Эдон со стоном вскочил с постели и распахнул ставни. Одного взгляда из окна на Варвик было достаточно, чтобы сделать вывод: оба предсказания сбылись. Доказательством служил обрушившийся частокол, небрежно возведенный Эмблой. Ограда не выдержала напора ветра и проливного дождя. Лесной пожар был потушен дождем, но огонь успел уничтожить почти весь Арденнский лес. Эдон увидел из окна пепелище. В довершение зол мирная река, извивающаяся по долине, затопила берега. Проклиная судьбу, Эдон позвал Эли и стал одеваться.
Эли, каждую ночь спавший на пороге, тут же отворил дверь.
— Господин?
— Сейчас же пришли ко мне Мейнарда! — зарычал Эдон.
Слуга бросился со всех ног, а Эдон сел и стал зашнуровывать башмаки. Он оделся соответственно погоде — сильный дождь все еще лил из тяжелых туч, закрывавших небо. Когда пришел Мейнард, Эдон уже пристегивал к ремню ножны.
— Вы посылали за мной, милорд? — спросил Мейнард.
— Да, — сдержанно ответил Эдон. — Где принц?
— Молится в часовне вместе с обоими королями.
— Ты в этом уверен? — сурово спросил Эдон.
— Я сам видел, как все трое вошли в северную казарму. Епископ устроил там часовню, милорд.
Уверенные ответы Мейнарда не очень успокоили Эдона.
— А что сделали с упавшими воротами и частоколом? Кто сосчитал, сколько животных убежало из загонов?
— Торульф осматривает загоны, а я лично сходил в зверинец и удостоверился, что звери накормлены и спокойно сидят в клетках. Хотя частокол обрушился, но крепость стоит надежно. Никто не спит, господин. Мы трудимся уже часа два.
Эдон медленно закипал. Ему показалось, что помощник упрекает его в том, что он долго спал.
— Хорошо, Мейнард. Ты — молодец. Поскольку ты все знаешь, скажи, где в это распрекрасное утро находится моя невеста?
Мейнард постарался сдержать улыбку, чтобы не злить хозяина, явно вставшего не с той ноги.
— Эли понес наверх горячую воду — леди Элойя готовит принцессу к брачному торжеству.
Эдон мрачно хмыкнул.
— Ты хочешь сказать, что принцесса Лима находится здесь.
— Да, милорд, — заверил его Мейнард. — Где же ей еще быть в день свадьбы?
Эдон натянул через голову тунику и кивнул Мейнарду, отпуская его, затем вышел из спальни в залу.
Стол отодвинули к восточной стене. Дождь хлестал в огромное окно на западной стороне залы, где двое плотников заканчивали прилаживать раму, в которую должны были вставить цветное стекло, привезенное Эдоном из Константинополя для украшения залы. Проходя мимо стола, эрл взял из вазы грушу и решительно направился в покои леди Элойи.
В просторной комнате толпились служанки. Все сундуки с одеждой были раскрыты. Разрисованная ширма в дальнем углу комнаты скрывала от Эдона ванну. Запах розового масла смешался с запахом лимона. Эдона оглушили охи, ахи, хихиканье и женская болтовня. Не обращая внимания на слуг, он прошел к ширме и отодвинул ее.
В бадье с водой, от которой поднимался пар, среди мыльной пены сидела восхитительная в своей наготе Тала. Элойя накладывала густой слой белого крема на плечи принцессы. Увидев Эдона, они с Талой обе от неожиданности вздрогнули и замерли.
— Что, черт возьми, вы тут делаете?
— Милорд! — Элойя была возмущена его появлением. Она выпрямилась и потянулась за полотенцем, чтобы прикрыть Талу. Но Эдон сделал ей знак отойти.
Вторжение Эдона не очень обескуражило Талу.
— Мы обесцвечиваем веснушки, милорд, — храбро объяснила она, указывая на горшочек с кремом.
— Веснушки? — Эдона аж зашатало. Его раздражали все эти тайные притирки, которыми женщины пользуются, чтобы быть соблазнительными. Нет, он этого не потерпит!
— Я запрещаю это делать! — рявкнул Эдон.
— Но…
— Я же сказал: запрещаю!
Значит, принцесса не сбежала, она здесь, в башне, прихорашивается для него. Ему хотелось схватить ее, вытащить из ванны и отнести мокрую и такую красивую обратно в постель. Но… он не мог себе этого позволить. Тала улыбалась ему, и Эдон устыдился того, что так сильно ее желает. Овладев собой, он в душе поклялся, что если еще раз застанет ее в таком соблазнительном виде, то выгонит служанок из комнаты и овладеет ею тут же.
— Я вас правильно поняла, Эдон, вам нравятся веснушки? — тихо спросила Тала.
— Конечно, мне нравятся веснушки. Это самое чудесное ваше украшение, миледи.
Тала улыбнулась ему, и… мрачный, унылый день словно осветился солнцем.
Эдон с легким кивком развернулся и вышел в залу.
Не будь Тео слепым, его глаза насмешливо сверкнули бы, когда Эдон уселся рядом с ним за стол. Сегодня утром у эрла был такой же свирепый вид, как у голодного медведя, проснувшегося после зимней спячки.
— Чувствую, вы чем-то взбудоражены, милорд, — добродушно заметил Тео.
— Не приставай ко мне, жалкий вещун, — огрызнулся Эдон, разламывая поджаристую булку пополам. — Из-за твоих ложных гаданий меня мучили ужасные сны.
— Ложных гаданий! — Тео прижал широкую ладонь к груди. — Не моя вина, что вы переделываете события по своему усмотрению. Я всегда говорил, что пророчество — это сигнал к изменениям. Может, вы хотите сегодня заглянуть в мою чашу?
— Нет, — твердо ответил Эдон. — Мне надо посмотреть, как чинят стену и чем нам грозит река. Для одного дня этого достаточно.
— О, насчет наводнения не волнуйтесь, — заверил Эдона Тео. — Распоряжения уже отданы. Сегодня у нас лишь одна забота — ваша свадьба.
Эдона это не совсем успокоило. Оставалось много забот, связанных с Эмблой Серебряной Шеей. Надо отыскать Рига и узнать, нашли тело жены викинга или нет.
Эрл вздохнул и бросил взгляд на закрытую дверь по другую сторону залы. Сегодняшний день обещает стать самым длинным днем в его жизни. В этом он был совершенно уверен.
Вода вновь наполнила Лим, но течение было слишком сильным, поэтому Эдон и Риг не могли перейти ее вброд и сократить таким образом путь в Арденнский лес, чтобы осмотреть, насколько он пострадал от пожара. Однако из-за сожженных деревьев и кустарника пройти по лесу стало легче.
Этим утром можно было увидеть развалины старого храма. Толстый слой черного пепла покрывал все вокруг. Охотничьего домика короля Оффы больше не существовало, а на дне ямы, где Эдон в последний раз видел Эмблу Серебряную Шею, сражающуюся с невидимыми врагами, стояла вода. Никакого тела они не обнаружили.
— Мне это не нравится, — сказал Риг, когда они с Эдоном повернули коней к роще. — Если эта ведьма выбралась из ямы, то такого может натворить, что…
— Если и выбралась из ямы, то угодила прямиком в огонь. Навряд ли ей удалось уцелеть.
