– Как ты?
Изабелла сглотнула и задышала ровнее.
– Сейчас все пройдет.
Джордж положил руку ей на плечо, его пальцы тут же запутались в ее локонах.
– Скоро гроза пройдет.
– Думаешь, скоро? – Изабелла чуть отстранилась.
– Во всяком случает, буря закончится.
– Но мы ничего не сделали, чтобы найти Джека. Всадники далеко не уехали, а дождь смоет любые следы.
Джордж взял в ладони ее лицо и заставил встретиться с ним взглядом. В его серых глазах светилась глубокая искренность.
– Мы найдем его.
– Ты не можешь этого обещать.
Он подался к ней и наклонился так близко, что его дыхание касалось губ Изабеллы.
– Это не обещание, это клятва.
Клятва. Джордж тряхнул головой, но было поздно. Слово уже сорвалось с его губ. Черт подери, что он наделал? Поклялся в том, что, возможно, нельзя исполнить. И дело не только в этом. Ему придется отложить собственные дела, чтобы сосредоточиться на трудностях Изабеллы.
Надо было раньше соображать, но что-то в этой девушке тронуло его сердце, вызвало желание защитить ее, а сейчас ей нужна защита от собственных мыслей и страхов. Ей нужен ее сын.
Изабелла смотрела на него громадными, округлившимися глазами. Джордж обнял ее, чтобы только поддержать и успокоить. О соблазнении не было и речи. Она ясно дала понять, что не желает этого, а он, черт возьми, обещал уважать ее волю. Но как трудно оторвать пальцы от гладкой кожи ее лица, пусть это лишь жест симпатии, а не намерение разжечь страсть.
Губы Изабеллы раскрылись, из них вылетел легкий вздох. Боже, она тоже взволнована. Конечно, эта девушка умеет скрывать свои чувства, но реакцию тела не спрячешь. Перед глазами Джорджа возникли картины минувшей ночи. Как она отвечала на его ласки! Как во сне, он слышал ее стоны, ощущал движения стана, видел открывшиеся ему тайны. Она доверилась ему. Чего бы он ни отдал, чтобы повторить это. Здесь и сейчас.
– Изабелла. – Он снова коснулся ее лица, на сей раз более откровенно – большим пальцем провел по щеке до нижней губы. – Ты позволишь поцеловать тебя? – Он еще раз погладил ее щеку. Кожа была мягкой, влажной и такой соблазнительно розовой. – Позволишь или ответишь пощечиной?
Изабелла не отстранилась. Слава Богу.
– Мне не следовало бы этого позволять, но расплачиваться пощечиной за всю твою доброту невежливо.
Джордж наклонил голову так, что их лбы соприкоснулись.
– Позволить следует.
– Следует? – Конечно, ей хотелось позволить. Ее немигающий взгляд, хрипловатые ноты в голосе, ее сосредоточенность – все говорило о том, что она покорится. Он наклонился еще ниже, теперь их губы почти слились. – Я считаю, что клятву принято скреплять поцелуем.
Джордж смотрел на нее так, что Изабелла приготовилась к штурму вроде того, что пережила накануне. Но поцелуй Джорджа был легким и коротким – просто прикосновение губ к губам. Танец, но не вальс. Нет, такой поцелуй скорее похож на рил – партнеры встречаются, расходятся, вновь встречаются. Поцелуй не требовательный, но волнующий, возбуждающий, потому что теперь Изабелла знала, на что способен Джордж.
Вот он слегка отстранился и заключил ее в объятия. Его ладонь легла ей на затылок. Слегка надавив на него, Джордж притянул ее голову себе на плечо. Щека Изабеллы коснулась его влажной кожи. Она вдыхала исходящий от него мужской запах и слушала ритмичный стук дождя по крыше. Потрескивающий в камине огонь рассеивал тени подступающих сумерек и давал тепло. Но истинный жар в этой комнате исходил от Джорджа, проникал сквозь тонкий ситец ее рубашки и воспламенял кровь.
Груди Изабеллы были прижаты к его груди. Полные и тяжелые, они стали почти так же чувствительны, как во время беременности. Джордж глубоко вздохнул и провел рукой от шеи до талии. От этой скромной ласки Изабелла вздрогнула.
Джордж шевельнулся. Подняв глаза, Изабелла увидела, что он рассматривает ее. В зрачках отражалось пламя камина, а еще в них была жажда. Казалось, воздух сгустился и наполнился скрытым напряжением. Губы Изабеллы раскрылись. Джордж всегда стремился успокоить ее, но сейчас от него исходила иная энергия. От нее ускорялось биение сердца, а дыхание становилось прерывистым. Хотелось коснуться языком впадинки между ключицами и попробовать на вкус его солоноватую кожу, провести рукой по широкой груди, ощутить, как подрагивают мускулы под ее пальцами, найти места на его теле, которые заставят Джорджа стонать и дрожать от страсти.
– Изабелла… – прошептал он, – если ты не прекратишь так смотреть на меня, я за себя не отвечаю.
– А как я на тебя смотрю? – Вопрос должен был прозвучать как вызов, но вместо этого с губ Изабеллы слетело лишь соблазнительное мурлыканье.
Джордж прижался лбом ко лбу Изабеллы. Его губы оказались в дюйме от ее губ. Она кожей чувствовала его дыхание.
– Как будто хочешь проглотить меня целиком.
О Боже, неужели все так понятно?
– О…
– Поверь, дорогая, я не хочу ничего другого. – И он быстро коснулся ее губ. Изабелле хотелось продлить поцелуй, но Джордж ускользнул от нее.
Очередной разряд молнии на миг залил комнату ослепительным светом, загрохотал гром.
– Мне кажется, мы здесь надолго. – Голос Изабеллы звучал почти жалобно. Ну почему она не способна вести себя с ним разумно? Почему в его присутствии постоянно играет с огнем? Не просто сдается, как было в первый раз, а сама, словно бабочка, летит на огонь. Ведь она уже стоит на краю пропасти.
– Похоже.
Изабелла подалась к нему, поймала его губы губами, но Джордж снова отстранился, прервав поцелуй.
– Прежде чем мы зашли слишком далеко, – заговорил он, – мне надо кое-что получить от тебя.
– Что именно?
– Твое согласие. – Он поцеловал ее в висок. – Доверие. – Еще одно прикосновение губ к виску. – Видишь, я прошу очень многого, но все же не больше, чем ты способна мне дать.
Джордж смотрел на нее с таким жаром, что Изабелла не выдержала и опустила глаза. Он хотел ее, в этом сомнений не было. Его голос был просто пропитан соблазном, но в нем звучало что-то еще – может быть, предупреждение? Готовность остановиться, если она потребует. Он дает ей возможность одуматься, прежде чем страсть захлестнет их обоих и помрачит рассудок.
Как ни странно, эта свобода выбора сделала решение еще более трудным. Джордж отдавал власть в ее руки. Уникальный момент в жизни женщины, за которую всегда решали другие – семья, свет, обстоятельства. Встречаясь с отцом Джека, Изабелла не ведала, к чему это может привести, пока не стало слишком поздно. Он легко смог подтолкнуть ее к ложному шагу, продиктованному мимолетным желанием. Тогда тело одержало верх и отозвалось на зов плоти, а ее девственность и репутация расплескались по обрывкам бального платья.
