Сослуживец пришел в ужас, тогда как воспитанный в нищем приюте Фернан не имел ничего против того, чтобы поселиться в такой обстановке. По крайней мере, здесь у него имелся только один сосед.
Вскоре они с Жозефом стали приятелями и по утрам вместе собирались на учения, невзирая на жару, проходившие каждый день от зари дотемна. Кавалерия тренировалась на ипподроме — большой утрамбованной площадке, окаймленной оливами и зарослями алоэ; цепи стрелков выстраивались неподалеку, на опушке. Начищенное до блеска оружие ярко сверкало на солнце.
Фернан отдавался службе со всем рвением, и вскоре ему повезло: он отличился в сватке с арабами. Через год, совершив еще несколько подвигов, они с Жозефом получили младшее офицерское звание, чем были вполне довольны.
Приятель Фернана мастерски играл в карты и однажды выиграл в офицерской кофейне два билета на вечер, куда допускались только высшие чины и их семьи.
Фернан пребывал в замешательстве, тогда как Жозеф твердо решил пойти и убеждал друга отправиться с ним. Он был уверен, что в толчее едва ли кто-то обратит на них внимание.
Молодые люди почистили сапоги и мундиры и, нацепив на лица маску уверенности, двинулись к внушительному зданию с великолепными фасадом и красивым двором, украшенным мраморными колоннами и вымощенным глазурованными плитами.
Зал был огромен. Хрустальные люстры, канделябры и восточные фонарики бросали снопы света на живописные группы военных и штатских, на пышные туалеты и украшенные перьями и цветами прически дам.
Преодолевший робость и затерявшийся в толпе Фернан наслаждался изысканными закусками и настоящим французским шампанским, как вдруг заметил, что на него, не отрываясь, смотрит девушка, красивее которой он еще никогда не встречал. Ее глаза под изящным разлетом бровей были темными и блестящими, как два отполированных камня, а совершенной формы лицо и длинная стройная шея поражали алебастровой белизной. Густые черные волосы были зачесаны кверху, и в них, подобно созвездию на ночном небе, сверкала диадема.
Женщин в зале было вполовину меньше, чем мужчин, за внимание каждой приходилось бороться, и сначала Фернан подумал, что ему чудится этот пристальный взгляд незнакомки, но потом он убедился, что ее глаза преследуют его, куда бы он ни пытался скрыться.
Залпом выпив еще один бокал искрящегося вина, молодой человек бросился в оранжерею. Сердце гулко стучало, а по телу разливался жар. Фернан опустился на скамейку среди глициний, филодендронов и камелий, но почти сразу вскочил, потому что на дорожке появилась она .
На губах незнакомки играла дразнящая улыбка, но в глазах сохранялась странная неподвижность. В ее внешности сочеталось что-то жгучее с чем-то холодным. Она была полна смелости, дерзости и тайны, она опровергала все его представления о женщинах.
— Вы напрасно сбежали. От меня невозможно убежать!
Фернан покраснел.
— Я вовсе не пытался…
— Не лгите. Я вижу вас насквозь. Впрочем, как и всех остальных, — перебила она. Склонив голову набок, прислушалась к льющейся из зала музыке, а потом непринужденно сообщила: — Сейчас начнутся танцы. Почему бы вам меня не пригласить?
Возможно, это было громадным упущением, но Фернан не умел танцевать, в чем ему пришлось признаться.
— Ничего, — сказала незнакомка, — сейчас я вам покажу, и вы быстро научитесь.
Он обнял ее затянутую в корсет талию онемевшей рукой. Его ноги ступали тяжело, будто сапоги были наполнены песком. Он понимал, что это задание — едва ли не самое ответственное в его жизни.
Впоследствии Фернан не мог вспомнить, какое платье было на незнакомке, но запах ее духов окутал его волшебным облаком; он отличил бы его среди многих других даже спустя несколько недель.
Потом он танцевал с ней в зале, не видя никого и ничего вокруг, пока у него не закружилась голова, а одежда не прилипла к спине. Когда они наконец остановились, девушка спросила, как его имя, и Фернан назвал себя. А ее звали Франсуаза. Франсуаза Малуа.
Лавина чувств накрыла Фернана с головой. Он очнулся только тогда, когда на обратном пути Жозеф сказал ему:
— Ты влип.
— Почему?
— Ты знаешь, кто та девушка, с которой ты танцевал почти весь вечер?
