– Да?..
– Вы перестанете при каждом слове говорить мне «сэр» и «милорд». Если Кентон, или Кен, вам кажется слишком для начала, вы можете называть меня просто Тиндейл – как хорошего старого друга.
Он говорил несколько шутливо, но с серьезным выражением на лице, и Чарити ответила в тон:
– Я думаю о вас именно как о друге, Тиндейл. Затем он улыбнулся, и она вся затрепетала от этой его улыбки.
Удивившись сама себе, Чарити отвела глаза в сторону и сказала пару слов о том, как хорошо сегодня в парке. Она едва ли слышала его ответ, но через секунду успокоилась, и вскоре они горячо обсуждали проект нового закона о налогах.
Налетел ветерок, загнул поля шляпы Чарити и поднял в воздух какой-то клочок бумаги. Нервная лошадь испугалась этого препятствия и встала на дыбы, чуть не сбросив на землю молодую леди в темно-синем платье. К счастью, сопровождающий быстро среагировал, схватил лошадь под уздцы и спас всадницу от падения. Все вокруг облегченно вздохнули.
Тиндейл и Чарити остановились.
– Это, кажется, мисс Данстебл? – сказала Чарити. – Прекрасная кобыла у нее.
– И совершенно не для мисс Данстебл, которая даже не умеет правильно сидеть и держать поводья, – заметил Тиндейл и добавил: – Макалистер, наверное, влюбился, если дал ей лучшую кобылу своей матери.
– Я узнала ее! Кобылу, имею в виду. Миссис Макалистер ездила на ней неделю назад, когда мы катались с Присциллой. У нее отличный стиль.
– Да. И на охоте хороша. Вы любите охоту, Чарити?
– Я принимала раньше участие в охоте до того, как умер мой отец.
Ностальгическая нотка прозвучала в ее голосе, и лорд Тиндейл резко остановился.
– Послушайте, вы гуляете в парке только потому, что у вас нет костюма для верховой езды? Костюм – это пара пустяков. Что-нибудь зеленое, в охотничьем стиле, или светло-коричневое – в тон вашим волосам?
– Неужели вы всерьез думаете, что я могу принять такой подарок от мужчины?
Чарити сердилась на него и на себя – за то, что ее волнует загадочный блеск его настойчивых темных глаз. Она сказала:
– И вы нарушили свое обещание не флиртовать.
– Я думал, вы знаете, что я вовсе не флиртую, – ответил он серьезно.
Он подал ей руку, и, после секундного колебания, Чарити положила свои пальцы ему на локоть.
Но они не сделали и двух шагов. Какой-то всадник остановился перед ними и сказал учтиво:
– Хэлло, мисс… боюсь, я забыл ваше имя, но я не мог забыть эти волосы!
Чарити взглянула, не уверенная еще, что обращаются именно к ней.
Она замерла, узнав во всаднике джентльмена, который приезжал в Гринхилл, чтобы купить одну из лошадей отчима несколько лет назад.
Чарити ждала и боялась такого момента, но была к нему готова. Посмотрев спокойно на мужчину, она ответила:
– Прошу прощения, сэр. Вы это говорите мне?
– Да, конечно! Вы одна из девочек мистера Райана. Извините, что не помню ваше имя. Но, как я и сказал, ваши волосы невозможно забыть.
– Простите, но вы ошиблись. Всего хорошего, сэр. – Чарити повернулась к своему спутнику и сказала голосом вежливым и приятным: – Так мы идем?
– Разумеется, – ответил Тиндейл весьма куртуазно. И они пошли дальше.
Чарити пыталась найти какие-то слова, чтобы замять побыстрее этот случай. Идти в молчании было невыносимо. В это время к ним приблизились ее сестра и Филипп Марш.
– Кто этот джентльмен, с которым ты только что говорила, Чарити? – спросила Пруденс. – Кажется, я его не знаю.
– И я тоже, моя милая. Он принял меня за другую.
– Он все еще смотрит на тебя! – наивно сказала Пруденс. – Какой грубиян!
Чарити засмеялась весело и натурально, хотя чувствовала на себе взгляд этого мужчины.
– Он говорит, что узнал мои волосы. Наверное, он плохо различает цвета. Мне искренне жаль его подругу.
Филипп тоже засмеялся, но возразил:
– Нет-нет, мэм, он действительно ошибся. Ваши волосы совершенно изумительного цвета. Правда, Кен?
– Просто волшебные волосы, – согласился охотно Тиндейл. И добавил значительно: – Уникальные…
– Благодарю вас, джентльмены, – весело сказала Чарити. – А теперь, Пруденс, дорогая, нам пора домой. Не так ли?
– Да, у меня ноги уже устали после такой долгой ходьбы. Филипп остановил наемный экипаж, и леди уехали, тепло попрощавшись.
Как только кеб повернул за угол, Чарити закрыла глаза и судорожно вздохнула.
– Что случилось, Чарити? – спросила Пруденс. – Что-то не так?
Чарити открыла глаза и посмотрела на сестру.
– Этот человек в парке не ошибся. Не могу вспомнить его имя, но я видела его в Гринхилле несколько лет назад.
– Чарити! – воскликнула Пруденс. – Значит, мы разоблачены? Мы должны уехать из Лондона? Уедем же немедленно, пока он не сказал Брендану про нас!
Чарити пожалела о своей моментальной слабости, когда увидела панику в глазах сестры.
– Пожалуйста, Пруденс, успокойся. Я убеждена, что ничего страшного еще не произошло. Я потеряла контроль над собой, вот и все. Это из-за того случая в парке. Действительно, я убедила этого мужчину, что он ошибся. Ведь ты поверила мне? Ты ничего не заподозрила?
– Нет… я нет… ничего.
– Вот видишь! Значит, мистер Марш и лорд Тиндейл тоже ничего не поняли. Что касается этого вредного мужчины, то он забыл мое имя. Он не знает, где мы живем. Да и зачем он будет искать нас? Это абсурд! Он был один, так что никто не скажет ему про нас. Мы сразу же уехали. Это неприятный случай, разумеется, но все уже закончилось.
Чарити улыбнулась подбадривающе. Она почувствовала, как тревога уходит с души. К тому времени, когда они приехали на Верхнюю Уимпол-стрит, страх совсем исчез с лица Пруденс.
В целях безопасности Чарити посмотрела по сторонам, проверяя, не едет ли по улице случайный всадник или незнакомая карета. Но вокруг было пусто.
Кажется, Чарити удалось успокоить сестру. Пруденс больше не говорила на эту тему.
Труднее было успокоить себя и собственные страхи. Она вспомнила, как лорд Тиндейл сказал о ее волосах… «Уникальные…»
Только через несколько дней, когда ничего больше не произошло, она поверила, что они действительно счастливо избежали разоблачения.
– Да?
Чарити взглянула на дворецкого, и перо замерло в ее руке.
– Пришел мистер Марш, мэм. Он спрашивает, не можете ли вы его принять.
– Да, конечно. Проводите его сюда, Уилкинс.
Дворецкий вышел, а Чарити быстро достала из ящика стола маленькое зеркальце и осмотрела свое лицо. На шее было чернильное пятно. Она вытерла пятно платком и убрала зеркало обратно в стол. Затем поправила привычным жестом волосы и встала, чтобы поприветствовать молодого человека, который вошел в комнату.
