— Мама!
— Да, да, девка! Ведь модель можно купить! Каждый сможет купить тебя за несколько фунтов. Но это продлится только до тех пор, пока ты молода и красива, а затем о тебе никто не позаботится, и ты очутишься на улице… Неужели я для того родила тебя в страданиях? Неужели я для этого вырастила тебя?
Мать закрыла лицо руками и разразилась рыданиями. Эмма мрачно потупилась и молчала. Наконец она воскликнула:
— Перестань плакать, мама! Если это так огорчает тебя, то я попытаюсь вести ту же жизнь, что и до сих пор. Но долго ли еще я буду в силах выносить ее?
Она отвернулась, чтобы украдкой утереть набежавшие слезы, и вдруг вздрогнула… Боже! Кто идет сюда узким проходом между лавками?
В воспоминаниях Эммы ожил тот день, когда она поступила к миссис Беркер. До ужаса ясно встало перед ее глазами происшедшее, и ей казалось, будто она слышит слова, которые вонзались ей в сердце как удары кинжала.
Джейн Мидльтон, сестра знаменитого лорда, внезапно обратилась к ней с вопросом:
— Мисс Лайон, скажите же нам, кем был ваш высокоуважаемый батюшка?
Анна Грей, племянница баронета, в ответ на это стала напевать на мелодию старой народной песенки следующее:
Мистер Лайон был дровосеком,
Дровосеком в Нордуэльсе.
Тогда Джейн Мидльтон продолжала:
— Ну а скажите, мисс Лайон, кто ваша высокочтимая матушка?
На это Анна Грей:
Миссис Лайон — коровница,
Благоухающая хлевом…
И снова Джейн Мидльтон:
— Мисс Лайон, в каком горделивом замке родились вы?
А Анна Грей:
Придорожный забор был тем замком,
Где миссис Лайон родила красавицу дочь.
Затем с глубоким поклоном обе девушки представили новенькую остальным в следующих выражениях:
— Милостивые государыни, позвольте представить вам новую подругу и товарку, красавицу пастушку из Гавардена, дочь дровосека и коровницы, родившуюся под забором!
Сколько бы ни прожила Эмма, никогда не забудет она этих минут…
И вот эти-то гордые насмешницы из пансиона и шли теперь узким проходом между лавками: Джейн Мидльтон — маленькая, изящная, с резко очерченным профилем, с гордо сверкающими глазами, Анна Грей — высокая, пышная, белокурая, с головой куклы в локонах. Их сопровождал жених Джейн лорд Галифакс, высокий худой мужчина с ничего не выражающим лицом. Они шли, смеясь и болтая, не обращая внимания на народ, почтительно дававший им дорогу.
Вдруг Эмма заметила, что Джейн смотрит на нее. Сейчас же вслед за этим мисс Мидльтон остановилась около лавки матери Эммы.
— Вот что мне пришло в голову, Анна, — обратилась она к подруге, — не принести ли нам чего-нибудь миссис Беркер? Например, индюка. У вас есть деньги с собой, Август?
Лорд Галифакс аристократически пожал плечами:
— Никогда, дорогая Джейн! Для этого я держу управляющего. Но, несмотря на это, мы можем купить все, что хотим!
Он посмотрел заспанными глазами на мать Эммы и спросил:
— Знаешь ли ты меня, добрая женщина?
— Как же мне не знать вашей милости? Ведь мой хозяин, мистер Блосс, — фермер вашей милости.
— Блосс? Фермер? — Галифакс повторил эти слова, словно не расслышав их хорошенько. — Так вот, добрая женщина… эти дамы… хотят купить индюка… Выбрать лучшего!.. Деньги получить от управляющего… Индюка взять сейчас и отнести вслед за дамами к миссис Беркер!.. Поняли?
— Поняла, ваша милость. Только ваша милость простит мне, я не могу оставить лавку… Если милорд разрешит, я кликну одного из мальчишек.
Миссис Лайон хотела позвать одного из мальчиков, но Джейн удержала ее:
— Этого вовсе не нужно, добрая женщина. Ведь эта девушка отлично может отнести индюка. — И, обращая злобный взор на Эмму, Джейн приказала: — Бери клетку и ступай за нами!
Эмма съежилась, словно под грозящим ударом, и смертельно побледнела.
— Мисс Мидльтон! — хрипло сказала она. — Если вы решитесь на это… Мисс Грей, умоляю вас, не допускайте этого!
Анна Грей отвернулась от нее, пожав плечами. Джейн Мидльтон с лицемерным удивлением посмотрела на Эмму в лорнет:
— Что с девушкой? Не больна ли она?
Когда мать Эммы услышала имена обеих барышень, она поняла все.
— Мисс Мидльтон, — сказала она дрожащим голосом, — вы не должны без нужды унижать свою былую подругу. Незаслуженное несчастье должно найти участие у богатых и знатных!
Джейн покраснела и хотела ответить старухе резкостью, но тут вмешался лорд Галифакс.
— Да ты с ума сошла, женщина! — крикнул он. — Мой управляющий поговорит с фермером, чтобы тот лучше выбирал своих людей. Ну, понесешь ты теперь клетку?
— Конечно, милорд! Если я откажусь исполнить приказание вашей милости, меня прогонят с места! — И, взяв в руки клетку с индюком, мать сказала Эмме: — Подожди меня здесь!
Эмма резко рассмеялась и взяла у матери из рук клетку.
— Полно, мама! Разве ты не знаешь, чего хочет мисс Мидльтон? Эмма Лайон, красавица пастушка, дочь дровосека и коровницы, рожденная под забором, должна смиренно предстать в качестве прислуги перед своими товарками! — Она низко поклонилась и язвительно сказала: — Прошу, барышни, идите вперед! Я следую за вами…
На дворе пансиона Джейн велела Эмме подождать и пошла с Анной Грей и Галифаксом в дом. Со всех сторон на двор устремились пансионерки; они окружили Эмму, смотрели на нее, злорадно смеялись и бросали ей насмешливые вопросы.
Она не отвечала ни слова, и ни одна гримаса не исказила ее лица. Словно воровка у позорного столба, стояла она у дверей дома, который когда-то был целью ее пламенных мечтаний.
Джейн Мидльтон вернулась с горничной.
— Возьми у нее индюка, Мэри! — приказала она и обратилась к Эмме: — Как тебя зовут, девушка?
Эмма молча смотрела на Джейн.
— Но, мисс Джейн, ведь вы знаете ее! — удивленно воскликнула Мэри. — Ведь это — Эмма Лайон, наша красавица Эмма Лайон!
Хор смеющихся насмешливых голосов подхватил:
— Эмма Лайон! Красавица Эмма Лайон!
Джейн Мидльтон достала из кошелька шиллинг и сказала:
— Протяни руку, Эмма Лайон! Я подарю тебе денег, чтобы ты могла купить себе более приличное платье.
Эмма с прежним оцепенелым спокойствием протянула руку и взяла монету. Тогда Джейн указала ей на ворота и сказала:
— Можешь идти, Эмма Лайон!
Эмма медленно вышла на улицу. Монета жгла ей руку. Словно гигантская стена, вздымающаяся к небу, в душе девушки вырастала смертельная ненависть.
