Он резко отвернулся, подошел к камину снова, с безразличным видом стал рассматривать девушку.
— Думаю, больше всего вам подойдет мастер Корделл, мисс Кортленд. Молод, хорош собой и делает блестящую карьеру. Служит у моего поверенного, и есть все основания думать, что скоро получит повышение. Советую вам обратить на него внимание.
— Вы более чем добры, милорд.
— Вот как?
В полутьме ее глаза казались изумрудами, розовые отблески падали на лицо и тело. Как она билась под ним, пока он проникал в ее раскаленные влажные недра, какая бархатистая у нее кожа, как идеально ложатся в руку маленькие упругие грудки!
— Если женитьба — не ваш удел, — к собственному удивлению выпалил он, — может, вас удовлетворит дом в деревне? Но разумеется, в этом случае я ожидаю некоторых привилегий для себя.
Амелия наконец поднялась. Холодная, отрешенная, словно окаменевшая. Внезапный переход от неистового гнева к полному равнодушию смутил Холта. Он стоял неподвижно, каждую минуту ожидая худшего, глядя, как плавно и бесшумно она ступает по ковру. И только когда она оказалась совсем близко, он разгадал ее намерения и успел перехватить руку до того, как она успела подняться.
— Попробуйте только еще раз ударить меня, — процедил он, — и увидите, что последствия будут самыми неприятными.
— Не более неприятными, чем ваши оскорбительные предложения, — усмехнулась девушка. — Но вы ошибаетесь: я не собиралась драться, хотя вы заслуживаете больше, чем пощечины. Я всего лишь хотела очутиться рядом, чтобы вы смогли расслышать каждое слово. Ну так вот: я сама решу все свои проблемы, и ваша помощь мне ни к чему.
— В таком случае постарайтесь сделать это поскорее.
Он неохотно отпустил ее, по-видимому, все еще не веря, что она не набросится на него. Но Амелия только презрительно усмехнулась, и Холт нахмурился. Противно, когда кто-то читает твои мысли. Знает тебя настолько, чтобы предсказать реакцию.
— Готовьтесь опустошить кошелек, милорд, — мягко велела она, — ибо вы не меньше меня боитесь, что истина выплывет наружу.
Он не собирался признавать правоту ее слов и поэтому ничем не дал понять, что согласен.
— Не забывайте, что ваша бабушка — одновременно и моя крестная. Вряд ли она обрадуется тому, что вы совратили ее воспитанницу под крышей ее же собственного дома… Кстати, как по-вашему, это считается кровосмешением в глазах закона? Но не важно: судя по вашей запятнанной репутации, никто в этом не усомнится. Я слышала, что людей выгоняли из армии его величества за проступки куда меньшие, чем столь богопротивное деяние. Правда, я не искушена в законах, но в Англии немало судей, поверенных и адвокатов. — Она направилась к двери, бросив на ходу:
— Бедная бабушка, каково будет ей узнать, что ее геройский внук — на самом деле негодяй, человек без чести и совести.
— Поосторожнее, мисс Кортленд, — предупредил он, — иначе можете разделить участь других потаскух, мнивших себя святее самого папы.
— Не воображайте, что я покорно положу голову на плаху! Мой позор станет и вашим!
И с этим прощальным выстрелом она наконец удалилась, высоко подняв голову и расправив плечи. Холт не попытался ее остановить. Будь она проклята за то, что оказалась куда умнее, чем он предполагал!
Она с кем-то заговорила в вестибюле. Холт узнал голос бабки и не удивился, когда дверь библиотеки широко распахнулась.
— А, Холт, это ты! Бакстер сообщил о твоем приезде, и я бог знает сколько ждала, пока ты изволишь появиться. Что ты тут наговорил дорогой Ами?
— А что я должен был наговорить?
— Не знаю, только она отчего-то не в себе — похоже, расстроена, и хотя словом не обмолвилась о вашей беседе, все же ты уверен, что, по обыкновению, не наговорил ей чего-то ужасного?
— Совершенно, — заверил граф, облокотившись на каминную полку и сбив при этом одну из бесчисленных фарфоровых фигурок. Брезгливо оглядев ни в чем не повинную игрушечную собачку, он поморщился и покосился на бабушку.
Леди Уинфорд стояла в квадрате света, падавшего из окна, и что-то в ее удивленном взгляде заставило его признаться:
— Должно быть, обсуждение предстоящего замужества плохо на нее подействовало.
— Замужество? Нашей Ами?
— Вашей Ами, если быть точным. Да, я упомянул о предстоящих торжествах. Неплохо, если бы и вы потолковали с ней.
— О да… э-э-э… разумеется, разумеется…
Она немного помедлила и с легкой таинственной усмешкой поинтересовалась:
— Ты не хочешь сообщить мне ничего важного, Холт?
— Не имею ни малейшего желания, — покачал головой Холт и, подойдя к бабушке, расцеловал в увядшие щеки. — Я ухожу. Доброй ночи.
Пока Бакстер посылал Трента за наемным экипажем, Холт подошел к двери. По изразцам вестибюля застучали каблучки графини.
— Но, Холт, погоди! — повелительно воскликнула она. — Все это очень странно! Разве ты не ко мне приезжал?
— Нет, — ответил он, надевая с помощью Бакстера теплый каррик[12]. — Я хотел видеть мисс Кортленд.
— Вот как! — воскликнула графиня с ангельской улыбкой, осветившей ее лицо. — Превосходно.
Холт хмуро уставился на дворецкого:
— Интересно, Бакстер, как это вам всегда удается уловить тот момент, когда я собираюсь распрощаться?
Бакстер спокойно встретил его недовольный взгляд.
— Мне известно все, происходящее в этом доме, милорд.
— Неужели?
Граф поправил каррик, сунул пальцы в перчатки и усмехнулся:
— Значит, наверняка знаешь даже такое, что не считаешь нужным кому-то донести.
— Вероятно, милорд. Вполне возможно.
— Я всегда это подозревал. До свидания.
— Доброй вам ночи, милорд.
Что же, этого следовало ожидать. Бабушка куда проницательнее, чем старается показать, а Бакстер всегда славился наблюдательностью. Подробности ночи, проведенной с мисс Кортленд, очевидно, было решено держать в секрете. Бакстер ни за что не нанес бы своей хозяйке такого удара. Однако Холт начал подозревать, что бабушка вовсе не так удручена тем; казалось бы, ужасным фактом, что ее дорогая Ами завела с ним роман.
Значит, будет пытаться свести их — хотя бы потому, что после их брака Ами по-прежнему останется рядом. И это не так уж не правдоподобно: он сам видел, в какую зависимость от маленькой колонистки успела попасть бабка.
Господи, ну почему он позволил инстинктам взять над собой верх? Вот и не нажил ничего, кроме бед. Чертовски неприятно!
Ничего, злорадно думал он, милая мисс Кортленд целиком заслуживает того мужа, которого выберет.
Амелия, все еще дрожа от гнева и досады, металась по спальне, словно пойманный и запертый в клетке зверь.
