Ознакомительная версия.
16
Заботливая матушка согласилась на просьбу Грейс оставить на время своих больных и поработать на ферме Джиллиса. Для Грейс работа в поле была непосильна, и она помогала по дому вместе со старушкой Агатой, крестной миссис Эттон. Окончив труды, долгие часы девушка бродила по холмам и полям вокруг фермы, но почти не заговаривала с людьми, убирающими урожай. Прошел ее день рождения, но Грейс не вспомнила бы о нем, если бы мать не благословила ее и со слезами не пожелала ей покоя и умиротворения.
Мало-помалу слухи о странной девушке, в одиночестве бродящей там и тут, распространились за пределы Марбери, обрастая, как такое часто бывает, самыми невероятными подробностями. Говорили, что бедняжку бросил жених, сбежавший прямо из церкви, и этому верили, так как многие видели Грейс гуляющей с молодым джентльменом. Некоторые заходили еще дальше и утверждали, что от горя девушка помешалась и теперь бродит среди полей в поисках пропавшего возлюбленного. Подобные истории служат своего рода украшением и гордостью маленьких сельских поселений, а Марбери до сих пор не могло похвастаться ни привидением на церковном кладбище, ни растерзанным неизвестным зверем дровосеком, ни младенцем-подменышем. Теперь у Марбери появилась своя сумасшедшая, к тому же молодая и красивая, и, как ни пытались наиболее здравомыслящие жители деревни успокоить самых рьяных болтунов, те не намерены были прекращать многократные пересказывания истории Грейс в трактирах и на всех ярмарках в округе.
Никто, кроме доктора Мейзенброка, не знал правды, а он не любил болтать о своих больных. Грейс не было никакого дела до всех этих разговоров, а вот миссис Эттон очень сердилась, когда слышала их. Отрешенность дочери пугала ее, но бедная женщина не находила способа вернуть Грейс интерес к простой деревенской жизни.
Через несколько недель Грейс убедилась, что маркиз не преследует ее, во всяком случае, о нем в этих краях никто больше не слышал, и они с матерью вернулись домой. Деревенский почтальон вручил девушке несколько писем, адресованных ей, но Грейс долго не решалась открыть их. Почти в каждом послании были стихи и заверения в любви, и только в самом последнем маркиз горячо упрекал ее в бессердечии и сообщал о намерении уехать за границу, чтобы в чужой стране попытаться найти лекарство от своей печали.
В конце концов, его гордый нрав возобладал над страданиями влюбленного, как и следовало ожидать от подобного человека. Казалось бы, именно этого Грейс и ждала, но чтение писем причинило ей сильную боль. Девушка еще больше замкнулась. Она бездумно выполняла свои обязанности по дому и уходила на долгие одинокие прогулки. Помимо всех печалей, горечи в ее мысли добавляло отсутствие писем от Кэти. Неужели и подруга оставила ее?
Увы, вины Кэтрин в этом не было. Старая графиня угрозами и посулами наказала дворецкому передавать ей все письма дочери. Здоровье ее светлости ухудшалось, и вместе с тем росла ее ненависть к Грейс. Кэтрин не восторгалась в должной мере красотами Ниццы, по мнению графини, из-за тоски по оставшейся в Марбери подруге.
Миновала осень, хотя это было не так заметно здесь, в благословенном краю, и однажды за завтраком графиня на свой лад пересказала содержание письма от управляющего, решив раз и навсегда положить конец дружбе дочери и мисс Эттон.
— Вчера вечером я прочла полученное от Деммонса сообщение. Урожай превзошел ожидания, арендную плату удалось собрать в полной мере.
Граф вяло кивнул — переживания из-за здоровья жены и дурного настроения Кэти лишали его радости и ослабляли любящее сердце пожилого джентльмена.
— Он написал также о том, что будет интересно тебе, Кэтрин.
Девушка удивленно взглянула на мать, и графиня продолжила словно бы с сочувствием:
— Речь идет о твоей подруге? Грейс.
— С ней что-то случилось? Почему она не отвечает на мои письма? — взволнованно воскликнула Кэти и неловким движением опрокинула молочник.
— Она так и не оправилась после перенесенного недуга. Боюсь, полученная травма сказалась на ее душевном здоровье…
— Она все еще больна? Матушка, прошу вас, не тяните!
— Болезнь лишила ее разума, как ни больно мне сообщать тебе об этом. Сперва она бродила дни и ночи по лугам вокруг Марбери, не отвечая на все попытки заговорить с ней или как-то поддержать. Потом стала набрасываться на женщин с маленькими детьми, словно пытаясь отобрать у них ребенка.
Кэти вскрикнула и с побелевшим лицом ожидала продолжения.
— Тогда доктор решил, что она опасна для соседей и даже для себя самой, и распорядился поместить ее в клинику для душевнобольных.
— Нет, это невозможно! Как миссис Эттон допустила такое? — Кэтрин громко заплакала, а старый граф укоризненно посмотрел на жену. — Я должна поехать к ней, спасти ее из этого ужасного места…
— Миссис Эттон уехала вместе-с дочерью, чтобы устроиться при ней сиделкой. Ты должна понять, Кэтрин, твоя подруга потеряла разум. В лечебнице ей будет лучше, возможно, когда-нибудь она оправится. Сейчас ты ничем не сумеешь ей помочь, — холодно ответила бессердечная женщина.
— Но там, наверное, так ужасно… Где находится эта лечебница?
— Ну откуда мне знать, дорогая. Деммонс ничего не написал об этом, — пожала плечами графиня.
— Тогда я сама напишу доктору Мейзенброку и узнаю! — вскричала Кэти.
Это не входило в планы графини, но она не сомневалась, что сможет перехватить письмо дочери.
Отец попытался на свой лад утешить Кэтрин:
— Дитя мое, возможно, это милосердный Господь решил таким образом избавить ее от страданий. Теперь она уже не понимает, что с ней, и не мучается от мысли, что у нее не будет детей…
— Но, отец, вы же слышали, что говорила матушка, — Грейс бросалась на женщин с детьми! Значит, она думает о детях.
Кэтрин плакала и плакала.
— В лечебнице ее сумеют успокоить и занять чем-нибудь. Я слышал, что в Донкастере и Скаммондли есть хорошие заведения именно для таких больных. Вероятно, ее отправили в одну из этих лечебниц.
— Прошу вас, позвольте мне перечитать письмо Деммонса, матушка, может быть, вы упустили что-то важное, название места, где находится Грейс! — взмолилась Кэтрин.
— Оно слишком огорчило меня, и я сразу же сожгла его, — невозмутимо сказала ее светлость. — Но, если хочешь, я в своем письме попрошу Деммонса навести справки.
Кэти не могла не поверить матери и поднялась к себе, чтобы вволю наплакаться, а потом снова и снова вспоминать беззаботное время детства, когда подруги были так счастливы…
Если бы графиня знала, где проживает сейчас маркиз Секвилль, она послала бы ему письмо со своей историей. Писать же в Дорсет-эбби ей казалось неловким, она не была знакома с родителями милорда. К худу ли, к добру ли, но маркиз в это время находился совсем неподалеку от семьи Бьюмонтов…
Ознакомительная версия.
