— Даже на родственников графа? — спросила Абигайль, с невинным видом глядя на мать. — Вы имеете в виду мистера Салливана, мама?
— Ты прекрасно понимаешь, кого я имею в виду, — раздраженно бросила мать. — Не изображай простушку. Мы с отцом хотим для тебя самого лучшего. Подумай только, что это значит. Свадьба в церкви Святого Георгия на Гановер-сквер и представление ко двору. Тебя будут приглашать повсюду. И я сделаю все, чтобы это произошло. А нашего дорогого папочку нужно… — Она помолчала, подбирая слова. — Обойти. Он не совсем разбирается в предпочтениях истинной аристократии. О, пойми меня правильно. Твой отец прекрасный человек, великолепный человек, но… немного косный. Не сознает одного: то, что нужно и правильно для него, не всегда бывает нужно и правильно для единственной дочери.
Абигайль взялась за иглу и прикусила язык. Мать, не дождавшись ответа, потрепала ее по колену.
— Дорогая, ты должна понять, что истинные джентльмены видят все в ином свете. И нам приходится достигать своих целей, позволяя джентльменам считать, что все их желания немедленно исполняются. Неплохо бы тебе затвердить этот урок еще до свадьбы, дорогая. Все мужья, в сущности, одинаковы. А умные женщины умеют ими управлять.
Судя по улыбке, она считала, что выполнила свой долг.
— Ты не поиграешь немного, дорогая? — спросила она, беря чашку.
— Разумеется, мама.
Абигайль отложила вышивание и подошла к арфе, приобретенной по настоянию Марианны для лондонского дома. В семье истинного джентльмена должен быть музыкальный инструмент, и дочь этого джентльмена должна на нем играть. Абигайль обучали музыке, и на фортепьяно она играла совсем неплохо, и к тому же обладала мелодичным голоском. К сожалению, с арфой дело обстояло похуже, и она ненавидела этот инструмент, однако играла для матери, которая не слышала фальшивых нот, поскольку думала о своем.
Сейчас Абигайль была не в настроении. Ей совсем не нравилось отношение матери к Джонасу Веджвуду. Он прекрасный молодой человек, образованный, хорошо одетый, уверенный в себе. Неужели между ним и Салливаном такая уж большая разница? Джонас, конечно, моложе года на два. Но когда они вместе никто не подумает, что между ними существуют некие социальные различия. Нет, они, конечно, имели место: Абигайль не так наивна, чтобы не видеть реальности, — но упорное сопротивление матери вызывало невольное сочувствие к Джонасу.
Кроме того, нельзя отрицать, что она куда лучше чувствует себя в обществе мистера Веджвуда, чем в обществе мистера Салливана. Что подумает леди Серена? Она всегда так рассудительна и отвечает даже на вопросы, которые Абигайль считала глупыми. Но леди Серена и виду не подавала, что они кажутся глупыми. Абигайль решила посоветоваться с ней. Тайком от матери, разумеется.
Она слишком энергично дернула струну и с беспокойством глянула на мать, но та тихо клевала носом на диване.
Себастьян проводил взглядом Серену и задумался, что делать дальше. Нужно немедленно что-то предпринять! Ситуация не разрешится сама собой. И если Серена упорно не желает уйти от генерала, пока не вырвет Абигайль из его паутины, нужно сделать все, чтобы это случилось как можно раньше. Пора навестить мистера Веджвуда.
…Он нашел Джонаса сидевшим над грудой бумаг в отдельной гостиной «Голова королевы». При виде Себастьяна молодой человек вскочил, опрокинув стул.
— Мистер Салливан… какая честь, сэр, — с поклоном пробормотал Джонас, польщенный столь неожиданным визитом. — Садитесь, пожалуйста… Может быть, бокал вина? Прошу вас…
Он показал на стул у камина.
— Думаю, там удобнее всего.
— Спасибо, с удовольствием выпью вина.
Себастьян сел и тепло улыбнулся хозяину.
— Надеюсь, вы простите мое вторжение… я проходил мимо и подумал, что вы, может быть, дома.
— Э… как видите, сэр. И я счастлив вас принять. Вечера становятся чертовски унылыми, когда нечем заняться, — признался Джонас, поднося Себастьяну бокал кларета. — Думаю, вам понравится… любимое вино моего дяди. Его поставщики «Рэндалл и Кокс», так что я заказал ящик и себе, пока живу здесь.
Себастьян поднял бокал к свету, понюхал и осторожно пригубил, прежде чем провозгласить:
— Прекрасный букет! Должен сказать, что удивлен, найдя вас в одиночестве. Неужели вам нечем заняться по вечерам? В городе столько развлечений и соблазнов. Многие молодые люди с трудом находят время для сна, особенно во время первого посещения Лондона.
Джонас покачал головой.
— По правде говоря, я понятия не имею, куда пойти вечером, если, конечно, не получаю приглашения от деловых партнеров дядюшки. Моя семья не имеет членства ни в одном из клубов, и…
Он вспыхнул.
— Я обнаружил, что не питаю склонности к женскому обществу… в местах, где можно найти таковое. Вы меня понимаете…
Бедняга покраснел еще гуще.
— Что же. Это, возможно, к счастью, — оптимистично заметил Себастьян. — Если гулять по улицам Ковент-Гардена, можно найти не только женское общество, но и подцепить кое-что совершенно нежелательное. А чтобы попасть в лучшие дома, необходимо, чтобы вас представили. Если захотите, я могу ввести вас в общество. Окажите мне эту честь.
Джонас энергично потряс головой.
— О нет, не стоит… Благодарю вас, но не думаю… Понимаете, у меня нет привычки… Там, откуда я родом, совершенно другие обычаи.
— Вполне можно поверить. Дело ваше, разумеется. Но если передумаете, обратитесь ко мне.
До Себастьяна вдруг дошло, что поощрять поклонника Абигайль посещать бордели Ковент-Гардена не лучший способ выполнить наставления Серены. Откашлявшись, он сменил тему.
— Видимо, сегодня вы очень заняты, — заметил он, показав на заваленный бумагами стол.
— О, всего лишь обычные дела, — мрачно бросил Джонас. — Ничего срочного.
Себастьян наконец нашел способ подобраться к интересующей его теме.
— Насколько я понял, ваша семья очень уважаема в «гончарных городах».
— О да. Мой дед имел прибыльную гончарную мастерскую, а его сыновья унаследовали бизнес. Отец умер два года назад, и дядя Джозайя открыл собственную мастерскую. Я работаю на него.
— Но не как гончар?
— Нет. У меня нет таланта художника. Зато есть способности к учету, и я ищу и нахожу заказчиков для мастерской дядюшки. Не то чтобы у меня были особые таланты, но мне удается убедить людей в достоинствах его изделий. Есть еще люди, умеющие ценить красоту.
— Полагаю, вы обладаете особым талантом, — уверил Себастьян, решив, что этот скромный молодой человек на редкость ему симпатичен. — И насколько мне известно, ваша семья хорошо знакома с Саттонами.
