Алекс испуганно отшатнулась к стене.
Джебаль услышал женский вопль, и теперь он никак не шел у принца из головы. Он не уловил ни слова из горячего спора между отцом, Фаруком и Джоваром, решавшими участь Блэкуэлла. Ибо Джебалю было ясно: голос, издавший этот вопль паники и протеста, принадлежал его второй жене, Зохаре. Но почему? Он был в смятении.
Ведь Зохара знать не знает этого Блэкуэлла, верно? Или они были знакомы в Америке? Иначе с какой стати ей так беспокоиться о его судьбе, о его казни?
Джебаль машинально обернулся и вопросительно поглядел на ту стену, в которой были устроены глазки для женщин. Ему всегда казалось, что он понимает ее. Правда, она была американкой и не походила на других женщин из привычного ему окружения. Даже посмела отказаться стать его настоящей супругой. Однако это было вполне извинительно — ведь бедняжка так тяжело переживала безвременную смерть своего первого мужа! А в остальном Зохара очень нравилась ему: такая нежная, полная жизни и сердечной доброты. Может быть, эта доброта и стала причиной переживаний из-за Блэкуэлла? Насколько Джебаль знал Зохару, она была готова биться до последнего, чтобы спасти жизнь кому угодно — даже самому ничтожному рабу.
Ах, как ему хотелось думать, что так оно и есть!
И Джебаль постарался уверить себя, что эти христиане до нелепого жалостливы и мягкосердечны по отношению к любому проходимцу.
Принц покосился на капитана. И спокойствия как не бывало. Уж слишком этот малый был красив. Да, не хотел бы Джебаль иметь такого врага. Хотя, согласись он стать раисом у паши — они обретут могущественного союзника. А кроме того, он принадлежал к тому типу мужчин, перед которым не способно устоять ни одно женское сердце.
Джебаль скрипнул зубами.
— Джебаль! Так ты хочешь или не хочешь что-нибудь сказать по этому делу?
— Прости, я задумался, — покраснев, пробормотал принц, не решаясь взглянуть в глаза метавшему громы и молнии отцу, в присутствии которого частенько чувствовал себя маленьким мальчиком, ожидающим наказания за очередную шалость.
— Этому америкашке хватило глупости отказаться от моих даров! — рявкнул паша. — Я был щедр, хотя он уничтожил целых четыре моих корабля! И он не желает присягнуть мне на верность?! Я предложил ему богатство и власть — а он посмел отказаться? Пусть пеняет на себя! Я взыщу с него сполна! Негодяй расплатится собственной головой! — И паша величественно сложил руки на груди — а вернее, на брюхе.
Джовар злорадно осклабился. Белобрысая бестия, он был доволен.
Джебаль повернулся и встретил твердый, решительный взгляд Блэкуэлла. Всю жизнь он испытывал отвращение к насилию и прибегал к наказаниям только в тех случаях, когда не видел иного выхода. Однако сейчас внутренний голос твердил принцу, что смерть Блэкуэлла разрешила бы кучу проблем, в том числе и его личных. И все же Джебаль в отличие от паши был дальновидным и осторожным политиком.
— Отец, мы уже развязали войну с американцами, — начал он. — Не нужно дразнить их казнью Блэкуэлла.
— Войну?! — презрительно расхохотался Джовар. — Ха! Да они все трусы! Они послали сюда свои огромные корабли — и ради чего? Чтобы веселиться на балах, пьянствовать с англичанами в Гибралтаре да таскаться по Италии! Разве это солдаты? Это болтуны и трусы!
Джебаль вздохнул. Джовар говорил правду, ведь всему свету было известно, что супруга коммодора Морриса предпочитает Гибралтар всему остальному побережью Средиземного моря. Ведь там находились почти все жены английских офицеров, с которыми так приятно распивать чаи и веселиться на балах. Моррис даже ни разу не потрудился сам взглянуть на воевавший с ним Триполи. И естественно, никто из горожан и не думал бояться американских моряков. Правда, они все же взяли побережье в блокаду, так что начинал ощущаться недостаток продуктов. Но его замечали только самые бедные горожане да бедуины — и уж никак не обитатели дворца или богатые торговцы. Вот и выходило, что все солдаты и матросы, капитаны кораблей и содержатели харчевен, и даже рабы готовы были без конца смеяться над этой «так-называемой-войной». А тут еще Морриса угораздило снять блокаду на прошлой неделе!
Однако Джебаль видел как-то два военных корабля американцев. Они поразили его своими огромными размерами и тяжелым вооружением. А кроме того, разве не было возможности убедиться, что враги умеют быть и отважными, и дерзкими? С какой легкостью Блэкуэлл уничтожил целых четыре корабля паши — а ведь его «Жемчужине» куда как далеко и по размерам, и по боевой мощи до флагмана американского флота, «Конституции»!
— Отец, — произнес Джебаль, — если мы отрубим Блэкуэллу голову, то уже ничего не сумеем из него выжать. А ведь он еще мог бы пригодиться. Нужно попытаться принудить его принять ислам, отец, и стать одним из нас. Дадим ему еще немного времени.
— Но он уже сказал нет! Он отказался! И заслужил смерть! — запальчиво вскричал Джовар.
— Не будем без нужды дразнить американцев, — терпеливо повторил Джебаль.
— Подумаешь, это же все равно что дразнить щенят! — фыркнул Джовар.
— Мне наплевать, что там подумают америкашки! Он посмел оскорбить меня! Они отказались платить нам дань, которую уже получили и бей Алжира, и бей Туниса! — Паша почти кричал на весь зал, побагровев от ярости. — И где, скажи на милость, все те деньги и оружие, и корабли, которые они обещают мне вот уже несколько лет?! Пусть же Блэкуэлл послужит для них хорошим уроком!
— Прости меня, мой господин, позволено ли будет и мне высказаться? — вмешался Фарук, протиснув между пашой и сыном свой огромный живот.
— Но я хочу, я желаю, чтобы он умер! — капризно, как ребенок, сказал паша. — Он надругался над моей щедростью после того, как лишил самого любимого корабля!
— Нам не следует применять казнь как средство наказания, мой господин, — вкрадчиво улыбнулся Фарук. — Не лучше ли наказать его по-другому, наказать мучительно. Может быть, мы в конце концов добьемся своего? Либо его верности и знаний у нас на службе — либо большого выкупа!
— Все америкашки — болтуны, — не унимался Джовар, — болтуны и нищие! И за Блэкуэлла с его командой нам никогда не получить достойного выкупа.
— Но я не желаю никакого выкупа за Блэкуэлла, — более спокойно заявил паша. — Он потопил четыре лучших корабля! Он изуродовал мою красавицу «Мирабуку»! Он заслужил смерть! И мне плевать на остальных америкашек! Пусть хоть лопнут от злости!
Джебаль покосился на стену, за которой, как он знал, укрылась Зохара. Ах, знать бы ему наверняка, что она испытывает к этому Блэкуэллу! Хотя какая разница: сегодня он возляжет с нею, и после этой ночи Зохара и думать забудет про капитана.
