— Разве с этим нельзя было подождать до завтра, капитан? — высокомерно спросила она. Яркий румянец окрасил ее щеки, когда Джонатан стал откровенно разглядывать ее.
— Идемте со мной, — отрывисто сказал он.
— Я… я прошу прощения, — запинаясь, начала она.
Не говоря ни слова, он крепко взял ее за руку и вынудил выйти в коридор.
— Что вы делаете? — спросила Алекс. — Куда мы идем?
— На свадьбу.
— На свадьбу? — тихо повторила она. — На чью свадьбу?
— На нашу.
— Что?
— Священник ждет внизу, — сообщил он ей, а сам тянул ее за собой вниз со способным довести до бешенства спокойствием.
— Вы не можете говорить это всерьез! — бросила она ему, слишком потрясенная для того, чтобы оказать более чем символическое сопротивление.
— Разве вы еще не отучились сомневаться во мне? — В его глазах сияло какое-то странное удовольствие. И еще некое чувство, которое она предпочла не распознавать. — Я прошу прощения за то, что вынужден побеспокоить вас в столь поздний час, моя дорогая леди Алекс, но я не мог избежать опоздания. Дело в том, что сегодня в Параматте совершалось еще одно бракосочетание, которое должно было быть первым. Судя по внешнему виду невесты, с ним и так уже слишком запоздали. Достопочтенный Стокбридж был более чем счастлив сопровождать меня сюда.
К этому моменту они вышли на лестничную площадку и медленно начали спускаться по покрытым ковром ступенькам. Их шествие выглядело бы не столь комичным, а вполне торжественным, будь Алекс одета подобающим образом.
— Вы в самом деле полагаете, что я сейчас выйду за вас замуж? — возмущенно воскликнула Алекс. — Господи Боже мой, ведь я в ночной одежде. И к тому же я не хочу быть вашей женой!
Остановившись наконец посередине лестницы, она принялась дергать свою руку в безуспешных попытках освободить пальцы из его железной хватки. Она только успела слабо вскрикнуть, когда Джонатан внезапно подхватил ее вторую руку и поцеловал ее — крепко и страстно. Затем он поднял голову и посмотрел на Алекс с такой теплой, обезоруживающей улыбкой, что она испугалась, как бы у нее не подкосились ноги.
— Вы выйдете за меня замуж, — приказал он.
Алекс показалось, что ее засосал в себя смерч. Все еще сопротивляясь, она тем не менее быстро спустилась по лестнице и оказалась в освещенной светом лампы уютной гостиной. Взволнованный взгляд ее бирюзовых глаз упал на поднявшегося ей навстречу с софы, обитой цветастым ситцем, молодого мужчину с Библией в руках. Все выдавало в нем человека, принадлежащего к духовному сословию. Одет он был в мрачное черное платье и в черные же бриджи.
Увидев Алекс, он благожелательно ей улыбнулся и отвесил легкий поклон.
— Для меня честь познакомиться с вами, мисс Синклер. Я — достопочтенный Стокбридж, викарий церкви святого Иоанна в Параматте.
Если викарий и посчитал странным, что свадебный наряд Алекс состоит из ночной сорочки и халата, то он оказался в высшей степени джентльменом, чтобы закрыть на это глаза. Кроме того, ему никогда до сих пор не приходилось венчать босую невесту.
— О, достопочтенный Стокбридж, все это ужасная ошибка! — торопливо произнесла Алекс, и в глазах ее застыла отчаянная мольба.
— Это действительно так? — прошептал священник, слегка сдвинув брови. Он посмотрел на Джонатана, властно обнявшего плечи Алекс.
— Я же вам рассказывал об особых обстоятельствах, святой отец.
— Ах, да, — сказал священник, и воспоминания о разговоре с Джонатаном разгладили его лоб. — Обстоятельства!
— О чем вы говорите? — решительно спросила Алекс. Ее глаза прищурились, будто она парировала удар Джонатана. — Что вы ему рассказали?
— Правду. — Он коротко кивнул головой священнику. — Святой отец, становится поздно.
— Я полностью отдаю себе в этом отчет, капитан. Вы пригласили свидетеля?
— Да. — Джонатан через плечо бросил взгляд на дверь. Подчинившись его молчаливой команде, она открылась, и появился Финн Малдун собственной персоной. Он вошел в комнату с добродушной сонной улыбкой на лице. Как и его хозяин, он все еще был одет в костюм для верховой езды.
— Мистер Малдун! — отчаянно воскликнула Алекс.
Осознав, что тот был ее последней надеждой, она стала исступленно умолять его:
— Я заклинаю вас попытаться убедить его разумно посмотреть на вещи! — Не могло быть никаких сомнений в том, кого она имела в виду под словом «его».
— Это решил капитан, мисс, — с глубоким сожалением в голосе ответил старый ирландец, но в его бледно-голубых глазах она явственно видела полное одобрение всему происходящему здесь, когда он приготовился занять свое место позади жениха и невесты.
— Я не хочу этого бракосочетания! — собравшись с духом, решительно заявила Алекс. Но единственное, чего она добилась своим заявлением, — это того, что Джонатан точно тисками сжал ее руку в своей. Она тихонько охнула от боли.
— Начнем? — спросил священник. Он раскрыл Библию, внутри которой лежали изрядно замусоленные странички с текстом свадебного церемониала.
— Как можете вы, сэр, будучи духовным лицом, участвовать в подобной пародии? — посчитала возможным возмутиться все еще не смирившаяся Алекс. — Разве для вас не имеет значения, что я…
— Капитан Хэзэрд оказывает вам большую честь, мисс Синклер, — попытался уговорить ее священник. Хотя он был лишь пятью годами старше Алекс, он старался держать себя покровительственно. — Воистину так, дитя мое. Вам следовало бы встать на колени и поблагодарить Господа Бога за то, что он избрал для вас такого спутника жизни.
— Мы будем благодарить его вместе, — пообещал Джонатан, изумрудный взгляд которого светился проказливой улыбкой. — Из ночи в ночь.
Лицо Алекс ярко вспыхнуло. Она еще раз попыталась вывернуться из рук Джонатана, но он держал ее крепкой хваткой. Не желая примириться с неизбежным, Алекс решила сделать все возможное, чтобы спасти свое достоинство. И потому она стояла напряженно и недвижно, когда священник начал произносить слова свадебного церемониала.
Когда настала очередь Джонатана, тот повторил положенную клятву сильным, ясным голосом. Алекс гордо ответила на это полным молчанием. Но это не имело значения, ибо ее согласие было подтверждено тремя присутствующими на церемонии мужчинами, и свадьба продолжалась.
Три минуты.
Потребовалось всего лишь три минуты для того, чтобы она стала женой Джонатана Хэзэрда! К терзавшим ее жестоким сомнениям и тревогам теперь добавилась робкая надежда, когда священник, завершая свою проповедь известным изречением о том, что только смерть может нарушить заключенный союз, улыбнулся и разрешил Джонатану (такое разрешение было для последнего совершенно излишним) поцеловать свою жену. И тогда его руки тесно сплелись вокруг нее и губы коснулись ее губ в поцелуе, предвещавшем незабываемую ночь.
