К счастью, боль открытия длилась одно мгновение и сменилась яростью.
— И где же теперь эта Амелия?
— Она умерла.
Его тон был совершенно безразличным, как если бы все это его не касалось. Господи, что это за человек, если он говорит о смерти с таким равнодушием?
— Ты овдовел?
Опять та же отчужденность.
— Да.
Элизабет смолкла. Будто кто-то безжалостной рукой сдавил ей горло. Она чувствовала себя преданной и отвергнутой, хотя сердцем понимала, что это глупо, если несчастная женщина уже давно покинула здешний мир.
У Моргана нервно дернулись губы.
— Только не надо мне повторять, что тебе следовало выбрать Натаниеля. Ты ведь жалеешь, что не вышла за него замуж? Верно я говорю?
— Как бы я хотела вообще никогда не видеть ни тебя, ни его!
— Разве ты не понимаешь, что он нас поссорил? Он только этого и добивался. Он хотел, чтобы мы вцепились друг другу в горло!
Глаза Элизабет вновь вспыхнули гневом.
— Только не сваливай все на Натаниеля. Это не его проступок. Скажи мне только одно, Морган: ты когда-нибудь собирался рассказать мне об Амелии? Скажи честно.
Элизабет прочла вину в его глазах.
— Не знаю, — начал он устало. — Я об этом не думал.
Он помолчал, затем протянул к ней руку.
— Элизабет, прошу тебя, ты должна понять… Она оттолкнула руку, отвергая его тихую мольбу.
— Не смей ко мне прикасаться! Не смей утверждать, что сделал это ради меня. И не говори, что мне лучше было не знать. Помню, как-то в начале нашего знакомства ты мне сказал, что некоторые назвали бы Натаниеля лгуном и плутом. А чем ты лучше Натаниеля?
Элизабет не стала ждать его оправданий, а резко повернулась и направилась к двери. На пороге она остановилась.
— Ты любил ее?
Он молчал, но она и не ждала другого.
— Отвечай же! — почти закричала она.
— Да.
— А она тоже тебя любила?
Его улыбка была словно приклеена к губам.
— Я верил, что любила. Но Амелия любила только себя.
Боль в груди показалась ей невыносимой, слезы выступили на глазах. При виде ее слез Морган невольно вскрикнул и бросился к жене.
Элизабет изо всех сил затрясла головой.
— Нет. Не трогай меня. Пожалуйста… — Ее голос задрожал. — Оставь меня в покое.
У нее вырвалось рыдание, и, подхватив юбки, она бросилась прочь из библиотеки.
В ту ночь в доме царила могильная тишина.
Ушли в прошлое покой и близость, которыми они наслаждались в доме на берегу.
Постепенно боль и гнев улеглись, но не зажила рана в душе Элизабет. Она стыдилась своей вспышки, но, с другой стороны, Морган давным-давно должен был признаться ей, что был женат.
Мысль о Моргане, связанном с другой женщиной, причиняла страдание. Он любил другую женщину, хотя Элизабет напоминала себе, что Морган никогда не объяснялся в любви ей самой. В конце концов она убедила себя, что нельзя быть такой эгоистичной и мелочной. Морган провел детство и юность в нищете и тяжелом труде. Какая разница, что он был женат или даже любил свою жену? Она умерла. Как может Элизабет ставить ему в упрек, что он был счастлив с Амелией?
Но множество вопросов не давали ей покоя. Как она умерла? Может, она болела или с ней случилось несчастье?
Последний вопрос Элизабет задала Моргану за завтраком на следующий день после ссоры, и он сразу бросил салфетку и встал из-за стола.
— Мне некогда это обсуждать, — отрывисто сказал он. — У меня назначена встреча.
С этими словами Морган вышел из комнаты, оставив Элизабет в расстройстве и растерянности.
Позже она проверила календарь у него в кабинете: в то утро у него не было никаких встреч.
Медленно прошли утренние часы, и к вечеру Элизабет надоело сидеть дома. Она решила, что прогулка успокоит ее нервы, и скоро оказалась у дома Стивена. Не успев как следует подумать, Элизабет поднялась по ступенькам и позвонила в колокольчик.
Приземистая полная седовласая экономка отворила дверь и спросила, чем она может ей помочь.
— Доктор Маркс дома? — с улыбкой обратилась к ней Элизабет.
— Он у себя в кабинете. Вы записаны на прием?
— Боюсь, что нет.
— Ничего, это не имеет значения, — любезно сказала женщина и пригласила Элизабет войти. — У него сейчас никого нет; я уверена, он вас примет.
По пути в кабинет Элизабет почувствовала угрызения совести, ведь она действовала тайком от Моргана, но у нее не было другого выхода. Она обязана разузнать все об Амелии.
Стивен встретил ее широкой улыбкой.
— Рад вас видеть, — сказал он, закрывая дверь. — Догадываюсь, что вас привело ко мне, Элизабет. Вас немного подташнивает по утрам? Верно?
— Ничего подобного. — Она недоуменно нахмурилась. — Почему вы так решили?
— Я подумал, — начал он в некоторой растерянности, — что вы, может быть, ждете прибавления семейства.
Элизабет все еще непонимающе смотрела на него. Стивен заулыбался еще приветливей.
— Женщина, которой предстоят роды, обычно обращается за помощью к врачу.
Он устремил взгляд на тонкую талию Элизабет, и она, наконец, поняла.
— Вы считаете, что я жду ребенка? — изумилась она.
— Обычным завершением родов является появление на свет младенца. — Стивен рассмеялся. — Я искренне надеюсь, что вы, будучи замужней женщиной, уже знаете, что им предшествует.
— Конечно, знаю! — вырвалось у Элизабет, и она покраснела до корней волос от своего невольного признания.
Хотя теперь Элизабет точно знала, что приводит к появлению младенца, она никогда не думала о такой перспективе для себя.
Стивен закинул назад голову и громко захохотал.
— Отлично. Мне не хотелось бы объяснять вам подробности.
В ответ Элизабет шутливо изобразила оскорбленное достоинство.
— Будь на вашем месте, Стивен Маркс, кто-то другой, — объявила она, — он бы заработал пощечину только за то, что посмел заикнуться о таких вещах.
Стивен похлопал ее по плечу.
— Жаль, что я ошибся, — выразил он притворное сожаление. — Но будем надеяться на лучшее. Раньше или позже это все равно случится. И, наверное, скорее раньше, чем позже.
Элизабет снова залилась краской.
— Стивен, вы просто невыносимы!
— Многие так утверждают, Элизабет. Не вы одна. — Стивен присел на край стола. — А теперь скажите мне, что вас привело сюда, если не мой талант врача.
Как Элизабет ни старалась, она не могла больше скрывать свою тревогу под притворной веселостью. Она опустила глаза и начала перебирать складки платья.
— Боюсь, я уже догадался, — вздохнул Стивен. — Это все Морган. Что он теперь натворил? Чем довел вас до такого положения?
— Я бы не называла это» положением «, — попыталась отшутиться Элизабет, хотя ей было не до этого. — И дело не в том, что он натворил, а скорее в том, чего не сделал.
