Он посмотрел на Шону, Шона посмотрела на Уиллоу, Уиллоу — на миссис Доэрти.
Миссис Доэрти пожала плечами:
— Бог его знает, сэр. Наверно, холодно на улице, поэтому нога и не отекла.
Он продолжал смотреть с недоумением.
— Возможно. Ладно, тепло в доме тоже не пойдет тебе на пользу. Что ж, тогда наложим должным образом повязку, ладно?
Шона смотрела, как он подходит к умывальнику и наливает из кувшина в тазик немного воды. Вид большого мужчины в детской комнате с миниатюрной мебелью действовал завораживающе. Коналл подошел к кровати Уиллоу, где лежал его чемоданчик, и открыл его. Шона с любопытством заглянула внутрь. На одной стороне чемоданчика имелось множество деревянных отделений, заполненных пузырьками и баночками всевозможных размеров. На другой стороне были закреплены странные металлические инструменты. Оставалось надеяться, что эти орудия пытки он не станет использовать.
Коналл вынул коричневый пузырек и вылил немного его содержимого в тазик с водой. Не обращая внимания на рукава и манжеты своей рубашки, он обмакнул в жидкость полотенце, отжал его, подошел к кровати Шоны и склонился с влажным полотенцем над ее ногой.
— Постойте! — воскликнула она, испугав его. — Какого дьявола вы собираетесь делать?
Его рука застыла в воздухе.
— Это совершенно безобидно. Немного воды в смеси со свинцовой примочкой.
Может, для кого‑то мокрое полотенце и безобидно, но для ее раскрашенной пятки станет катастрофой.
— Что за свинцовая примочка?
Коналл покачал головой:
— Это вяжущее средство поможет избежать отека.
— У меня нет никакого отека. Вы сами сказали.
— Это правда, но ткани голеностопа скоро воспалятся, и боль усилится.
— Не надо ничего делать, мне не нравится этот запах.
— Не будь ребенком. Это тебе поможет.
— Я же сказала, что не хочу.
— Хорошо, — смирился он. — Что предпочтешь: влажный компресс или горячий уксус? Это не столь эффективное средство, как свинцовая примочка, но все же помогает.
Но никакая жидкость не могла устроить Шону.
— Ничего не нужно. Только повязку. Декстеру это помогло. Поможет и мне.
— Шона, будешь спорить, мне придется привязать тебя к кровати.
Шона запаниковала:
— Н‑нет. Давай свое вонючее средство. Только я сама приложу его. Я боюсь щекотки, — добавила она, поводя плечом.
Коналл протянул ей полотенце:
— Пожалуйста, только хорошо обработай всю стопу.
Шона осторожно приложила полотенце к щиколотке, стараясь изо всех сил создать впечатление, что хорошо ее смачивает. Если ее покраснение побледнеет прежде, чем он наложит повязку, это будет катастрофа не только для нее, но и для Уиллоу и миссис Доэрти.
Затем Коналл взял бинт и начал бинтовать стопу, начав от основания пальцев.
— Не слишком туго?
Шона пожала плечами:
— Не очень приятно.
— Пальцы не немеют? Нельзя, чтобы повязка препятствовала нормальному кровообращению в стопе.
— Нет.
— Давай посмотрим.
Коналл поднес свечу ближе и надавил на ее палец у ногтя. Кожа побледнела, а затем быстро снова порозовела.
— Вроде не туго, но дай мне знать, если будут неметь пальцы.
Под пристальным наблюдением Шоны он взял второй бинт и, ловко обмотав стопу и щиколотку, надежно зафиксировал конечность. Третьей повязкой закрепил икру. Шоне нравилось прикосновение его рук к ее голой коже, и она пожалела, что не симулировала травму где‑нибудь на бедре.
— Ну вот, — подытожил Коналл, завязывая конец бинта. — Как себя чувствуешь?
— Лучше, — сказала она. — Спасибо.
Он улыбнулся:
— С тебя я не стану брать обычной платы. Теперь займемся остальными ранами. — Он взял ее руку и повернул ладонь вверх. С удивлением осмотрел ее вторую кисть. — Странно, что на твоих руках и коленях нет ни ссадин, ни царапин. Как же ты упала?
— О, — пробормотала она, давая работу мыслям. — Я упала на задницу. Она мягкая. Так что ничего не почувствовала.
— Понятно, — заметил он с улыбкой. — Очень важно держать ногу в приподнятом состоянии и не наступать на нее по меньшей мере дней семь. Уиллоу, пожалуйста, принеси подушки и подложи сестре под ногу. Я проведаю тебя утром.
— Не уходи. — Шона поймала его за руку и попыталась стереть с лица выражение отчаяния. — Не побудешь со мной немного?
Он добродушно улыбнулся:
— Конечно.
Подошел к стулу, взял его и придвинул к ее кровати.
— Миссис Доэрти, — начала Шона, — не принесете ли мне ужин? Я сознаю, что это хлопоты, так что попросите Уиллоу вам помочь. А мы присмотрим тем временем за спящим мальчиком.
Миссис Доэрти понимающе кивнула и закрыла за собой дверь детской.
Как только дверь за ней закрылась, Шона вдруг в замешательстве обнаружила, что не может найти подходящие слова. Ей столько всего хотелось сказать, что она не знала, с чего начать.
— Я не могу делать вид, что рада твоей женитьбе на леди Вайолет. Но вероятно, такой человек, как ты, должен выбрать в жены женщину благородного происхождения…
— Шона…
— …и леди Вайолет очень красивая…
Он рассеянно потер переносицу.
— …и я рада, что она такая милая девушка…
— Она любит Стюарта, — выпалил Коналл.
Шона округлила глаза:
— Ты знаешь?
— Конечно. Она не в большей степени хочет выходить за меня замуж, чем я жениться на ней.
— Тогда… зачем все это? — ужаснулась Шона.
— Ее светлость хочет, чтобы ее единственная дочь вышла замуж за человека с титулом.
— Но в Англии много титулованных мужчин. Почему ты?
Он тяжело вздохнул, и Шона увидела, как угнетает его создавшееся положение.
— У леди Вайолет будет от Стюарта ребенок. Похотливый самец лишил девушку девственности и оставил с животом. В результате герцогиня не в состоянии выносить даже его вида. И я ее понимаю. Она так ненавидит Стюарта, что скорее обречет дочь на вечный позор и бесчестье, позволив родить вне брака, чем согласится, чтобы Стюарт унаследовал герцогство Бейсингхолл.
Теперь Шона поняла, почему у бедняжки были проблемы с желудком. И мать совсем ее не жалела.
— Боже, эта женщина — бессердечная тварь!
— Да, и эта тварь обладает невероятной властью и в силу своей власти и влияния способна причинить огромный вред.
Коналл, похоже, знал, что говорит. Внезапно Шона ощутила скрытую боль его сердца, как будто услышала громкий крик.
— Герцогиня угрожала тебе в гостиной, да? Что она имела в виду, когда предупреждала, чтобы ты не толкал ее слишком далеко?
Коналл поставил локти на колени и уставился в пол. Шона мгновенно встревожилась. Она еще не видела, чтобы он так переживал, и в знак утешения погладила его по голове. Ее ладонь утонула в мягких волнах его волос, обвивавших кольцами ее пальцы.
