Белл похоронила уже трех мужей. Пожалуй, Уинстон запросто может стать четвертым, подумал Лукас.
Эта парочка заняла столик в комнате отдыха для мужчин, где женщинам было категорически запрещено находиться, но Белл не обратила на это правило никакого внимания. Служащим не хотелось поднимать скандал. Послали за управляющим гостиницей. Лукас как раз только-только уселся на свое место, когда тот появился и подошел к Белл. Он наклонился и прошептал что-то ей на ухо, она что-то ответила, и управляющий торопливо вышел из комнаты отдыха. При этом он явно покраснел.
Лукас не хотел знать, что Белл сказала этому типу. С трудом отключившись от мыслей о своей жене, он сосредоточился на новостях с родины. Место, где он родился и где, в конце концов, остался совсем один, называлось Керрингтон. Как только Лукас достиг возраста и положения, позволявших уехать оттуда, он именно это и сделал. И с тех пор ни разу не заезжал туда. Если верить Белл, то городок не сильно вырос за последние двадцать лет. Сама она иногда приезжала в Керрингтон – на свадьбы и другие семейные события. Конечно, при таком количестве мужей членов семьи получалось на круг огромное множество. А Белл со своим любвеобильным сердцем не забывала ни одного родственника.
Уже перевалило за час ночи, когда Белл закончила то, что называла кратким обзором своих новостей. Мистер Чемпхилл задремал уже час назад. Белл ужасно веселило поведение ее дружка. Она сделала знак в его сторону и улыбнулась Лукасу.
– Совсем выбился из сил, – сообщила она тихим шепотом, чтобы не потревожить спящего. – Он меня лет на десять младше. Но уже не тянет. Неважно, сколько им лет, когда они попадаются мне, Лукас. Совершенно неважно. Я все равно сильнее – они не выдерживают. – Последняя фраза была сказана не без хвастовства. Лукас улыбнулся в ответ:
– Ты выйдешь за него?
– Наверное, да, – вздохнула она. – Я ночами замерзаю. А он не такой уж маленький – во всяком случае, достаточно велик, чтобы согреть меня. Глядишь, его хватит на подольше, чем всех остальных. А как у тебя, сынок? Ты-то собираешься когда-нибудь найти себе женщину и угомониться?
Лукас откинулся на стуле и потянулся к своему бренди, который потягивал целый вечер. Он никогда особенно не любил выпить. Но и никогда не был против того, чтобы выпить. Правда, ему не нравились последствия. Он был из тех, кто хочет всегда быть в здравом уме, а алкоголь лишал его такой способности.
Лукас не любил говорить о своих делах, но они с Белл были так давно знакомы. Она была ему как мать и в самом деле заменила ему родную мать, когда та умерла. Она одна была для него чем-то вроде семьи и к тому же единственной связующей нитью с его кентуккийским прошлым.
– Я женился, Белл.
Ему пришлось потратить несколько минут, чтобы убедить ее, что он не лжет, а потом еще пару минут подождать, чтобы она пришла в себя от потрясения. Белл была просто ошарашена, особенно когда он заявил, что брак его чистая формальность. Она долго смеялась, трясла головой и все повторяла:
– Ну ты даешь!
Потом потребовала рассказать подробности. Лукас поведал ей почти все. Он объяснил причину своего возвращения в Англию, рассказал о младшем брате, Келси, и о том, что Мерритт неожиданно передумал и потребовал выкуп за его освобождение.
Белл смотрела исподлобья, как судья, готовый вынести приговор о казни через повешение.
– А где этот парень сейчас? – спросила она.
– Сейчас он добирается на ранчо с Джорданом и Дугласом. Они побудут в Денвере недельку-другую.
Джордан говорит, там есть школа, которая подойдет Келси. Если она им понравится, то Келси пойдет туда следующей осенью.
– А эти старшие ребята… они все еще работают на твоем ранчо там, в Редемпшене? – поинтересовалась Белл.
– Ну, до моего ранчо еще день езды от Редемпшена. Я собираюсь передать его им троим. Они, возможно, захотят поделить его на три части, потом обзаведутся семьями и…
– Заживут счастливо до конца своих дней? Лукас улыбнулся:
– Вполне возможно. Сейчас они трудятся в поте лица. Дуглас хочет возделывать плоскогорье, а Джордан собирается развести побольше скота и использовать землю под пастбища. Они много работают, Белл. И будут трудиться еще усерднее, когда земля перейдет к ним.
– А ты и твоя молодая жена?
– Я собираюсь обратно в горы. А она будет жить в Бостоне. Она не сможет жить в наших краях, Белл. Она слишком нежная.
– Так огрубеет.
– Понимаешь, Тэйлор очень утонченная – настоящая леди. И из очень аристократической семьи. Она никогда не делала простой грубой работы, и мне самому не хотелось бы видеть, как она…
Он вовремя остановился – у него едва не сорвалось с языка, что ему не хотелось бы видеть, как она устанет и состарится раньше времени.
– Она достойна хорошей, благополучной жизни, – закончил он.
– И у нее есть деньги от этой ее аристократической семьи?
– Да.
– Утонченные леди с деньгами достойны хорошей жизни так же, как простые бабенки без денег, – заметила Белл. – Но все дело в том, сынок, что с деньгами она может оплатить любую прислугу.
– Только не в нашей глуши, – не согласился он. – В Монтане так мало женщин, что им нет нужды ни на кого работать.
– В Боузмене сейчас, в эту самую минуту проживают четырнадцать женщин. И совсем скоро там обустроятся еще несколько.
Лукас не стал спрашивать, откуда у Белл такие сведения. Сколько он ее знал, у нее в голове всегда была уйма информации. И большая ее часть неизменно оказывалась правдивой.
– Я не в тех краях живу, – напомнил он ей.
– Не имеет значения, – упрямилась она. – Нанять на работу можно и мужиков… Ты чего головой трясешь?
– Будь я проклят, если позволю другому мужчине работать поблизости от нее.
Белл расплылась в улыбке.
– Ага, значит, тебе не хочется, чтобы вокруг нее крутились мужчины. Это очень даже любопытно.
Лукас не знал, что сказать в ответ на ее колкое замечание. Просто пожал плечами, чтобы скрыть свое неожиданное замешательство. Это тема смущала его, и он уже жалел, что рассказал о своей женитьбе.
– Ты сам-то слышишь, как противоречишь себе? – не унималась Белл. – Только что заявил, что будешь проклят, если позволишь другому мужчине работать поблизости от твоей жены в Монтане, а каких-нибудь пять минут назад говорил, что она останется жить совсем одна в Бостоне, а ты поедешь себе верхом обратно в свои горы.
– Знаю, это звучит…
– Противоречиво, верно?
Лукас вздохнул. Она права. Звучит действительно противоречиво.
– Ты ведь даже не удосужился все хорошенько обдумать, да? – гнула свое Белл.
У него возникло желание поспорить с ней. Черт побери, конечно же, он все обдумал. Это должно было быть простым, незамысловатым делом, которое не заняло бы много времени. Но Тэйлор все усложнила. Он ведь никак не рассчитывал, что почувствует к ней влечение, будет ощущать постоянную потребность оберегать ее или что каждый раз при взгляде на нее его будет охватывать столь очевидное чувство собственника.
