— Вот он, — сказала она, указывая на небольшую тушку среди тел уток.
Ник удовлетворенно крякнул и прошел в другую комнату. Там на закрепленных горизонтально брусьях висели более крупные туши — главным образом, оленей. Он порылся в «холодильниках», нишах с покрытыми мрамором полками, и вернулся к ней с еще одной тушкой кролика.
— Черт возьми, — сказал он, оглядывая помещение с его обилием недавно убитой дичи. — Я сейчас вспомнил о голодных лондонских малышах.
Джорджиана вытянулась, чтобы достать висящего кролика, но даже не смогла до него дотронуться.
— Правильно. Поэтому мы с тетей Ливи хотим купить такой же дом. Возле него будет большой парк, и дети смогут учиться всяким занятиям и навыкам — защите дичи, ведению хозяйства, стряпне.
Она попыталась подпрыгнуть, но снова безуспешно. Ник презрительно фыркнул и сорвал тушку с крюка.
— Это все хорошо. Но что ваше могущественное величество может знать об этих вещах?
— Я смотрю, вы совсем забыли свое фальшивое джентльменское произношение, мистер Росс, впрочем, как и ваше бандитское арго.
Мне не хочется вас разочаровывать, но я знаю довольно много об этих, как вы их назвали, вещах. Разве сможет женщина управлять большим хозяйством, если она не знает всех тонкостей домашнего быта? — Джорджиана кивнула в сторону кухни. — Вы знаете, как должны храниться продукты в кладовых, которыми ведает домоправительница? Во-первых, их нужно запасать несколько раз в году, чтобы сэкономить на сезонных ценах. Рис, если его правильно хранить, может лежать более трех лет. Банки с консервированными овощами и фруктами следует ставить вверх дном. Чай, сахар и специи должны храниться в закрытом шкафу с раздвижными дверцами. Кофе нужно хранить отдельно — он может ухудшить аромат чая. Вас интересует, какими щетками и каким мылом нужно снабжать прачек?
Ник покачал кролика, которого держал за ноги.
— Все это только доказывает, что вы ничем не отличаетесь от остальных изнеженных леди, которые привыкли заставлять других делать всю работу, ваше императорское лентяйство. — Он снова взмахнул тушкой кролика и сказал: — Мне нужно упаковать все это и послать моему знакомому врачу на Харли-стрит. Бери миску с мясом, мисс домоправительница.
Джорджиана с разгневанным видом подняла миску и последовала за ним. Стуча зубами от холода, она заперла кладовую и пошла за Ником. Вскоре они оказались в доме и поднялись по лестнице. Она почувствовала беспокойство, когда поняла, что они направляются к комнатам Ника. Она остановилась на пороге, он прошел внутрь и вернулся с пустыми руками насмешливо улыбаясь.
— Боишься пройти в мою спальню?
— Держите. — Джорджиана сунула ему миску и повернулась, чтобы уйти.
Он взял миску, но тут же обхватил ее рукой, увлек внутрь и захлопнул дверь.
— Мистер Росс, вы ведете себя слишком бесцеремонно.
Ник, усмехнувшись, поставил миску. Джорджиана схватилась за ручку двери, он кинулся к ней, встал между ней и дверью и придавил дверь спиной.
— Отойдите, сэр.
Не отвечая, он сбросил с себя старую куртку, которая упала на пол. Джорджиана посмотрела на упавшую куртку и подняла на него настороженный взгляд. Ворот его рубашки был открыт, ей были видны связки и сухожилия его шеи, которые, напрягаясь, образовывали выпуклости. Он поставил догорающую свечу на столик в углу, но лицо его находилось в темноте. Она заметила слабый блеск его зубов, когда он улыбнулся. Он снова зашевелился, и на этот раз к ее ногам упала его рубашка. Она мельком увидела его мускулистую голую руку, потемневшую на техасском солнце.
— Ну ладно, голубка, давай забудем про нашу ссору.
Губы ее задрожали, но она не издала ни звука, будучи не в силах шевельнуть языком — он словно отнялся. Он приблизился к ней из темноты. Руки его лежали на пуговицах, скрепляющих пояс его брюк. Джорджиана вздрогнула, увидев плоскую поверхность его живота. Длинные пальцы расстегнули пуговицы, обнажив шелковистую кожу, обтягивающую твердые мышцы.
Джорджиана пронзительно закричала. Ник подскочил к ней, схватил ее и закрыл ее рот рукой.
— Ш-ш-ш!
Смущенная и разъяренная одновременно тем, что он осмелился обнажаться перед ней, Джорджиана ткнула его локтем и укусила за руку. Он вскрикнул, отпустил ее, но сразу уперся в дверь целой рукой и затряс укушенной.
— Черт возьми, женщина, ты прокусила мне кожу.
— Жаль, что я не откусила всю вашу руку, гнусный вы человек. А сейчас выпустите меня отсюда, а не то я… а не то я выброшусь из окна.
— Тебе не кажется, что это несколько драматично? Как насчет моего предложения, голубка? Никто же не узнает.
— Я считаю до трех, мистер Росс. Один.
— Я сделаю так, что ты будешь кричать от наслаждения, и мы сможем попробовать один из способов, изображенных на гравюрах Эвелина.
— Два.
— Мы уже знаем, какая поза тебе не нравится. — Ник щелкнул пальцами. — Я знаю. Держу пари, что тебе понравится, если я привяжу твои руки и ноги к столбикам кровати.
— Я сказала «два», мистер Росс.
— Нет, не привяжу тебя. Тебе наверняка понравится, если ты меня привяжешь. Я не против. Потом ты сможешь лечь на меня сверху.
— Три!
Джорджиана сделала глубокий вдох и приготовилась закричать. Ник усмехнулся и открыл дверь, сделав пригласительный жест. Он наклонился и зашептал ей в ухо, стараясь четко выговаривать слова:
— Ты капризная недотрога, вот ты кто.
Берегитесь, ваше королевское высочество, а то кончите тем, что останетесь высохшей, бесплодной, полоумной старой девой Я уже сейчас могу представить, как ты будешь бесцельно бродить по большому дому со свисающей с подбородка слюной, а за тобой по пятам будут следовать пятьдесят кошек. .
— Это лучше, чем быть вашей сожительницей.
Ник фыркнул:
— Слушай, Джордж, как ты можешь так говорить после того, что между нами произошло?
Сделав над собой усилие, чтобы не царапнуть ногтями его ухмыляющуюся физиономию, она сжала кулаки и выбежала из комнаты. Прислонившись к дверному косяку, он крикнул ей вслед:
— Заприте вашу дверь, ваше королевское девичество. Убийца все еще находится в этом доме.
Торопливо шагая по коридору, Джорджиана слышала, что его дверь закрылась. На лестничной площадке она остановилась, оглянулась, чтобы убедиться, что Ник не пошел за ней, оперлась рукой о перила и сделала вздох, похожий на стон. Этот мерзавец пытается обвинить ее в их разрыве.
Мать всегда предостерегала ее против таких мужчин, которые, обладая обаянием и изысканными манерами, пытаются обмануть невинных девушек и добиться близости с ними, однако позднее, когда получают свое, начинают мучить их и набрасываться без всякого повода. Джорджиана всегда гордилась тем, что за внешним лоском и обаянием она могла распознать коварные замыслы таких мужчин.
