— Но вы не можете обманывать! Дейзи заслуживает этой победы. Ей очень нужны деньги, чтобы поддержать свою семью в деревне.
Клэр бросила книгу на пол.
— Пусть найдут работу, как и другие бедные фермеры. Они не посылают мне баранину, и черт меня побери, если я стану отправлять им деньги.
— Несомненно, вы скопили немало денег после всех лет, прожитых с Горэмом? После музыкальной карьеры?
— Несомненно, то, что я делаю со своими средствами, вовсе не ваша забота.
Герцогиня не могла бы более высокомерно осадить ее, но Симона не отступала.
— Я не могу позволить вам сделать это.
— Что же вы сделаете, мисс Праведница? Расскажете Горэму? Он никогда не поверит вашим словам в обход моих. Он любит меня.
— Тогда подумайте о нем. Если он назовет меня лгуньей, то тогда Харри придется вызвать его на дуэль. — Харри никогда этого не сделает, если только не хочет разрушить собственные планы, но Симона не могла придумать никакой другой угрозы.
Клэр махнула в воздухе рукой с наманикюренными пальцами.
— Тьфу. Горэм — один из лучших фехтовальщиков в Англии.
— Харри победил его как раз сегодня утром. Если вы любите Горэма так сильно, то вы же не захотите увидеть его раненым, не так ли?
Клэр посмотрела на кипу носовых платков, а затем обратно на Симону с печалью в глазах.
— Я в любом случае потеряю его. Мне нужно выиграть.
— Она собирается солгать, я знаю, она сделает это, — поведала Симона Харри, пока они одевались к обеду, где женщины должны были представить свои носовые платки для подсчета. — Если я обвиню ее, она будет отрицать это. Как и ее горничная, конечно же, чтобы сохранить свое место.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил Харри, задрав подбородок, так как Метлок завязывал его накрахмаленный шейный платок. Любезно уважив ее скромность, они подождали, пока Симона оденется, прежде чем войти в спальню. Сейчас она наблюдала, зачарованная, как Метлок вносил завершающие штрихи в запутанный узел.
Ей пришлось с трудом собираться с мыслями после созерцания широких плеч Харри, ямочки на его только что выбритом подбородке, голубизны его глаз, совпадающей по цвету с сапфировой подвеской, которую она надела этим вечером с другим синим платьем.
— Я не знаю, что ты можешь сделать, но кто-то должен выступить против всей этой несправедливости. Ты же один из тех, кто так сильно восхищается правдой.
— Для тебя это важно?
— Конечно, важно! Я сомневаюсь, что другим женщинам платят так же хорошо, как и мне, так что они заслуживают справедливого шанса на выигрыш.
— Я думал, что ты хочешь выиграть.
— Я хочу, но не за чей-то счет. У всех женщин финансовые затруднения — у Элис и ее малыша, у Дейзи, и даже Клэр теряет все, что ей дорого. Им всем нужны равные шансы.
Харри отпустил Матлока и взял Симону за руку.
— Думала ли ты когда-нибудь, что будешь сражаться за права падших женщин? — Он не стал ждать ответа, поцеловал ее руку, а затем проговорил: — Я подумаю об этом.
— И подумай о том, чтобы сделать что-то для всех других, таких, как бедная, растерявшаяся Сандари.
— Ты хочешь, чтобы я изменил общепринятые нормы поведения?
Девушка высвободила руку.
— Ты сказал, что у тебя есть влияние и власть. Я хочу, чтобы ты воспользовался ими, вместо того, чтобы угнетать женщин, как это делают другие мужчины.
Не разговаривая, они дошли до гостиной, где перед обедом подавали херес. На видном месте лежали кипы носовых платков, все перевязанные ленточками с прикрепленными к ним визитными карточками. Кучка Клэр была выше, чем у Дейзи; у Симоны она была на несколько дюймов ниже. Любовница Горэма выиграет этот конкурс.
Харри отошел от Симоны и принял два бокала хереса от официанта. Он поднес один из них Клэр, поклонился, сделал комплимент ее платью, затем указал на кучку платков с ее именем и прямо спросил:
— Вы сами подшили все это?
— Конечно.
Он опрокинул второй бокал хереса себе в рот.
— Нет, вы этого не сделали.
— Вы не сможете доказать это.
— Нет, но я могу доказать, что вас зовут не Клэр Хоуп, мисс Колтхопфер.
— Вы не станете этого делать.
К несчастью, у него больше не было сладкого вина, чтобы заглушить вкус этой лжи.
— Я смог бы. Кстати, как поживает ваша дочь?
Клэр почти уронила собственный бокал, так что ему пришлось забрать его у нее.
— Ты ублюдок.
Харри снова поклонился и затем отпил ее херес.
— Горэм знает?
Женщина огляделась, чтобы убедиться, что маркиза нет поблизости, что само по себе было достаточным ответом.
— Я отправилась в турне. Но почему вы беспокоитесь о справедливости? Нома не может выиграть.
— Но она может увидеть, что справедливость восторжествовала.
— Вздор! С каких это пор такой повеса как вы заботится о справедливости? В справедливом мире вы были бы наследником графа.
— Даже ублюдки заботятся о правде. Полагаю, я делаю это с тех пор, как родился.
Половина кипы Клэр была убрана. Ее горничная, со смехом пояснила певица, должно быть, неправильно поняла и добавила собственное шитье для бедных к тому, что сделала Клэр. Симона все равно осталась на третьем месте, но Дейзи была объявлена победительницей.
За роскошным обедом всем было весело, за исключением лорда Горэма на одном конце стола, и его любовницы — на другом. Вино рекой текло среди гостей; хозяин и хозяйка обменивались сердитыми взглядами.
После еды все толпой двинулись в музыкальную комнату для начала конкурса развлечений. Мисс Смайт, в настоящее время содержанка лорда Мартиндейла, выступила первой. Несколько джентльменов разбежались кто куда, как только изящная блондинка уселась за арфу. На ней было струящееся белое платье, волосы уложены завитками, и играла она так же божественно, как и выглядела. К несчастью, арфа была чуточку слишком благородна для большинства женщин, более привычных к скрипкам и топоту ног. Они начали переговариваться между рядами, флиртовали со своими любовниками — с теми, кто не удрал или не заснул. Мисс Смайт продолжала играть, но на ее прелестном лице появилось не слишком ангельское выражение.
Аплодисменты в конце ее выступления были прочувствованными, пока аудитория не осознала, что мисс Смайт просто отдыхала между двумя пьесами. Пары на цыпочках покидали комнату; банкиры и баронеты все ниже сползали на своих стульях.
Симона сидела, выпрямив спину, на позолоченном стуле рядом с Харри, игнорируя его недовольные вздохи.
— Как ты сделал это? — прошептала она. — Как ты заставил Клэр изменить подсчет ее платков?
