– Ты все испортил! – Сплюнув, она отвернулась от него и помчалась прочь, а вместе с ней Лита. Ее кобыла паслась расседланной, но женщина вскочила ей на спину.
Эдвард, вышедший из оцепенения, крикнул Джейку:
– Ради Бога, останови ее! Джейк не шевельнулся.
Он с презрением взглянул на Эдварда:
– Сам задержи.
Внезапно ярость на лице Эдварда сменилась улыбкой, и он, схватив револьвер, прицелился в Мел.
Джейк выхватил нож. Фаллон нажимал на курок, когда острие ножа вонзилось ему в грудь, прямо в сердце. Он уронил револьвер и, с детским удивлением взглянув на Джейка, упал замертво.
Мел, потрясенная и сбитая с толку, наблюдала за происходящим, сидя на серой кобыле. Зачем было индейцу спасать Эдварду жизнь, чтобы несколько минут спустя убить его так жестоко? Несомненно, уже дважды за столь короткое время Высокий Волк спасал ей жизнь, но Мел все равно чувствовала потребность бежать. Быть одной. Ехать к дому.
Лошадь устала, но, повинуясь Мел, скакала во весь опор, прочь от заходящего солнца. На восток, единственное, что знала Мел. Она продвигалась на восток, пока местность вокруг не показалась ей знакомой. Лита бежала рядом с лошадью. Оглянувшись через плечо, Мел увидела индейца.
Она понимала, что индеец на быстром мустанге скоро догонит ее, что она не сможет обойтись без него все эти дни или недели, которые займет возвращение на ранчо. У нее не было ни оружия, ни еды, ни воды. Мел натянула поводья и резко остановила лошадь, решив дождаться, когда подъедет Высокий Волк.
Увидев, что она ждет его, Джейк пустил мустанга шагом и наконец приблизился на столько, чтобы ясно видеть ее лицо в надвигающихся сумерках и слышать ее голос.
– Если хочешь убить меня, – крикнула она, – делай это сейчас.
Ее слова не были бравадой. Она на самом деле не боялась его. Никогда. Джейк остановился и посмотрел на женщину – женщину Гейба.
– С вами мой волк.
Взглянув на Литу, Мел горько улыбнулась:
– Ты же сказал, что она не принадлежит тебе. Что она никому не принадлежит.
Он пожал плечами:
– Верно. Но я привык к ней.
Взгляд Мел уперся в темный кровавый след на его мускулистой руке от плеча почти до запястья. Она содрогнулась при мысли о Гейбриеле и крови, пролившейся из его тела, когда Эдвард застрелил его. Он мертв? – прошептала она.
Индеец кивнул:
– Да.
Она посмотрела ему в лицо, как всегда бесстрастное, но какое-то особенно загадочное в мире сумеречных теней.
– Хорошо. Он убил моего мужа.
Она вдруг увидела, как в его глазах вспыхнула и погасла искра боли.
– Гейб мертв?
Мел охватили подозрения; она отвела свою лошадь на пару шагов от дикаря.
– Откуда ты знаешь его имя?
Джейк вздохнул и опустил голову на грудь. Знай он, что этот человек убил Гейбриела, Эдвард Фаллон был бы мертв уже несколько дней назад. Он просидел так несколько минут, затем вновь поднял голову. Женщина Гейба в упор, без страха, но с недоверием смотрела на него.
– Давайте вернемся за оставшимися вещами, – предложил он, поворачивая мустанга и ожидая, что она последует за ним. – Нам предстоит длинный разговор.
Оглянувшись, он увидел, что она едет за ним, но на некотором расстоянии.
Индеец похоронил Эдварда в неглубокой могиле, хотя, по мнению Мел, он и этого не заслуживал. Она хотела оставить его стервятникам, как он поступил с Гейбриелом. Покончив с этой неприятной работой, Мел и Высокий Волк отъехали на полмили к востоку – никому из них не хотелось провести ночь на плато, где умер Фаллон.
Когда ночлег был устроен и костер разожжен, Мел узнала, что индеец, которого еще звали Джейком, был другом Гейбриела.
Гейбриел очень точно описал его как крайне немногословного человека. Он рассказывал ей о Гейбриеле ровным низким голосом. Для Мел оставалось загадкой, что в душе испытывал он сам, рассказывая ей о телеграмме Гейбриела с просьбой о помощи, об их серебряном руднике, о двух годах, проведенных ими в горах Сангре-де-Кристо.
– Гейбриелу там нравилось, – тихо сказала она и улыбнулась при мысли о нем. На мгновение ей пригрезилось, что он, обняв ее, рассказывает об их будущем доме, горах и пастбищах. О снеге – белом, чистом и опасном.
Отблески костра плясали на ее лице. Она опять ушла в себя; воцарилось молчание. Джейк позавидовал своему другу. Гейб всегда был неугомонным, никогда ни с чем себя не отождествлял. Он везде был гостем и, наверное, находил в этом особую прелесть, но Джейк временами замечал тоску в его зеленых глазах. А встретив его в последний раз в Колорадо, он увидел, что тоска исчезла.
Свою жизнь Джейк выбрал сам, выбрал единственно возможное для себя. Он свободен, как волк, спящий у ног Мел. Серебряный рудник принес ему богатство, но мира это богатство ему не принесло. Он мог обходиться без всего, живя в одиночку в горах. Это был его выбор. Это была жизнь, которую он хотел.
Но ни одна женщина не будет любить его так, как эта любит Гейба, даже после его смерти. Мстя за убийство мужа, она была готова сама броситься в каньон.
– Зачем вы шли на верную смерть, пытаясь убить Фаллона? – спросил он, и впервые в его голосе прозвучала злость. – Гейб, наверное, хотел, чтобы вы берегли себя. Чтобы жили долго.
Лицо Мел было столь выразительным, что он без труда все понял. Его вопрос рассердил и опечалил ее.
– Да, так и есть, но вы не знаете, какую жизнь Эдвард уготовил мне. Он вез меня в Санта-Фе, чтобы продать какому-то развратнику, любителю блондинок. Я поклялась, что убью его прежде, чем мы доберемся до Санта-Фе. До того как нанять вас, он каждую ночь связывал мне руки. После Амарилло… – Она посмотрела на него насмешливо. – Вы когда-нибудь спите?
Джейк покачал головой:
– Совсем мало.
Боль от потери сквозила в каждом ее слове, в выражении ее лица, в слезах, которые временами блестели у нее в глазах. Но она держалась с достоинством и владела собой. По крайней мере, до наступления ночи, когда оставалась одна.
Теперь он понял, почему она плакала по ночам, когда думала, что ее никто не слышит. Она оплакивала своего мужа, не желая ни с кем делить свое горе. Свое.
Джейк решил, что Гейб послал телеграмму перед смертью. Знай он это раньше, он бы давно позаботился о Фаллоне и вернул бы женщину ее семье. В глубине души он все еще ждал, что появится Гейбриел и спасет свою жену.
Наклонившись, она прижалась щекой к мягкому серо-белому меху на шее Литы. Она не заметила улыбки Джейка.
– Знаете, Гейб ненавидел эту волчицу, – твердо произнес он.
– Почему?
– Он ее боялся.
Она погладила волчью спину:
– Глупо. Лита безобидная.
Джейк покачал головой:
– Вовсе нет.
