– Фиби, это ты? – резко окликнула ее хозяйка.
Девочка быстро вскочила на ноги и встала так, чтобы загородить собой брата.
– Да, мэм, миссис Виктория. Я здесь.
Она громко затопала по деревянным доскам, чтобы не было слышно, как уползает Шадрач.
– Я же велела тебе сидеть с маленьким Джонни. – Виктория Гордон уже стояла на площадке лестницы.
– Я пришла за вами. Он все время хнычет. Может, голодный.
Все, что она говорила, могло быть правдой. Ребенок проснулся и капризничал. Правда, мама Кэсси говорит, что у него режутся зубки, и от этого у него жар.
Вздохнув, Виктория бросила извиняющийся взгляд на Элайзу.
– Темпл покажет вам вашу комнату, – торопливо сказала она и стала подниматься по лестнице.
Не дойдя до второго этажа, она вдруг страшно закашлялась и замедлила шаг. Темпл с тревогой наблюдала за матерью. Но когда она повернулась к учительнице, лицо ее было невозмутимым.
– Вы голодны, мисс Холл? Я велю Черной Кэсси приготовить вам что-нибудь.
– Нет, спасибо. – Но Элайзе было любопытно взглянуть на другие комнаты. – Это столовая? – И она шагнула в арку справа, чтобы рассмотреть убранство комнаты. – Мне сказали, что я буду питаться за одним столом с вашим семейством.
– Конечно, – ответила Темпл и вошла следом.
Солнечный свет пробивался сквозь кружевные занавески, висевшие на четырех больших окнах, и ярко освещал большой длинный стол красного дерева. Вокруг стола стояли двенадцать стульев с высокой спинкой. Одну стену занимал отделанный ореховым деревом камин, закрытый экраном. В шкафу для посуды, возвышавшемся у дальней стены, красовались изысканные сервизы из хрусталя и фарфора. Рядом стоял секретер красного дерева.
– По вечерам мы собираемся в семейной гостиной. – Темпл пригласила Элайзу пройти в следующую комнату.
Войдя, Элайза, к своему великому изумлению, увидела в углу пианино розового дерева. Здесь, посреди пустыни, – пианино! Девушка подошла к обитому бархатом табурету и села, не скрывая охватившего ее удивления. Она прикоснулась к полированной крышке и взглянула на Темпл.
– Вы играете?
– Жена одного миссионера из Брейнерда учила меня, но… – Темпл запнулась, пожала плечами и улыбнулась. – Отцу надоело слушать все время одни и те же три мелодии. А вы играете на рояле? Может, вы меня научите новым песенкам?
– Почему нет? Мы можем включить урок музыки в дневные занятия.
Элайза с трудом поборола искушение поднять крышку и тронуть клавиши и, крепко сжав руки, встала.
– Вон там библиотека, – указала рукой на дверь Темпл и добавила: – Отец сказал, что вы можете воспользоваться любыми книгами.
– Он очень добр.
Войдя в библиотеку, Элайза остановилась перед портретом, висящим над камином и сразу приковавшим к себе ее внимание. И огромный стол орехового дерева, и диван с искусной резьбой, и обширная коллекция книг на полках – все бледнело перед этим портретом. На нем был изображен высокий суровый человек, одетый в костюм шотландца.
– Кто это?
– Мой дедушка Лахлан Гордон. Он построил этот дом, – объяснила Темпл.
– На нем шотландская юбка. – Тут Элайза разглядела булавку с камнем, которой была заколота юбка. Точно такой же аметист, но оправленный в брошь, сверкал на груди Темпл.
– Его отец, Уильям Гордон, был родом из Шотландии. Он был вторым сыном знатного дворянина. Вскоре после приезда в Саванну он в драке убил человека. Его хотели арестовать, поэтому он сбежал сюда, в горы, и поселился среди индейцев чероки. – Темпл помолчала, глядя на портрет. – Юбка вообще-то принадлежала ему. Мой дедушка Лахлан вспоминал, что наш прадед был высоким и крепким, как дуб, с волосами красными, как кленовые листья осенью. Моего отца назвали в его честь – Уильям Александр.
– Он так и остался жить в горах?
– Он не мог вернуться. Его бы сразу арестовали за убийство, – напомнила Темпл. – Он женился на Данагасте – знаменитой воительнице.
– Воительнице? – переспросила Элайза.
– Женщина-воин, добывавшая славу в сражениях.
– Вы хотите сказать, что она участвовала в битвах?
– А почему нет? Женщина в состоянии владеть дубинкой, мушкетом и луком со стрелами не хуже мужчины. Во времена Данагасты в этом не было ничего необычного. Женщина могла стать воином так же, как и матерью воина. Когда племя готовилось к войне, воительниц сажали на почетное место и вожди советовались с ними, как вести сражение. Именно такой женщиной была мать моего дедушки. Ее английское имя было – Джейн Гордон. – Темпл помолчала. – Она и ее муж, Уильям Александр Гордон, основали эту ферму. Когда я была маленькой, их бревенчатая хижина еще стояла здесь, но несколько лет назад она сгорела.
– Понятно. – Элайза огляделась по сторонам. – Вы говорите, ваш дедушка выстроил этот дом. Должно быть, это стоило целого состояния. Как ему удалось создать всю эту роскошь здесь, посреди пустыни?
– Дед был очень умным человеком. Он управлял факторией и мельницей, которую построил его отец. Всю прибыль направлял на расширение дела: нанял агрономов, купил рабов, чтобы иметь возможность обрабатывать больше земли и возделывать сады. Ему все удавалось, за что бы он ни брался, – объяснила Темпл. – Он хотел сделать этот дом похожим на те дома, которые он видел в Англии и Шотландии.
– Вы хотите сказать, на те, которые видел его отец, – поправила Элайза, так как ей показалось, что Темпл явно оговорилась.
– Нет, Лахлан Гордон видел их собственными глазами. От своего отца он так много слышал рассказов о Шотландии, что решил ее посетить. Он взял с собой моего отца – тот был еще совсем мальчиком, не старше моего брата Киппа. Они долго путешествовали по Англии и Шотландии и посетили множество красивых усадеб. Они даже встречались с королем Георгом Третьим.
Уилл Гордон, ее хозяин, встречался с королем Англии? Элайза была потрясена, но тут же решила для себя, что на нее произвел впечатление вовсе не сам по себе королевский титул, а просто она осознает историческое значение Георга Третьего.
Элайза нашла, что это очень типично для англичан – принимать с помпой представителей американских индейцев и носиться с ними так, словно они сами были представителями королевского семейства. Девушка вспомнила, какой шум поднялся, когда Англию посещала легендарная индианка Покахонта.
Пока Элайза рассматривала книги, Темпл незаметно разглядывала новую учительницу. В ней не было ничего особенно привлекательного: грубоватые черты лица, небольшой рот, вьющиеся каштановые волосы. Высокая и худенькая, она держалась преувеличенно прямо, а упрямо поднятый подбородок говорил о волевой натуре. Девушке вначале показалось, что Элайза – особа неженственная, холодная и чопорная, но Темпл переменила свое мнение, когда заметила, каким удовольствием вспыхнули глаза учительницы при виде пианино в гостиной. Именно тогда Темпл подумала, что, возможно, новая учительница ей понравится.
