Едва он произнес эти слова, как из дома вышла другая женщина.
– А еще вы сказали: «За любым костюмом я смогу разглядеть ту, настоящую женщину, которую хорошо знаю». – Женщина вытянула вперед руку с пистолетом. – Похоже, вам это не удалось, милорд.
Слава Богу, подумал Гейбриел с облегчением, теперь это точно она. Он понимал, что ему следовало хоть чуть-чуть опасаться пистолета в ее руке, но сознание собственного триумфа ввергло его в настоящую эйфорию. Сделав шаг к ней, он узнал ее запах: не пряный аромат ее любимых духов, а чистую, свойственную лишь ей сладость. С незатейливой прической, в простеньком наряде, ей можно было дать не больше двадцати лет, хотя, по собственному признанию, ее возраст приближался к тридцати.
Линетт помахала пистолетом у него под носом.
– Послушайте, – с расстановкой произнес Гейбриел, – уберите, наконец, пистолет, вы же не собираетесь стрелять в меня, верно?
– А это уже зависит от вашего поведения. – Линетт все же опустила пистолет и затем положила его на выступ в стене, уставленный цветочными горшками.
– Так ты знаешь этого человека? – Пожилая женщина вопросительно посмотрела на дочь.
– Да.
– Гейбриел Пеннистан к вашим услугам, – поспешил представиться Гейбриел.
– Эстер Гилрей, мать Линетт.
– Вы столь же прекрасны, как и ваша дочь, мадам. – Линетт с интересом наблюдала за происходящим.
Гейбриел был уверен, что она скажет: «Довольно играть, в этой роли вы ужасны», – но Эстер была так явно польщена комплиментом, что Линетт ограничилась грозным взглядом в сторону непрошеного гостя.
– Линетт Гилрей? – Гейбриел сделал шаг вперед. – Прежде чем я начну думать о ней, называя таким именем, вы, мадам, должны поклясться, что это ее настоящее имя.
– А разве я не так сказала, молодой человек?
– Да, но вы не поклялись в этом.
– Поклянись, мамочка, а то этот фарс никогда не кончится. – Линетт сложила руки на груди, словно этим жестом хотела выказать свое презрение.
– Ну что ж. – Миссис Гилрей озадаченно пожала плечами. – Клянусь, что при рождении дочери мы с мужем назвали ее Линетт. Я знаю, что это не совсем обычное имя, но таково было имя моей матери и матери моего мужа. По-моему, оно очень подходит артистическому темпераменту нашей дочери…
Линетт с укором посмотрела на Эстер.
– Тебе незачем выкладывать ему всю историю моей жизни, – недовольно сказала она.
– Нет-нет, я вовсе не против, продолжайте. Я рад познакомиться с маленькой девчушкой с косичками и кисточкой в руке. – Заметив, что Линетт удивленно взглянула на него, Гейбриел признался: – Я видел несколько ваших работ в доме моего брата.
– И что вы хотите теперь от нас, молодой человек? – подозрительно спросила Эстер.
– Всего лишь поговорить с вашей дочерью.
«Мне хочется лечь с ней. Мне хочется узнать, почему она чувствует себя такой виноватой, такой несчастной. Мне хочется увидеть ее работы и услышать ее мечты». Все это Гейбриел высказал Линетт взглядом.
– Я не знаю, что вы надеетесь узнать о ней после всех этих лет. – Эстер помолчала. – Ее муж, мистер Страусе, оказался дьяволом в человеческом обличье: он взял Линетт в жены, а потом погубил ее.
– Мама! – вскричала Линетт. – Не надо! Лорд Гейбриел – это тот человек, которому я помогла бежать из французской тюрьмы, тогда он знал меня как Шарлотту Парнелл…
Если бы Линетт и ее мать не выглядели столь подавленными, Гейбриел мог бы объявить, что фарс закончен.
– Прошу простить меня за то, что расстроил вас, мадам. Так много невысказанного осталось между мной и вашей дочерью, что мне будет гораздо легче, если мы с ней побеседуем несколько минут.
– Нет. – В голосе Линетт прозвучало столь неприкрытое предупреждение, что Гейбриел невольно взглянул на то место, куда она положила пистолет.
– Ну вот, теперь я, наконец, узнаю мадам Шарлотту! Тот же твердый тон и неумолимый взгляд.
– Во мне гораздо больше, чем частица Шарлотты, милорд, и я советую вам никогда не забывать об этом. Поверьте, у меня нет ни малейшего желания видеть вас. – Линетт протянула руку и взяла пистолет. – Поэтому я предлагаю вам немедленно оставить нас.
– Как пожелаете, – спокойно ответил Гейбриел. – Я остановился у миссис Уилтон и буду заниматься с ее мальчиками, пока их учитель в отъезде. Уверен, нам еще не раз представится возможность поболтать. – Он чуть приподнял шляпу: – До следующей встречи, леди.
Затем, повернув коня, Гейбриел поскакал прочь, весьма довольный своим успехом. Теперь он знал ее имя и знал, где она живет: для одного дня этого было достаточно.
Итак, он все-таки нашел ее! Линетт очень хотелось разозлиться, она пыталась найти повод, чтобы почувствовать себя испуганной. В то же время легкую дрожь удовольствия она изо всех сил старалась не замечать.
Кажется, Пеннистан сказал, что остановился у Уилтонов? Интересно, что на этот счет думает Мадлен и что скажет капитан? Скорее всего, вернувшись, он тут же выставит Гейбриела за дверь. Все, что от нее требуется, – это проявить твердость: вряд ли незваный гость пробудет здесь достаточно долго, чтобы окончательно испортить ей жизнь.
– Дочка миссис Гилрей вернулась!
Гейбриел сидел за столиком в углу, наблюдая за реакцией на эту новость одного из посетителей пивной.
– Она привезла еще одного ребенка.
– Вот как? И сколько же внебрачных ублюдков может иметь женщина?
– Это не ее дети, болван. Она спасает их из публичных домов. – Приятель первого оратора обвел присутствующих значительным взглядом.
– Может, и так. Поговаривают, что она собирается открыть школу.
– Да?
– Для художников. На осенней ярмарке она сделала бумажные портреты моих мальчишек. Теперь она будет учить их зарабатывать этим на жизнь. Но, по-моему, на жизнь они не заработают, если не будут подрабатывать карманниками на стороне.
В пивной воцарилось молчание, словно идея о школе для карманников никому особо не понравилась.
– Эй, вы! – Хозяин пивной зажег лампу на деревянной стойке. – Миссис Гилрей никогда не допустит ничего незаконного. Она постоянно ходит в церковь и ухаживает за теми, кто не может обслуживать себя сам.
Присутствующие дружно закивали, и он продолжил:
– А вот девице вроде ее дочери, мисс Линетт, трудно придется без мужчины.
– Ладно тебе, Адаме! Если она захочет, то может пятерых мужиков затащить в постель, а ты специально находишь ей оправдание, потому что все твои женщины работают у Гилреев.
Хозяин хмыкнул:
– Я узнал бы первым, если бы там было что-то не так. Молодая Гилрей, конечно, странноватая женщина, скажу я вам: никогда не знаешь, когда ей взбредет в голову отправиться в путешествие. Но мне она никогда не давала повода думать о ней плохо.
