Единственным ответом Чайны явился еще более густой румянец.
– Я не давал таких обещаний, – тихо произнес он.
– Знаю.
– Я дорожу своей свободой. Ты вольна разделить ее со мной при условии, что не станешь требовать большего.
– Не стану, – прошептала она.
– Даже если твой живот округлится, а характер испортится?
Чайна напряглась и повторила:
– Я не стану требовать большего.
Джастин поцеловал ее. Затем поцеловал снова, настойчивее, пока не почувствовал, что она расслабилась в его объятиях.
– Рейналф – еще больший дурак, чем я думал, – промолвил он. – Наверное, это судьба, что я спас тебя от него. Рейн слишком ослеплен жадностью и амбициями, чтобы ценить простые радости жизни. Не то чтобы я считал тебя простушкой. Отнюдь. Порой даже мой блестящий ум пасует перед твоими сложными умозаключениями.
– Блестящий? – переспросила она с явной иронией.
– Конечно. Разве ты не заметила?
– Скорее опасный. И уж точно неуравновешенный. Но «блестящий»?
Джастин усмехнулся:
– Ты забыла сказать – страстный. – Его руки скользнули по ее атласной спине. – Причем настолько, что, боюсь, этот разговор скоро подойдет к концу.
– Но… но ты сказал, – она заерзала в его объятиях, – что сведения об «Орионе» так и не стали достоянием гласности.
– Конечно. Разве можно упрекнуть трибунал за желание утаить от общества, что ведущие деятели страны оказались изменниками? Да еще в тот момент, когда мораль находится на грани гибели?
– Да, но, с другой стороны, если команду твоего корабля обвинили в преступлении, не имея на то веских оснований, разве ты не хочешь, чтобы все факты вышли наружу, невзирая на последствия? Что сказал капитан «Скорпиона» в свою защиту?
– Ничего.
– Ничего? Будучи невиновным, он безропотно позволил приговорить себя к пожизненному заключению? – Не дождавшись от Джастина ответа, она снова устроилась на его груди. – Но почему? Почему… – Ее глаза внезапно округлились, а рот приоткрылся. – Рейналф! Он заявил вчера, будто ты шантажируешь его! В этом все дело, да? Кто-то шантажирует сэра Рейналфа из-за твоего отца?
– Похоже на то.
– И теперь ты пытаешься выяснить, кто это? Джастин насмешливо улыбнулся:
– Я не настолько благороден. Мне плевать, даже если шантажист снимет с Рейналфа последние штаны. Я ввязался в это дело не для того, чтобы спасти его шкуру или его драгоценную репутацию.
– Тогда зачем?
Джастин задумался. Стоит ли говорить Чайне больше? И какого черта он рассказал ей так много? Это может оказаться небезопасным для нее.
– Из любопытства, – произнес он наконец. – Уверен, тебе знакомо это чувство. Что ты делала в моей комнате позавчера?
– В твоей комнате? – растерянно переспросила Чайна, сбитая с толку неожиданной сменой темы.
– Ну да. Ты ведь побывала там, верно?
– А… да. Я случайно обнаружила потайной коридор и решила обследовать его.
– Коридор или мою спальню?
– Собственно, его обнаружила Тина, а я решила воспользоваться случаем, чтобы выяснить, как тебе удалось пробраться из своей комнаты в мою. – Она снова вспыхнула под его пристальным взглядом. – Я не пыталась ничего разнюхать. И не искала ничего определенного.
Руки Джастина скользнули вверх, погрузившись в ее волосы.
– А что бы ты делала, если бы я оказался у себя?
– Повернулась бы и ушла… естественно.
– Естественно, – повторил он, улыбнувшись. – С каким-нибудь правдоподобным объяснением, полагаю?
– Ты намекаешь, будто я надеялась найти тебя там?
– А разве нет?
– Конечно, нет!
– Но такая мысль приходила тебе в голову?
Чайна вздрогнула, борясь с восхитительными мурашками, пробегавшими по ее спине от прикосновений его пальцев, ласкавших ее затылок.
– Не раньше, чем я оказалась внутри и подумала…
– Что?
Она вздохнула и закрыла глаза, когда он прижался губами к ее шее.
– Что ты можешь вернуться и застать меня в ночной рубашке…
– Что? Опять, мисс Грант? – вкрадчиво произнес Джастин, обдавая теплым дыханием ее кожу. – У вас вошло в привычку разгуливать в ночной рубашке. Надеюсь, в такой же прелестной, как в первый раз? Или как во второй? – Его руки блуждали по ее груди. – В любом случае ты испытывала судьбу.
– Уверяю тебя, я не нарочно, – оправдывалась Чайна.
Он слегка передвинулся и расположился поверх нее, не прерывая своих действий. Казалось невозможным думать о чем-либо, помимо его рук, губ и тела, но что-то из сказанного Джастином не давало Чайне покоя.
– Джастин?
– М-м?.. – последовал приглушенный и несколько рассеянный ответ.
– Ты говорил, – она стиснула зубы, сдерживая трепет, – что Бесси сказала доктору, будто того типа прислал ты, то есть Джейсон Сэвидж.
Губы Джастина переместились с ее груди вниз, к теплой поверхности живота.
– Да.
– Это не мог быть Рейналф.
– Нет, – отозвался он, лаская ее бедра.
– Тогда… О!.. Это был кто-то из гостиницы… или с «Реюниона»… О, Джастин, не смей, ты не должен!
Джастин поймал ее руки и прижал их к ее бокам.
– Джастин! – воскликнула она, забыв обо всем, что собиралась сказать. Она даже перестала дышать, а когда он выпустил ее руки, вцепилась в простыню, сдерживая крик.
Спустя некоторое время Джастин целовал ее влажный лоб и веки, а она только вздыхала под его невесомыми поцелуями.
– Вот вам первый урок корабельного устава, мисс Грант, – шепнул он ей на ухо. – Никогда не говорите капитану, что он чего-то не смеет или не должен.
– Ладно…
– А что касается твоих попыток отвлечь меня от моих удовольствий… – Ее глаза широко раскрылись. – Сейчас ты получишь второй урок.
К утру дождь прекратился. Облака рассеялись, и на лазурном небе засияло солнце. Помимо трех кораблей, не уступавших по габаритам «Реюниону», в гавани Портсмута швартовалось множество более мелких судов, между которыми деловито сновала целая флотилия рыбацких лодок. Над водой с пронзительными криками носились чайки, выхватывая на лету отбросы и объедки, выброшенные из судовых камбузов. На горизонте сквозь дымку тумана проступал остров Уайт.
Чайна лежала на узкой койке, прислушиваясь к незнакомым звукам и пытаясь связать их с запахами моря, висевшими в воздухе. Это было так не похоже на привычную ей сельскую тишину, что она чувствовала себя слишком взбудораженной, чтобы спать. Джастин поднялся задолго до рассвета, но она все еще ощущала тепло его тела. Улыбнувшись, она перекатилась на бок и взбила подушку, прежде чем снова улечься.
Ни одному из них не удалось толком поспать этой ночью. Они много разговаривали. Собственно, говорила в основном она, а Джастин слушал, но кое-что сказанное им, некоторые замечания, слетевшие с его языка, имели прямое отношение к беспокойству, которое она испытывала сейчас.
