Поначалу из-за страшного шума в коридоре Мелисанде показалось, будто к ней строевым шагом приближались какие-то бравые пехотинцы. Ничего подобного — двое молодых людей, только и всего. Она даже слегка нахмурилась и не сразу поднялась навстречу нежданным и непрошеным гостям.
Хэтти была уверена, что первая реакция Мелисанды будет именно такой, и поэтому не выразила ни удивления, ни огорчения. Этого следовало ожидать: еще бы, они со Скадди выглядели слишком молодо и куда менее солидно, чем маркиз Оберлон или любой из его многоопытных друзей. «Ничего, мы подождем. Посмотрим, что будет дальше, — подумала она. — Попытаем счастья». Она внезапно остановилась и застыла в немом восхищении, так что шагавший за ней след в след Скадди с размаху налетел на нее.
— О, вы еще более прекрасны, чем я мог вообразить, — сказала Хэтти, задыхаясь от волнения и обратив к Мелисанде взор, исполненный благоговения. Она сделала вид, что не может прийти в себя от замешательства. — О, мэм, — откашлявшись, произнесла она, — будьте так снисходительны, простите нас великодушно за столь неожиданное вторжение. Я и мистер Скаддимор, мы оба вот уже несколько недель не перестаем восхищаться вами. Но к сожалению, до сих пор — только издали. Подарите же нам, вашим преданным и почтительным поклонникам, эти мгновения счастья. Не лишайте нас возможности хотя бы на миг испытать наслаждение от вашей дивной красоты. Это единственное, о чем может мечтать мужчина. Это больше, чем мечта, это верх блаженства. — «Если я сейчас не остановлюсь, — подумала Хэтти, — меня может стошнить». И ненадолго умолкла.
На мгновение Мелисанде почудилось, что она вдруг сама оказалась на страницах отвергнутого ею романа. Хотя у нее уже сложилось вполне определенное мнение о его персонажах — далеко не лестное ни для героя, ни для героини, — она вдруг заколебалась. Не слишком ли поспешно она сделала такие выводы? И она наградила стоявшего перед ней настоящего, живого обожателя чарующей улыбкой.
— Ну как вам не стыдно, сэр, обращаться ко мне с подобной лестью. — В ее голосе прозвучал приятный мягкий укор. Тем не менее она тут же добавила ободряющим тоном, как жеманная девственница, кокетничающая со своим ухажером: — Однако все это очень мило. Так и быть, я не стану бранить вас. Так кто же вы такой?
— Лорд Монтейт, мэм. Лорд Гарри Монтейт. А это мой друг, мистер Скаддимор.
Хэтти сделала большой шаг вперед, движимая какой-то неведомой внутренней силой, и почтительно склонилась к белой ручке Мелисанды. Она повернула ее ладонью вверх и слегка прикоснулась к ней губами.
— О, мэм, вы бесподобны! Вы так прекрасны! Чтобы похитить вас, я отправил бы за вами эскадру кораблей, как во времена Трои.
Мелисанда удивленно вскинула свою изумительную, безупречно правильную бровь.
— Нет-нет, что я говорю, — торопливо продолжила Хэтти. — Что за презренно-жалкие слова! Сравнения с Еленой для вас явно недостаточно. Вы вправе судить меня со всей строгостью за скудость воображения! Вы… вы… Афродита, явившаяся из пены морской. Богиня, спустившаяся с Олимпа, чтобы озарить своей красотой померкшие дворцы англичан.
«Вот теперь меня непременно стошнит», — снова подумала Хэтти и улыбнулась.
Хотя такие имена, как Елена и Афродита, ничего не значили для Мелисанды, тем не менее страстный тон лорда Монтейта произвел на нее сильное впечатление. Видимо, подобными восторженными словами он искренне платил дань ее достоинствам, решила она. Никто из всех доселе известных ей джентльменов, восхищавшихся ее красотой, в сравнениях не прибегал к мифологии. Она подарила милорду обольстительную улыбку и потом с некоторым усилием заставила себя уделить внимание стоявшему рядом с ним пухлому джентльмену, покосившись на розу в петлице его сюртука.
— Мистер Скаддимор? — только и смогла произнести она, бегло взглянув на его вспыхнувшее от смущения лицо. Она поняла, что никаких восторженных комплиментов по поводу ее несравненной красоты от этого субъекта она не дождется.
— Да, мэм. Но вы можете называть меня просто Скадди. Как все остальные и даже мои родители.
Мелисанда улыбнулась и величественным жестом предложила им присесть. Она приказала Дженни, которая все это время таращила на них глаза, принести джентльменам хереса. Сама она охотнее бы выпила джина, но решила, что благоразумнее не делать этого, дабы не упасть в глазах джентльменов, в особенности обаятельного юного лорда с медоточивыми устами.
Она с удовольствием снова повернулась к лорду Гарри и от неожиданности слегка опешила, так как увидела, что он, наморщив свой прекрасный лоб, с любопытством рассматривает ее небольшую гостиную.
— Милорд? — В ее голосе чувствовалось некоторое нетерпение, видимо, от разочарования, что он, увлекшись, перестал петь ей дифирамбы.
Хэтти, успевшая зорким глазом приметить и без труда оценить томик, валявшийся на ковре (унылое душещипательное чтиво — об этом говорило уже одно название), с готовностью вновь обратила свое внимание на Мелисанду.
— О, мэм, простите меня, что я немного отвлекся. Я вам сейчас объясню, чем вызван мой интерес к вашей гостиной. Это все потому, что ваше окружение так или иначе связано с вами. Но сколь бы прелестным ни был ваш будуар, он все равно не кажется мне достойным красоты его хозяйки. Такая очаровательная леди заслуживает дворца, с шелковыми портьерами и бесчисленными зеркалами, чтобы в каждом уголке можно было ловить ваше отражение. И еще: я бы поселил в нем музыканта с лютней, чтобы он услаждал ваш слух игрой столько, сколько бы пожелала ваша душа. Я пригласил бы менестрелей, чтобы они воспевали вашу божественную красоту. Я бы распорядился, чтобы у вас на столе были самые изысканные деликатесы. Такие, например, как устрицы, которых разводят для лучших французских ресторанов. Разумеется, готовые и очищенные, чтобы вам только оставалось положить их в ваш прелестный ротик. Я бы ни за что на свете не позволил подвергать малейшей опасности ваше драгоценное здоровье.
Хэтти остановилась: не хватила ли она через край? Но когда она взглянула на Мелисанду, у нее отлегло от сердца. Та с томным взором грациозно откинулась в кресле и неторопливо постукивала пальцами по подлокотнику. Хэтти мельком взглянула на мистера Скаддимора и, прочитав замешательство в его глазах, полушепотом сказала:
— Ну что вы стоите, Скадди. Садитесь.
— Очень милый у вас дом, мэм, — сказал Скадди. — Я согласен с лордом Гарри. Шторы, мебель и все остальное, все это изысканно. Я это сразу заметил. Хотя и впрямь, может быть… вы… э-э… заслуживаете большего?
— Благодарю, мистер Скаддимор. Что же вы не пьете херес? Позвольте, милорд, я немного поухаживаю за вами.
