— Я не согласна. Пари отменяется, я не намерена подходить к вашей постели.
— Нет? Как хочешь. Я с удовольствием буду продолжать изводить тебя, пока ты не поймешь, почему я это делают. Пойдемте, ваше королевское величество. Давай обыщем комнату Пруденс, и я опишу тебе другую гравюру из коллекции Эвелина. На ней изображена женщина, стоящая на четвереньках, и этот парень с большим-большим э… членом стоит сзади нее и…
Джорджиана снова закрыла уши руками.
— Замолчите вы, животное.
— Понимаешь, если ты стоишь на четвереньках, — продолжал он, силой заставив ее опустить руки. — Слушай внимательно, это самое интересное. Если ты стоишь на руках и коленях, парень может подойти к тебе сзади и… Хочешь, я тебе продемонстрирую.
— Я согласна! — Джорджиана выбросила вперед руки, словно хотела отразить ими эту словесную атаку.
— Черт возьми, она уже готова. Не думал я, что ты так быстро согласишься. Давай опускайся на пол, и я задеру твою юбку тебе на голову.
Джорджиана опять закрыла руками уши.
— Нет, нет, нет, нет, нет. Я согласна на пари, гадкий вы извращенец.
— О, ты уверена?
— Да, да, я уверена. А теперь замолчите. Ник открыл дверь, поклонился и сказал:
— Простите меня, ваше величество. Должно быть, во мне проснулся вор из Сент-Джайлза, как вы изволили выразиться. Я слишком долго сдерживал его, и вот теперь он дал о себе знать. Я не могу сказать, когда это может случиться еще раз. Так что тебе придется терпеть, если, конечно, не пожелаешь, чтобы мы проводили эти поиски порознь.
— Чтобы вы раньше меня узнали ответ? Нет уж, я не настолько глупа, мистер Росс.
Ник неторопливо пошел по коридору к комнате Пруденс, потом оглянулся и сказал:
— Как скажешь. Но учти, женщина, мы заключили пари, и еще не было случая, чтобы проигравший не выполнил своего обязательства по отношению ко мне. Если я выиграю, то ты выполнишь мое желание.
Джорджиана никогда не чувствовала себя такой несчастной. Этот вечер прошел совсем не так как она предполагала. Ник Росс все испортил, появившись, как проклятие, в комнате Эвелина, и изводил ее до тех пор, пока она не согласилась на это отвратительное, греховное пари. Как могла она согласиться на s это? Она ни за что не согласилась бы, если бы он не затуманил ей голову своими непристойными речами и грязными намеками. Боже, она никогда и не представляла того, что он описал! И он знал это. Он нарочно смутил ее, чтобы заставить пойти на это ужасное пари. Теперь она должна доказать правильность своего мнения о личности убийцы графа или ей придется терпеть еще более страшное унижение.
Они уже обыскали все комнаты членов семьи и не обнаружили ничего, то есть ничего такого, что могло иметь отношение к убийству. В комнатах Августы они нашли десятки платьев с высокой талией, массу ридикюлей и, разумеется, ее мушкет. В апартаментах Пруденс Ник обнаружил секретный, встроенный в стену сейф, в котором эта леди хранила свои драгоценности. Увидев их, Ник заколебался, однако Джорджиана решительно захлопнула шкатулку с драгоценностями и закрыла сейф.
Самым зловещим из того, что они нашли в комнате Людвига, была модель древнеегипетской похоронной лодки. Она с благодарностью посмотрела на черную гранитную статую Рамзеса II в натуральную величину, которая напугала Ника. Он наткнулся на нее спиной, решил, что это живой человек, резко повернулся и присел, приготовившись к отражению атаки.
Время было позднее. Они обыскивали комнаты, которыми пользовались слуги, когда Джорджиана снова вспомнила, что Ник может открыть любую запертую дверь, если захочет. Потом они осмотрели буфетную, комнаты, где хранились ножи, тарелки и лампы, винный погреб и кладовую. Осмотр этих комнат не занял много времени, так как они полагали, что убийца не настолько глуп, чтобы оставить белладонну там, где ее могли обнаружить слуги.
Теперь они добрались до кухни. Джорджиана нашла ведра для мусора и указала на них Нику. Он подошел и поднес свечу, так что стало видно их содержимое.
Он склонился и взмахнул рукой.
— Миледи!
Бросив на него хмурый взгляд, Джорджиана подошла и заглянула в вонючую внутренность первого ведра. Сморщив нос, она ухватила кончиками пальцев и вытащила из него кусок разбитой фаянсовой тарелки, обляпанный пищей.
— Это то, что нам нужно, — сказала она. — Ведро для пищевых отходов. Можете продолжать.
— Нет уж. Пища — это женское дело.
— Вы ужасное создание…
— Мы не можем стоять здесь с вами всю ночь, ваше величество.
Он и не думал помогать ей, только стоял и ухмылялся. Пожалев, что она не родилась мужчиной, который мог бы сшибить эту самодовольную ухмылку с его лица, Джорджиана начала копаться в разлагающихся пищевых отходах, пользуясь обломком тарелки. Несколько долгих минут этих тошнотворных поисков не дали результата.
Джорджиана бросила обломок в ведро и вытерла руки друг о друга.
— Здесь нет никакого тушеного мяса.
— О Боже, а это что? — Ник наклонил ведро, стоящее рядом с тем, в котором она только что копалась, и Джорджиана почувствовал неприятный запах старого фрикасе из кролика.
Ярость обуяла ее.
— Вы все время знали, что оно здесь. И позволили мне копаться в этой грязи!
— Слушай, Джордж, ты ужасно подозрительный.
— Ах, замолчите и лучше помогите мне найти какую-нибудь миску.
Ник, широко улыбаясь, подал ей небольшую миску, которую прятал за спиной.
— Я думаю, эта подойдет, ваше королевское совершенство.
Джорджиана схватила миску, достала кусок застывшего мяса, повернулась и вышла в прихожую. Ник последовал за ней, отпер дверь, и они вышли в ночь. Приближалось утро. Было очень холодно, и Джорджиана сразу пожалела, что не захватила накидку. Вернуться в дом она не решилась, опасаясь, что Ник не станет ее ждать. Им предстояло обыскать кладовую для дичи. Придется померзнуть, решила она.
Джорджиана повела его через кухонный двор, мимо конюшни, по узкой, усыпанной гравием дорожке к рощице, в центре которой находилась кладовая для дичи — небольшое здание, облицованное белым камнем. На окнах были натянуты сетки, в стенах просверлено множество вентиляционных отверстий. Ник сунул в отверстие замка какой-то тонкий крючковатый предмет, аккуратно покрутил его, и вскоре замок щелкнул и открылся.
Внутри здание состояло из двух комнат, пол которых был покрыт керамической плиткой. Под потолком первой висело устройство, напоминающее колесо телеги без обода, к спицам которого были подвешены тушки некрупной дичи. Внутренне содрогнувшись, Джорджиана вытянула руки и повернула это ужасное колесо.
— Вот он, — сказала она, указывая на небольшую тушку среди тел уток.
