Доминик Селборн сидел в широком кресле и пил бренди. В последнее время ему всё чаще хотелось заняться этим делом, так как ничего в жизни его не радовало. Навалившиеся проблемы заставляли прятать голову в песок вместо того, чтобы их решать.
После свадьбы, став графиней Селборн, красавица леди Джейн перессорила его со всеми родственниками, и теперь, когда из-за транжирства супруги его дела окончательно пришли в полный хаос, никто из многочисленных кузенов и не подумал ему помочь. Его нелюбовь к людям и боязнь толпы, мастерски превращенная им в вид мизантропии, тоже дала весьма печальные результаты. У него не было друзей, на которых он мог бы опереться и у которых можно было бы просить помощи. Ник ничего не смыслил в финансах и, получив приданое леди Джейн, сначала не считал денег. Ему казалось, что они бесконечны. Он позволял своей жене всё, чего бы она только ни пожелала, а та в свою очередь делала из каждой покупки целое представление. Это могло быть бриллиантовое ожерелье, достойное самой королевы, лучшая пара гнедых для её выезда, или картина самого модного художника. Леди Джейн с детства ни в чем не знала отказа, и её участь была предметом зависти всего общества.
Они считались лучшей парой, и его слава летела впереди него. Нежелание принимать гостей и устраивать приемы, которые так любила его жена, вызывало бесконечные скандалы. Но на первых порах Доминик всегда шёл на уступки жене, предпочитая оставаться в стороне от всевозможных хлопот. Балы, ежели их давала леди Джейн, были посещаемы только самыми сливками общества, и раздобыть приглашение на них считалось великой удачей. Джейн обставляла их самым наилучшим образом. Она знала, где пригласить оркестр, где заказать пирожные, и как украсить залы так, чтобы гости от восторга не могли вдохнуть, попадая в царство её изящества и великолепия.
Эти дни прошли. Жалел ли о них Ник? Нисколько. Бесконечные ссоры с леди Джейн, которая не любила его и которую он не любил в ответ, доставляли ему постоянное неудобство. Ему не хотелось идти домой, не хотелось постоянно делать вид, что он боготворит свою красавицу-жену, что он из огромной любви преподносит ей очередной подарок или устраивает приём в её честь.
Если деньги не считать, то они имеют свойство заканчиваться. Эту простую истину в один прекрасный день открыл Доминику его поверенный, явившийся перед очередным балом, на который леди Джейн надела платье, стоящее почти как весь фамильный особняк, где давался бал. Платье из розовой парчи было расшито жемчугом по корсажу и вышито нитями из золотой проволоки. Кружева для него прислали из самой Флоренции, а украшения были заказаны у лучших ювелиров Парижа.
Беседа с проверенным стоила Нику множества бессонных ночей. Утром после шикарного бала чета покинула Лондон и стала вести уединенный образ жизни, что было расценено обществом, как романтичное желание супругов отдохнуть от городской суеты наедине друг с другом.
Попытки Доминика как-то выкрутиться не привели к успеху. Настроение леди Джейн становилось все хуже, а её и без того не ангельский характер, портился прямо пропорционально тому, как таяли их доходы. Сначала она требовала вернуться в Лондон, на что Ник показал ей выписку с их счета, где была когда-то достаточно крупная сумма денег, а теперь оказались одни долги. Узнав правду, миледи обвинила супруга в транжирстве, кричала на него и обзывала всеми приходящими ей в голову словами. Под конец она хлопнула перед его носом дверью спальни, отказав в радостях супружеской жизни до тех пор пока он не придумает что-то, что позволит им снова жить на широкую ногу.
Впрочем, граф пережил это достаточно легко, заведя себе для утех юную горничную. Когда леди Джейн узнала об этом, бедная девушка чуть не лишилась глаз, Доминик - достоинства, а дом - крыши. Горничная бежала из дома в ночной сорочке, и Ник завидовал ей, так как вынужден был остаться. Леди Джейн связать поясом от халата, чтобы она немного остыла и бросила нож, с которым кидалась на него.
