— Ты купил новую кольчугу? — спросила Клэр. — Она так и сверкает.
— Это кольчуга Хью. Он настоял, чтобы я взял ее.
— Хорошая кольчуга. Без дыр. А как твоя спина?
Он кисло улыбнулся.
— Вид ужасный, но болит меньше.
— Чем мы не пара? — засмеялась Клэр.
— Точно. Пойдем и сообщим это твоему отцу.
Первый шаг — самый трудный, но щебет Клэр облегчил ему этот шаг. По мере приближения к Сеттону Бернард чувствовал, как утихает гнев, и к нему возвращается столь необходимое для схватки хладнокровие. У себя за спиной он слышал шелест одежд епископа Уолтера. Хорошо, когда сзади стоит надежный человек.
— Рядом с отцом Юстас Маршалл. Он в черном.
Бернард смерил оценивающим взглядом человека, за которого Сеттон надеялся выдать Клэр. Высокий. С барственной осанкой и приятной наружностью. Прическа — волос к волосу, а выражение лица совершенно бесстрастное.
Бернард посмотрел на Сеттона, своего непосредственного врага, который и не собирался скрывать свою враждебность. Старый лорд стоял, прищурившись, сжимая и разжимая кулаки. Ради безопасности Клэр Бернард остановился в нескольких шагах от Сеттона.
Хоть это и уязвляло его гордость, он поклонился Сеттону, как того требовал этикет.
— Лорд Сеттон.
— Отпусти руку моей дочери, негодяй!
Бернард решил не обращать внимания на оскорбление, а рука Клэр даже не дрогнула.
— Я не собираюсь этого делать. Пока Клэр находилась на моем попечении, она не получила ни единой царапины. У нее даже прошла простуда. Я отпустил ее домой, и что же я застаю? Ужасный синяк на прелестной щечке. Придется мне ее не отпускать.
— Ты осмеливаешься ослушаться приказа своего сюзерена?
— Сюзерена? Лорд Сеттон, когда я поклялся вам в верности, вы тоже поклялись защищать и поддерживать меня. И тут же отказали мне в поддержке — я имею в виду награду, положенную мне за участие в Крестовом походе. Вы нарушили клятву, и я не считаю себя обязанным повиноваться вашим приказам.
Сеттон злобно посмотрел на Клэр.
— Отойди.
Она крепче сжала руку Бернарда и ясным голосом произнесла:
— Не вижу для этого причины. Вы всего лишь мой отец, а Бернард мой жених. Лучше быть преданной человеку, за которого я выйду замуж, чем отцу, которого я с радостью покину.
Маршалл и бровью не повел на это заявление Клэр. Очевидно, ему сказали, что Клэр верит в то, что была обещана Бернарду.
До ушей Сеттона долетел сдавленный смех толпившихся гостей. Он шагнул к Клэр, но Бернард притянул ее поближе к себе.
— Только посмейте, Сеттон. Предупреждаю — получите ответный удар.
— Девица, кажется, перепутала имя своего жениха.
— Это вы перепутали. А я-то надеялся, что с памятью у вас стало лучше после нашей последней размолвки по поводу того, кому же обещана Клэр.
Сеттон глумливо усмехнулся.
— Как мне помнится, ты в прошлый раз быстренько от нее отказался. Тебя больше заинтересовала земля.
— Клэр простила мне эту ошибку.
— Значит, мы вернулись туда, откуда начали, — ты требуешь награды, которую тебе никто не обещал.
— Я требую награды, обещанной вами в присутствии епископа Терстана. Упокой Господи его душу.
Бернарда насторожила улыбка Сеттона.
— Да, упокой Господи его душу. Я опять заявляю, что ничего тебе не обещал, и ты опять попадешь ко мне в подземелье. Только на этот раз убежать тебе не удастся.
Сеттон уже открыл рот, чтобы кликнуть охрану, как послышался голос Юстаса Маршалла:
— Могу ли я вставить слово?
— Зачем? — недовольно спросил Сеттон.
Маршалл легким шагом приблизился к нему.
— Мне кажется весьма странным ваше желание снова отправить Фицгиббонза в темницу. Он не сделал ничего такого, чтобы заслужить подобное обращение.
Ирония судьбы, подумал Бернард. Его соперник становится его сторонником. От многих людей он слыхал, что Маршалл — истинный рыцарь, а сейчас ему пригодится любая помощь.
Слова Маршалла не понравились Сеттону.
— Он против вашей женитьбы на моей дочери. Разве этого недостаточно, чтобы устранить его, пока не закончится церемония?
— Все зависит от того, насколько обоснованны доводы Фицгиббонза.
— Нет у него никаких доводов, — заявил Сеттон.
— Если бы вознаграждение не было мне обещано, я бы не вернулся, чтобы потребовать его. Я совсем не хотел идти в Крестовый поход.
Маршалл сцепил ладони за спиной.
— Вот здесь начинаются непонятные вещи. Фицгиббонз, награда, на которую вы претендуете, очень щедрая. Я недоумеваю, почему лорд предлагает простому оруженосцу такое соблазнительное вознаграждение.
— Мне это тоже непонятно, — признался Бернард. — Я начал кое-что понимать только после разговора с епископом Уолтером. Подумайте сами. Сеттон лежит на смертном одре, или ему кажется, что он умирает. Грехи, в которых он признается епископу Терстану, побуждают епископа наложить тяжелую епитимью — послать человека в Крестовый поход. Епископ не только непреклонен, но он требует еще и возмещения моих убытков. Я считаю, что Сеттон согрешил против меня. — Бернард смерил Сеттона суровым взглядом. — Побывав в Факстоне, я, кажется, понял, в чем он грешен.
Сеттон побледнел, но быстро овладел собой.
— Фицгиббонз окончательно сошел с ума. Он болтает чушь.
— Чушь? Посмотрим. Я попросил шерифа Дерли расследовать мои предположения.
— Он ничего не добьется.
— Что именно вы подозреваете? — спросил Маршалл.
Бернарду хотелось закричать во весь голос, но он не осмелился. Не может же он обвинять Сеттона в убийстве без малейшего доказательства!
— Я не стану обвинять Сеттона в преступлении, не имея доказательств. Это дело в руках шерифа.
Маршалл одобрительно кивнул.
— В ваших доводах, Фицгиббонз, есть одно слабое место. Если брак с Клэр и земельный надел были потребованы в качестве возмещения, тогда почему нужно было посылать вас в Крестовый поход?
— Потому что он был уверен, что я не вернусь. Его желание едва не исполнилось. Прошлой осенью он получил сообщение, что все рыцари Черной розы погибли. Свободный от обязательств передо мной, он начал искать мужа для Клэр и нашел вас.
Сеттон яростно затряс головой.
— Я отказываюсь слушать эти обвинения. Фицгиббонз, убирайся вон…
Маршалл повернулся к Сеттону.
— Если вы не желаете слушать, то уйдите сами, потому что я как раз намерен его выслушать!
Никто никогда не посмел сказать Сеттону, чтобы он покинул собственную залу. Но высокое положение Маршалла давало ему такое право.
Пальцы Клэр сжали ладонь Бернарда — они ждали, как Сеттон ответит на этот ошеломляющий удар. Но Сеттон стоял как вкопанный и молчал.
