Корабль с продовольствием прибыл.
Обхватив себя руками, Бейли следила за тем, как причаливает корабль. Ей бы следовало радоваться. Это корабль, который увезет ее домой.
Отсюда.
От Коула.
Почему же ей хочется, чтобы корабль оказался фантазией? Она энергично растерла руки, как будто счищала с себя противоречивые чувства, и вернулась к кровати Коула. Она ему сочувствовала, ужасная трагедия его семьи была делом рук Дракона. Это у них общее – их любимых погубил один и тот же пират, значит, вполне естественно, что она чувствует сострадание к Коулу. Но ничего больше.
Бейли задремала, а когда проснулась, солнце уже достигло высшей точки в небе, на верхнем этаже было душно, как под толстым одеялом. Спасибо, ветра на острове дули постоянно и в комнату залетал ветерок. Бейли лежала на кровати рядом с Коулом, подложив руку под голову. Она застонала, чувствуя, как затекли мышцы. Тыльной стороной ладони Бейли проверила лоб Коула, он был холодным, и она облегченно вздохнула. Не сводя глаз со спящего, она потерла шею, встала и потянулась.
Вошла Анели, за ней служанка с кувшином воды.
– Как он? – спросила она, с тревогой глядя на Коула.
– Жар прошел, – выговорила Бейли.
– Хвала Господу! – сказала Анели, и обе женщины обнялись, смеясь – не столько от облегчения, сколько от усталости.
Они вдвоем прочистили Коулу рану, перевязали и несколько минут поболтали на затененном балконе. Но их прервали служанки, Анели извинилась и ушла по делам. Вскоре после ее ухода жара совсем разморила Бейли; чувствуя, что опасность для Коула миновала, она решила пойти к себе и прилечь. Продовольственный корабль будет готов к отплытию только через несколько часов, она успеет отдохнуть перед дорогой домой. Бейли помолилась, чтобы ей удалось уговорить капитана судна взять ее в колонии, хотя ей нечем заплатить.
Она в последний раз подошла к кровати Коула, радуясь, что глаза у него закрыты. Она вынула из кармана кольцо, последний раз посмотрела на надменное золотое «Л» и надела его Коулу на мизинец левой руки. Она надеялась, что материнское кольцо как-нибудь поможет ему обрести покой, в котором он так нуждался. Потом, импульсивно, она наклонилась над ним и нежно поцеловала в теплые мягкие губы.
На следующий день Коул не пожелал оставаться в постели. Анели ничего не могла с ним поделать, он расхаживал по комнате и ворчал. И так много времени потеряно, а у него неотложное дело. В своей типичной манере он отказался сообщить, что у него такого важного, что не может подождать несколько дней, пока он поправится. Игнорируя мольбы Анели, он приказал готовить «Барракуду» к отплытию через два дня. Чиско был в таком же замешательстве, как и вся команда, потому что не знал, куда они направятся.
По правде говоря, Коул не знал, что им сказать. Его душила смесь злости и недоверия. Бейли уехала на «Морской душе»! Он должен ее вернуть.
Туман в памяти рассеялся, и он вспомнил, что в полуобморочном состоянии все ей рассказал. Понятно, она пришла в ужас и при первой же возможности сбежала. Забыла, что он ее спас от рабства. Его признание оказалось сильнее. Он допускал, что не следует ее обвинять, но девица принадлежит ему, и он не допустит, чтобы она вот так ушла, не заплатив долг. Остатки угрызений совести по поводу того, как он с ней обошелся в Нью-Провиденсе, улетали с каждой минутой, превращая утро в бесконечный ад. К черту совесть! Он считал, что умер в тот день, когда мать сделала свое признание, но оказалось, что небольшая его часть выжила. Выжила, чтобы снова оказаться преданной.
Но это в последний раз, мысленно поклялся он, со стоном надевая чистую рубашку. Когда он ее найдет, он не будет знать жалости. Во что бы это ни вылилось, он ее использует, чтобы выманить Дракона. Уставившись в холодный камин, Коул глотнул вина из хрустального бокала, стоявшего на подносе с нетронутым завтраком. Он подсчитал, сколько часов прошло после Отплытия «Морской души», и от злости так сдавил бокал, что тот хрустнул в руке.
Чертыхаясь, он стряхивал осколки на пол.
– Что случилось? Что с вами?
Коул круто обернулся на голос, такой чужой и такой знакомый.
– Что ты здесь делаешь? – рявкнул он.
Шурша зеленой шелковой юбкой, Бейли подошла к нему.
– Дайте, посмотрю. – Игнорируя его вопрос, она поставила на стол корзинку, достала из нее полосу чистой материи и предложила ему сесть на ближайший стул.
Ошеломленный ее присутствием, Коул сделал, как ему было велено, не помышляя отказываться. Бейли опустилась на толстый ковер между его небрежно расставленными ногами и поочередно стряхнула с рук осколки стекла, прилипшие к ладоням.
– Не дергайтесь, несколько кусочков застряли. Бога ради, с чего вам вздумалось раздавить в руке бокал? – Она выдернула один, другой, третий лучик стекла и бросила их на серебряный поднос с остывшей едой.
– Не знаю, случайно.
Коул смотрел на ее макушку, на золотисто-рыжие волосы, спадавшие на лицо. Она машинально заправила прядь волос за ухо и продолжала вытаскивать осколки, наморщив лоб и поджав губы. Он опустил глаза на глубокий вырез платья, который, казалось, еле удерживал ее грудь.
К его огорчению, когда злость отступила, тело захватило другое, свирепое чувство. Она сидела у него между колен, опустив голову, – Коул вообразил, что она могла бы оказать другое внимание его телу, и соответствующая часть мгновенно отреагировала. Он застонал, мечтая, чтобы хватило сил приказать ей уйти.
– Ой, извините. Я вас уколола?
– Нет, – промычал он.
– Ну вот и все. – Бейли выпустила его руку и встала.
– Что ты тут делаешь? – снова спросил он, слизывая капельку крови со среднего пальца.
– Пришла посмотреть, не надо ли сменить повязку. Боюсь, ее слишком долго не проверяли. Мне только что слазали, что Анели занята, а я со стыдом должна признаться, что проспала. Проснулась всего час назад.
– Что вчера было? – Он хотел, чтобы это был вопрос, но у него получилось обвинение. – Я хочу сказать, кто вчера за мной ухаживал? – Ему уже говорили, что Бейли не отходила от него, но он решил, что Анели пытается скрыть правду, чтобы он оставался в постели.
– Мы с Анели. И Маетта много помогала. У вас было ужасное нагноение на боку. И жар. Вы чуть не умерли.
– Когда прошел жар?
– Вчера к утру.
Коул прикинул в уме, но сам себе не поверил. Он должен был знать наверняка.
– Почему ты не уехала? – Увидев ее удивление, холодно объяснил: – Вчера на «Морской душе».
– Откуда… откуда вы знаете? – Бейли вытаращила глаза, и они ярко заблестели на бледном лице.
– Я не спал, когда ты надела мне кольцо, – сказал он и показал ей кольцо. Он наблюдал, как она покраснела. – Хотя поцелуй был не обязателен, – добавил он, понимая, что обижает ее, но сказал себе, что ему плевать. Он не хочет, чтобы она догадалась, какое для него облегчение видеть, что она осталась.