С тех пор отношения с леди Джейн были окончательно испорчены. Жена то рыдала, сообщая ему, что он пустил её по миру, иногда шипела, называя изменником, а порой просто не отвечала, когда Доминик обращался к ней. Она стала уезжать из дома в соседний город, и Ник не знал, как супруга проводит своё время, но его это и не волновало! Главное, что в её отсутствие в доме становилось тихо.
Жизнь Доминика, начавшаяся так красиво, вдруг превратилась в ад! Радовало только одно - ему не нужно было постоянно быть на виду и общаться с теми, кто его не интересовал. В том числе с собственной женой.
Ник вырос в затворничестве. Его отец - холодный и тихий человек, любил сына, но не смог дать ему тепла и ласки. А мать... Красавица француженка Луиза де Ла-Рош-Гийон в один прекрасный день исчезла из поместья, оставив записку с просьбой не искать её. Отец и не искал. Он стал пить, ушел в мир книг и науки, увлекся историческими трудами и неделями не выходил из библиотеки. Доминик, характером пошедший в отца, так же жил затворником до того момента, как поступил в Оксфорд. И только тогда в душе его проснулась его мать.
Он желал быть лучшим всегда и везде. Учеба давалась ему легко, спорт - ещё легче. Будучи красивым от природы, он приобрел лоск и уверенность, превратив свои недостатки в достоинства. Боязнь толпы - в мизантропию, боязнь не понравиться женщинам - в донжуанство и желание добиться лучшей. Не веря в свои силы, он практиковался на дурнушках, которые слушали его, раскрыв рот от счастья, а приобретя опыт, стал искать ту, которую жаждали заполучить все его так называемые друзья.
Теперь Ник наблюдал, как эта лучшая превращается в мегеру. Когда-то ему казалось, что он влюблен в леди Джейн, но за полтора года он отчетливо понял, что любовь эта была вызвана соперничеством. Получив её, он некоторое время пребывал в эйфории, но вскоре разглядел пустышку за красивой внешностью. Ему было скучно в её обществе, поэтому он старался лишний раз не встречаться с собственной женой. И если в Лондоне сделать это было несложно, то в загородном доме они были предоставлены сами себе, и вынуждены много времени проводить вместе.
С каждый днём леди Джейн раздражала его все больше. Любое слово жены казалось пропитанным ядом. Несмотря на то, что она мудро открыла перед ним двери своей спальни, желания посетить супругу у Доминика не возникало. Он не хотел слушать очередные обвинения в свой адрес и даже не хотел её видеть, и всеми способами избегал с ней встреч!
Доминик снова налил в стакан бренди. В голове было пусто и легко, как бывало, когда он изрядно напивался. Позже ему станет плохо, но сейчас он готов был расцеловать весь мир.
И именно в этот момент перед ним явилась леди Джейн в розовых лентах и в чём-то невесомом, будто она летела по воздуху.
После стольких стаканов бренди неприязни к этой красивой соблазнительной женщине у него не было. Доминик усмехнулся, решив, что будет пить каждый день, тогда, возможно, снова полюбит свою прекрасную жену!
Глава 7
- Вы что-то хотели, миледи? - решив сделать вид, что не понимает затеянную супругой игру, поинтересовался Ник.
Леди Джейн смело посмотрела ему в глаза, не пряча лукавой улыбки.
Невесомый наряд не скрывал ни одного уголка её прекрасного тела. Длинные ноги, тонкая талия и высокая грудь... Доминик знал, что его жена настоящая красавица. На меньшее он не был согласен.
- Ник, я соскучилась, - красиво надув губки, прошептала леди Селборн, - а что ещё прикажешь мне делать, если ты забыл дорогу в мою спальню?
Она с лёгкостью нашла завязки своего воздушного пеньюара, и вскоре ненужная вещь оказалась на полу, и холодная на первый взгляд леди Джейн предстала перед своим супругом полностью обнажённой.
Её золотистые волосы, рассыпавшиеся по плечам, немного скрывали наготу, но Доминик уже почувствовал прилив сильного желания.
