– Я надеюсь, вы не сердитесь на меня, мэм? Право же, я…
– Сержусь на тебя? – вскричала миссис Уэлборн, обнимая племянницу с непривычным жаром. – Милая моя Рут, какие странные мысли приходят тебе в голову! Дорогое мое дитя, я уверена, что, когда ты станешь богатой и знатной, ты не забудешь о своих кузинах! Говорят, он еще никогда не ухаживал ни за одной женщиной, хотя многие усердно его завлекали! Рут, неужели возможно?.. Господи, глупышка ты, да ведь это Рексхем из Лайонс-Холл!
Вернувшись домой перед самой полуночью, мистер Рексхем с удивлением узнал, что ее милость ожидает его в гостиной. Он обнаружил, по правде говоря, что его ожидала не только ее милость, но и сестра и прекрасно сложенный молодой человек в красном мундире. У него была копна светлых кудрявых волос, серьезные голубые глаза, открытое лицо и вид человека, готовящегося к какому-то безнадежному предприятию. Когда вошел мистер Рексхем, и он, и Летти встали. Джентльмен оттянул от горла черный шейный платок, а леди разразилась бурной речью:
– Святители небесные, Джайлз, где ты был так долго? Мы ждем тебя уже два часа! Джайлз, это Эдвин!
– Как поживаете? – произнес мистер Рексхем, протягивая руку.
Глаза у мистера Ледбери чуть было не полезли ему на лоб. Он густо покраснел и сжал протянутую руку.
– К-как… как поживаете? – пролепетал он. – Мне давно хотелось познакомиться с вами, сэр!
– Вот как? – рассеянно откликнулся мистер Рексхем. Открыв табакерку, он предложил ее гостю. Взгляд его остановился на галунах красного мундира. – Вы в сороковом полку, да?
Ледбери признал, что это так. Потрясенный тем, что ему оказана честь приглашением взять понюшку из собственной табакерки мистера Рексхема, Эдвин взял слишком большую щепоть и отчаянно расчихался. Таким образом, инициатива перешла к Летти, которая сразу же объявила:
– Имей в виду, Джайлз, что, если бы не мои мольбы, этот визит был бы нанесен тебе не меньше месяца тому назад! Не успела я поведать Эдвину о том, что произошло между нами сегодня утром, как он заявил, что ничто не заставит его отказаться от принятого им решения немедленно повидать тебя! Мы задержались, только чтобы пообедать у его сестры.
– Вот как? – удивился мистер Рексхем. – Я могу только выразить свое сожаление из-за того, что отсутствовал. Что вы от меня хотите?
Летти изумленно уставилась на него.
– Джайлз, ты здоров? – спросила она.
– Я отвлекся, – извинился Джайлз, чуть покраснев. – Так вы говорите, что ждали меня два часа? Значит, вы не были на маскараде?
Справившийся со своим приступом мистер Ледбери ответил:
– Сэр, именно из-за этого я и намерен был непременно поговорить с вами сегодня же! Когда я узнал, что вы с таким неодобрением отнеслись к этому плану, ничто, поверьте мне, не заставило бы меня его осуществить! В этом твердом намерении меня поддержала и моя сестра. Она с самого начала согласилась принять участие в этом предприятии только после моих горячих просьб!
– Эти маскарады несколько в дурном вкусе, знаете ли, – проговорил мистер Рексхем.
Мистер Ледбери покраснел еще сильнее:
– Сэр, в связи с тем, что я служу в армии с пятнадцатилетнего возраста, сначала на Пиренейском полуострове, а затем в Америке, по возвращении откуда я только успел принять участие в последнем конфликте у Ватерлоо, я никогда не вел так называемого светского образа жизни. Если бы я заподозрил, что существует некая неловкость в том, чтобы я сопровождал мисс Рексхем на такое увеселение, я бы решительно отказался принять участие в нем.
– Это Летти придумала, да? – осведомился мистер Рексхем с очень слабым, как заметили все присутствующие, интересом.
Мать и сестра воззрились на Джайлза с беспокойным изумлением. Мистер Ледбери, обнадежившись его снисходительностью, начал повествование о своих надеждах» теперешнем положении и видах на будущее.
До погрузившегося в мечтания мистера Рексхема только долетали отдельные обрывки фраз: «старший сын»… «поместье моего отца в Сомерсете»… Вскоре он прервал этот поток слов, заметив:
– Не могли бы вы говорить короче? Вам пора уже получить свою роту – но будет гораздо лучше, если вы перейдете в другой полк. Однако я не могу обсуждать это с вами в такой час!
Мистер Ледбери в восторге от того, что брат его Летти оказался гораздо менее страшным, чем его заставляли думать, разразился отрепетированной речью.
Используя максимальное количество слов, он сообщил мистеру Рексхему, что, будь это возможно, он, Ледбери, предпочел бы, чтобы Летти отказалась от своего состояния. Это благородное намерение наконец вывело мистера Рексхема из забытья и заставило довольно резко откликнуться:
– К счастью, это невозможно. Хотел бы я, чтобы вы все ушли, мне сегодня не до героических поз! Приходите ко мне поговорить завтра утром! Вы хотите жениться на моей сестре: прекрасно, но вы должны перевестись в другой полк! Она будет вам ужасной женой, но, слава Богу, это не моя забота!
С этими ободряющими словами он вывел своего гостя из комнаты, так что тот едва успел церемонно проститься с леди Альбинией и нежно – с Летти.
Вернувшись в гостиную, мистер Рексхем застал мать и сестру за каким-то совещанием, но что именно они обсуждали столь горячо, осталось неизвестным.
– Джайлз, – обеспокоенно проговорила Летти, – ты все понял? Эдвин попросил моей руки!
– Надо полагать, он достойный молодой человек, но слишком многословный, – заметил мистер Рексхем. – Как ты думаешь, он захочет перевестись в кавалерию?
Встревожившись, Летти взяла брата за руку:
– Джайлз, ты уверен, что вполне здоров?
– Абсолютно! – ответил он, пожав ее руку. – Никогда не чувствовал себя лучше, чем сейчас!
Летти пронзительно вскрикнула:
– Джайлз! Ты ее нашел!!!
– Я нашел ее! Ее несравненно прелестное личико, Летти! Мама, я надеюсь, у вас не начнется приступ истерии: я буду просить вас нанести завтра официальный визит на Харли-стрит!
