— Бернард, уже пора. Ты готов?
От слов Гарта Бернард очнулся и поймал себя на том, что размышляет о последствиях проигрыша. Но этого не должно быть! Физически он готов к победе. Почему же его подводит разум? Он вспомнил другой, давний поединок, когда гнев притупил его мастерство, и вот теперь он позволяет Маршаллу сделать то же самое.
Он глубоко вздохнул и откинул сомнения. Никакой растерянности! Все силы направлены только на одно — сбросить Юстаса Маршалла с лошади.
Клэр сидела рядом с епископом Уолтером на трибуне для зрителей. Ей было безразлично, кто из рыцарей против кого выступал, так как она беспокоилась только об одном из них, и ее интересовал только один поединок.
Все будущее Клэр зависит от состязания между Юстасом Маршаллом и Бернардом Фицгиббонзом. Она ничем не может помочь Бернарду. Остается только верить в него.
Несмотря на жару августовского дня, она надела плащ, а под плащом на ней было платье, которое она вместе со служанками торопливо шила и украшала вышивкой — сюрприз для Бернарда. В кармане плаща лежала ярко-красная вуаль — его подарок.
Раздались громкие крики — один из рыцарей упал.
— О, какое замечательное зрелище! — воскликнул епископ Уолтер.
Его преосвященство наслаждался праздником. Он сидел между Клэр и ее отцом. Остальные гости тоже получали большое удовольствие. Заключались пари, и шел обмен монетами, когда кто-либо побеждал или проигрывал. Все, разумеется, берегли деньги для последнего поединка.
Вдруг толпа затихла. На одном конце поля Гарт с пиками, зажатыми под мышкой, вывел Кабала из шатра. Конь гарцевал и тряс головой, предвкушая бой. Сзади появился Бернард со щитом. Серебряный шлем висел у него на латной рукавице.
Клэр проняла дрожь от впечатляющего вида Бернарда: широкие прямые плечи, длинные черные волосы слегка развеваются на ветру, походка уверенная и твердая. Плащ крестоносца закрывал кольчугу. Сабля в ножнах висела слева на боку, эфес необычно кривого клинка блестел.
Бернард положил шлем и щит на землю, затем протянул руку и погладил Кабала по шее, чтобы успокоить. Гарт тем временем разложил пики.
Вот он — рыцарь, готовый к битве, человек, доказывающий свою правоту, ее возлюбленный, решивший заявить о своем праве на нее перед Богом и людьми.
Клэр бросила быстрый взгляд на другой конец поля, где к бою готовился Маршалл.
Она постаралась успокоиться, чтобы Бернард, который должен подойти к зрительским трибунам, не увидел ее страха. Епископ Уолтер ободряюще похлопал Клэр по руке.
— Сейчас начнется, — сказал он.
Усевшись на своих огромных коней, с пиками, поднятыми затупленными концами кверху, оба рыцаря подъехали к трибуне зрителей для обычного ритуала перед состязанием. Юстас был оживлен и непринужденно внимал радостным возгласам толпы. Бернард выглядел суровым — казалось, он весь ушел в свои мысли.
Остановившись перед трибуной, оба соперника поклонились Одо Сеттону — хозяину турнира. Отец Клэр едва бросил на них хмурый взгляд, а епископ Уолтер встал и благословил их, как делал всегда, призывая Бога защитить обоих и выражая надежду на честный исход поединка.
На ограду трибуны опустились две пики.
Клэр больше не дрожала. Она схватила драгоценную вуаль, отстегнула брошь и сбросила плащ. В толпе раздались сдавленные возгласы, а отец выругался. Клэр все это было безразлично — она упивалась своим поступком.
Бернард едва мог поверить глазам. Клэр стояла перед ним в простом сером платье, отороченном красной и черной тесьмой. Вдоль подола юбки и по краям рукавов были вышиты крошечные красные крестики и черные розочки.
Его цвета. Его эмблемы. И его женщина.
Она приблизилась и привязала прозрачную красную материю к концу его пики. Он не сразу сообразил, что это та самая вуаль, которую он подарил ей в Факстоне.
— Обращайся с ней осторожно, Бернард, — тихо произнесла она. — Я хочу сегодня ночью надеть ее целой.
Он представил себе красавицу Клэр, на которой ничего больше не надето, кроме прозрачной яркой материи, и у него сильнее забилось сердце. Он не мог сказать ей, как страстно ее любит, и что ему не потребуется много времени, чтобы снять с нее вуаль и проникнуть внутрь ее тела.
Бернард легонько тронул Кабала коленом, что послужило приказом коню сделать глубокий поклон. Он услыхал приветствия, но его взгляд был прикован к довольной улыбке, озарившей лицо Клэр.
Бернард заставил Кабала выпрямиться, кивнул Маршаллу и галопом проскакал к тому месту, где стоял Гарт с пиками. Он наклонил свою пику, чтобы Гарт отвязал вуаль, и засунул ее под плащ, закрепив ремнем. Так ему будет казаться, что любимая рядом. Он ее не разочарует.
Гарт подал ему шлем, и Бернард прочно укрепил его на голове. Держа в левой руке щит, а правой крепко прижав к боку копье, Бернард внимательно оглядел противника.
Маршалл тоже был готов. Его щит частично закрывал эмблему на плаще — грифона, и Бернард, тут же выбрав для себя мишень — голову грифона, — нацелил на нее копье. Он ощутил боль в ране: как бы она не стала ему помехой.
Сквозь прорези в шлеме он увидел, как от зрительской трибуны отошел человек и взмахнул желтым флажком. Кабал напрягся, и Бернард подал ему коленом сигнал к атаке.
Грифон все ближе и ближе. Колени плотно сжимают бока коня, щит прочно защищает грудь, копье поднято. Бернард готов к удару.
Копье Маршалла слегка задело щит Бернарда, а он, в свою очередь, сильно ударил прямо в щит противника. От силы удара Бернард потерял равновесие, а деревянное древко пики разломалось. Плохо, подумал он, выравниваясь в седле и удерживая коня.
Клэр прикрыла рот ладонью, чтобы сдержать крик, который мог только отвлечь Бернарда, опасно закачавшегося в седле. Ему удалось сесть прямо, но сделал он это не слишком быстро.
— Маршалл сбросит его из седла на следующем заезде, — заявил отец.
— Рано списывать со счета Фицгиббонза, — ответил епископ Уолтер.
Клэр надеялась, что епископ разбирается в таких вещах. Ведь Бернард может вытащить саблю и, тем самым, обострить поединок до предела. Но его рука не потянулась к ножнам — он решил победить Маршалла лишь при помощи одного щита. Клэр затаила дыхание, когда Маршалл ринулся на Бернарда. Она закрыла глаза и услыхала треск сломавшегося древка пики о железный щит.
— Ну, что я вам говорил? — торжествовал епископ Уолтер.
— Рыцарские манеры Маршалла заведут его слишком далеко, — сказал Сеттон. — Да он едва дотронулся до щита этого мошенника.
— Хм. Это вы так считаете.
Мысленно изругав себя за трусость, Клэр открыла глаза, и у нее вырвался вздох облегчения. Бернард доскакал до Гарта, который ловко подал ему пику, после чего Бернард развернулся и кинулся в атаку на приближающегося Маршалла.
