— Они оба — прекрасные воины, — спокойно сказал Альфред, не подав вида, что заметил колебание Саймона.
— Но не такие хорошие, как вы, — возразил Саймон. — Ведь приз выиграли вы.
Альфред лениво улыбнулся, его темные глаза сонно смотрели из-под век. Это не было притворством — Барбара одарила его прощальным подарком, и они не спали полночи.
— О, они ведь участвуют в турнирах ради удовольствия, — непринужденно заметил он, — а я выступаю по необходимости. Таким образом я получаю свои доходы;
Саймон выглядел потрясенным: он и представить себе не мог, чтобы его отец или мать позволили одному из своих сыновей драться на турнирах, зарабатывая себе на жизнь. Они бы нашли земли, чтобы поддержать каждого из них и дать приданое сестрам. Он неуверенно улыбнулся, переведя взгляд на одежду Альфреда. Богатый золотой бархат, расшитый красными полосами, через левое плечо к правому бедру идет полоса, в знак того, что он — побочный сын. На широкой черной ленте вышито наклоненное копье, блестевшее даже при тусклом освещении. Саймон понял, что эмблема сделана из чистого золота, и широко улыбнулся: что бы ни говорил Альфред, он не нуждается в средствах. Саймон почувствовал легкое презрение к человеку, прикидывавшемуся бедным, и это чувство немного успокоило его совесть.
— Но это не значит, что вы не хоти е показать мне свое искусство? — спросил Саймон, не в состоянии скрыть легкую ноту разочарования.
— Я думаю, у меня нет причин и времени для этого, — ответил Альфред, не подав виду, что заметил презрение в голосе Саймона. — Я хочу увидеть сэра Уильяма, а затем вернуться в Уорик.
— О нет! Не думаете ли вы, что я позволю вам уехать, пока хоть раз не скрещу с вами копья? — воскликнул Саймон.
В этом возгласе было столько искренности, что Альфред засмеялся.
— Не раньше, чем я увижу сэра Уильяма, — стоял он на своем, но, чтобы отомстить за презрение, минутой раньше прозвучавшее в голосе хозяина замка, вежливо добавил: — Если я опрокину вас, мне бы не хотелось быть вышвырнутым из замка раньше, чем я выполню свое намерение.
— Я не сделаю этого, — возразил Саймон, улыбаясь, и тут же начал извиняться, что не показал гостю приготовленную ему комнату, где можно оставить доспехи.
— Но мне понадобятся доспехи, если вы хотите сразиться после того, как я поговорю с сэром Уильямом, — мягко настаивал Альфред.
— Простите меня! — воскликнул Саймон. — Я был так рад видеть вас, будто сам ждал вас в гости. И совсем забыл о причинах, приведших вас сюда. Сожалею, но сэр Уильям еще не вернулся из владений Корнуолла. Видите ли, он должен был посетить несколько разных поместий. Я отправил своего посыльного туда, где наиболее вероятно было его застать, но, кажется, ошибся. Надеюсь, что мой человек попытается найти его. Это не отнимет много времени — всего день или два. Вы сможете остаться на такое время?
— Да, конечно, — спокойно ответил Альфред.
Он почувствовал, что ловушка захлопнулась, но поскольку оставался более или менее уверен, что плохих новостей о мирных переговорах еще не было, то не мог понять причины, по которой Саймон захотел удержать его. Более того, молодой человек казался относительно откровенным. Альфред был в состоянии разглядеть его удивление и пренебрежение к человеку, непринужденно говорившему о бедности. Поэтому все сказанное Саймоном могло быть правдой. Возможно, он был взволнован, принимая у себя хорошо известного турнирного бойца, в то время как посыльный еще не нашел и не вернул обратно сэра Уильяма.
В любом случае лучше всего показаться недогадливым, поэтому Альфред улыбнулся и сказал, что он был бы рад сменить доспехи, но не захватил с собой никакой одежды, не ожидая, что ему будет позволено остаться.
— Несмотря на ваше любезное приглашение, я подумал, что чем короче будет визит друга принца, тем лучше. Саймон дружелюбно рассмеялся:
— Поскольку принц Эдуард сам был здесь много раз, вы не сможете узнать о Кенилуэрте больше, чем ему уже известно. Пожалуйста, поверьте, мое приглашение абсолютно искреннее. Вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите. У нас много одежды для гостей. Проходите в мою комнату и выбирайте все, что вам понравится.
Альфред охотно согласился, но попросил послать слугу сказать Шалье, чтобы он отвел лошадей в конюшню и позаботился об его доспехах. Саймон выполнил его просьбу и проводил Альфреда в комнату, где стоял сундук с одеждой. Альфред не был против того, чтобы его считали охоте и внешнем виде. Ему действительно нравилась красивая одежда, потому он начал долго и тщательно выбирать, что надеть.
День прошел очень приятно. Альфред подумал, а не ошиблась ли Барбара, прося его не останавливаться в Ке-нилуэрте. Саймон совсем не казался опасным. Альфред все больше и больше склонялся к тому, чтобы согласиться с сэром Джоном, что Саймон молод, избалован и беспечен, но не зол по натуре и едва ли замышлял дурное. Более того, Саймон несколько раз оставлял его днем одного, чтобы поговорить со слугами или съездить по делам в соседнее поместье, и Альфред не обнаружил ни единого признака, что за ним наблюдают. Правда, ему показалось очень странным, что после ужина Саймон спросил, не нужна ли ему женщина, и предложил выбрать самую аппетитную из тех, что были в замке.
Альфред, тепло поблагодарив его, достаточно твердо отказался. Он не хотел, чтобы Саймон подумал, что он сделал это просто из вежливости, чтобы вечером не найти девочку у себя между простыней. Поэтому он искренне признался, что его вполне удовлетворяет жена и ему нужно быть в разлуке с ней гораздо дольше, чтобы искать общества проституток.
Услышав предложение Саймона, Альфред ужаснулся, представив, что до Барбары могли дойти слухи, как в первую же ночь после разлуки с ней он спал с другой женщиной. Позднее ему пришло в голову, что делать подобные предложения не принято. Хозяин, заметив, что гость смотрит на служанку горящим взглядом, мог потихоньку попросить ее обслужить гостя или подмигнуть ему и кивнуть, дав тем самым понять, что он может взять то, что хочет, не нанеся оскорбления. Но предлагать выбрать женщину среди всех находящихся в замке — это было чересчур. И не был ли Саймон смущен его отказом?
На следующий день нашлось множество причин, чтобы Саймон страстно желал его общества, и сомнения Альфреда почти рассеялись. После мессы — пропустить хотя бы один день считалось смертным грехом в замке Лестера, и об этом докладывалось хозяину, даже когда дело касалось сына, — и завтрака Саймон предложил Альфреду немного поразмяться. Альфред засмеялся и сразу согласился. Надев доспехи и взяв копья, они сели на коней и выехали во внешний двор крепости, где было достаточно места, чтобы разбежаться боевому коню. Оба были довольны.