— Догадываюсь.
— Дочь командира нашего полка. Его единственная дочь!
— Ну и что? — пытался защититься Фернан. — Она сама ко мне подошла.
— Ее папаша не станет разбираться в этом. Главное, ты не должен был там находиться и тем более проявлять неимоверную наглость: танцевать с дочерью высшего начальства!
— А как реагировал ее отец? Не может быть, чтобы он нас не видел!
Жозеф озадаченно почесал голову.
— Никак. Стоял с отстраненным видом, будто это его не касается.
Через несколько дней Фернан получил приказ явиться к начальству. Молодой человек ожидал, что его разжалуют и сошлют в какую-нибудь захолустную крепость, хотя далеко не до конца понимал свою вину; он был готов к ругани и угрозам, но вместо этого полковник Жан Малуа довольно вежливо, хотя и холодновато произнес:
— Присаживайтесь, лейтенант.
Когда Фернан нерешительно опустился на стул, отец Франсуазы продолжил:
— Вчера я вас видел в собрании, где вы не имели права находиться, поскольку туда допускались только высшие офицеры. Как вы получили приглашение?
У Фернана пересохло во рту, и тем не менее он сумел произнести:
— Мой сослуживец, имени которого я не могу назвать, выиграл билеты в карты.
Жан Малуа иронично усмехнулся.
— Похвально! — А после добавил: — И вы принялись ухаживать за моей дочерью.
— Я ни за что бы не осмелился, но…
— Знаю, — неожиданно мягко перебил полковник и продолжил: — Я изучил ваш послужной список и справился о вашем прошлом. — Он сделал паузу. — И… я приглашаю вас завтра к себе домой на чай.
Молодой человек изумился. Или он чего-то не понимал, или реальность рушилась на глазах! Разумеется, он согласился.
Жозеф тоже не мог ничего сказать. Оба дружно ломали голову над тем, что бы это значило, но на ум ничего не приходило. В какие-то моменты Фернану казалось, что эта ситуация является всего лишь порождением его фантазии.
Он явился в дом полковника настороженный и натянутый. Оказалось, Жан Малуа — вдовец, и Франсуаза исполняла обязанности хозяйки. Скромно причесанная, в обычном платье, без украшений, она была так же прекрасна, как и на приеме, и столь же загадочна.
Когда после чая они с Фернаном вышли в сад, девушка спросила:
— Почему ты меня не поцелуешь?
Фернан был поражен до глубины души.
— Я… не могу!
Она внимательно смотрела на него своими непроницаемыми глазами. Франсуаза утверждала, что души людей прозрачны, словно стекло. Но ее собственная душа казалась Фернану закрытой и темной.
— Почему?
— Ваш отец…
— Ты приглашен по моей просьбе. Потому что так захотела я. А сейчас я желаю, чтобы ты меня поцеловал. Ты хочешь этого?
Франсуаза пугала Фернана своей непредсказуемостью; все это напоминало стояние на краю на пропасти, которая и пугает, и манит. Было бы лучше, если б он ответил «нет». Но он сказал «да». И похоже, у него не было выбора.
В тот миг, когда сомкнулись их губы, соединились и судьбы, хотя тогда Фернан еще не догадывался об этом.
Он побывал в особняке полковника еще несколько раз; к тому же сопровождал Франсуазу на прогулках. Ее отец очень ценил арабских скакунов, и девушка отлично ездила верхом. При этом она пренебрегала дамским седлом и ездила в мужском, «задрав подол», что считалось крайне неприличным. Но было заметно, что ей было наплевать на приличия. Она с легкостью брала любые препятствия, она считала возможным соревноваться с мужчинами, не боялась выказать самоуверенность и азарт.
Однажды лошадь Франсуазы понесла, и Фернан, которого в то время еще нельзя было назвать опытным наездником, без колебаний пустил своего коня следом за нею.
Молодому человеку удалось остановить лошадь девушки, и он с удивлением увидел, что Франсуаза нисколько не испугалась. Подоспевший полковник Малуа с волнением спрашивал дочь, все ли в порядке, а она лишь загадочно усмехалась. Впоследствии Фернан говорил себе: вполне вероятно, Франсуаза подстроила все это, чтобы показать своему отцу, что ее поклонник готов рискнуть ради нее своей безопасностью, а, возможно, и жизнью.
