам и умел польстить поварихе, чтобы получить дополнительные сладости, а также обманывал своего домашнего учителя, чтобы не загружал уроками. Он часто заставлял близких сердиться, однако вырос хорошим человеком, что бы о нем ни говорили.
Кэролайн была удивлена, что женщина задержалась, чтобы поговорить с ней, и спросила:
– Значит, вы знали его еще ребенком?
Она мысленно представила темноволосого маленького мальчика, подвижного и игривого, и сердце ее слегка сжалось.
– Да. Я несколько лет служила в Роудей-Холле. – Экономка рассеянным движением разгладила свой и без того аккуратный фартук. – А когда я захотела найти менее хлопотную работу, он предложил мне переехать в это поместье. Порой мои суставы ужасно болят, а здесь достаточно спокойно и мне легче справляться со своими обязанностями.
Кэролайн тоже предпочитала тихую сельскую красоту и не раз думала продать дом в Лондоне и купить прелестное уединенное поместье вроде этого.
– Его светлость поручил мне передать, что если вы захотите посетить Тендерден-Мэнор, вам всегда будет оказан радушный прием.
Кэролайн была крайне удивлена и не знала, что на это сказать.
Миссис Симе поклонилась.
– Сообщите мне заранее и приезжайте, когда вам будет удобно. Надеюсь, вы вспомните об этом поместье, когда город наскучит вам.
Такая забота поразила Кэролайн, и на глаза ее навернулись слезы. Она чувствовала, что готова расплакаться. Случайно упомянула о том, что ей нравится отдыхать на природе, и Николас запомнил это.
Кэролайн была необычайно тронута таким вниманием. Связано это с пари или нет, он проявлял удивительную заботу о ней.
Она заморгала и откашлялась.
– Благодарю вас, миссис Симе. Это очень великодушное приглашение со стороны герцога. Буду рада им воспользоваться.
Николас возвращался домой, испытывая беспокойство. Во-первых, утром следующего дня он должен прибыть на совещание с министром, а во-вторых, ему меньше всего хотелось встретиться с матерью. Николас любил ее, однако она, не стесняясь, постоянно пыталась вмешиваться в его жизнь. Усталый от путешествия и немного огорченный, он вошел в гостиную, изобразив на лице улыбку.
– Добрый вечер, мама.
– Здравствуй, Николас. – Она встала с диванчика и, пройдя через комнату, со снисходительным видом подставила ему щеку.
Это была богато обставленная гостиная: с турецкими коврами, удобными креслами в стиле эпохи Людовика XIV и несколькими картинами, которые могли бы украсить любой музей. Его мать соответствовала окружающей обстановке. У нее всегда был изысканный, и даже величественный вид. Эта женщина привлекала внимание не только красотой лица, но и осанкой. Ее безупречная манера держать себя, проницательный ум часто удивляли и смущали Николаса. Он уже давно вырос и не нуждался в руководстве матери в определенных областях жизни. К сожалению, именно эти области особенно интересовали ее.
Она хотела видеть его женатым и остепенившимся, и хотя у них не было конкретного разговора на эту тему, он знал о ее желании, и это его раздражало.
Николас почтительно поцеловал мать и распрямился.
– Какой приятный сюрприз! – сказал он.
– Я приехала днем. Со мной Алтея, а дети остались в Кенте с няней. Она переодевается наверху к обеду, и Чарлз тоже присоединится к нам. Он находился в Лондоне в течение трех недель, и она очень скучала.
Значит, здесь мать и его сестра с мужем. Следовательно, предстоит обедать в семейном кругу, чего он не ожидал. Николас посмотрел на часы. Теперь ясно, что нечего надеяться на спокойный вечер с обедом в клубе.
– Очень рад, – произнес он довольно равнодушно.
– Ты великолепно выглядишь, дорогой. – Вдовствующая герцогиня Роудей слегка вскинула голову. – Боюсь, мы вмешались в твои планы. Нет необходимости оставаться с нами, если ты не хочешь, – сказала она с некоторым укором. – Я понимаю – мы не сообщили тебе заранее о нашем приезде.
