Было начало весны, и в воздухе стояла прохлада, хотя яркое солнце уже припекало. Промасленные шторки, висевшие на окнах кареты, были закатаны наверх, и в салон беспрепятственно проникали теплые лучи. На полу стояла длинная металлическая грелка для ног, наполненная разогретыми кирпичами. При желании можно было накрыться толстыми меховыми шкурами. Рейчел положила одну себе на колени и погладила роскошный темно-коричневый мех.
– Какой чудесный мех! – удивленно воскликнула она.
– Это бобровая шкура, – объяснила Элизабет.
– Жаль, что приходится губить зверька с таким прекрасным мехом, – грустно проговорила девушка.
Кучер усадил пассажиров, проверил дверцы кареты и забрался на свое место. Умелый щелчок многочисленными поводьями, собранными у него в руке, и экипаж, запряженный четверкой серых в яблоках лошадей, плавно покатил с пристани.
Рейчел с любопытством смотрела в окно кареты. Надо же, какой суетливый город этот Бостон! Элизабет говорила, что всего в колониях Новой Англии проживает сто тысяч человек, и сейчас, разглядывая людей, заполнивших мощенные булыжником мостовые, Рейчел готова была думать, что все эти сто тысяч живут в Бостоне. Все это очень напоминало Рейчел один из районов Лондона, куда она иногда ездила за покупками. Сердце ее запрыгало от радостного волнения. В таком большом городе ей наверняка удастся продать свои драгоценности и найти приличные средства к существованию.
Джонатан пребывал в таком же волнении. Он сидел на коленях у Элизабет и круглыми глазами рассматривал разные достопримечательности, которые показывала ему мама.
Вскоре мощеные улицы сменились узкой грунтовой дорогой, изрезанной колеями, а высокие березки и величавые сосны пришли на смену пирамидальным крышам зданий и церквей.
Джонатан уснул, за ним и Элизабет. Рейчел же от волнения даже подумать не могла о том, чтобы сомкнуть глаза. После бесконечных дней унылого созерцания водной глади и горизонта – видимого, но такого далекого! – глаза девушки упивались лесной чащей, окружавшей дорогу. Листва была такой густой, что ветви деревьев тут и там переплетались, образуя над головами зеленую арку.
Дорога то поднималась в гору, то спускалась. Карету кренило из стороны в сторону на наезженных колеях. Кое-где попадались небольшие скопления домов и одиноко стоявшие здания. Рейчел чуть не вскрикивала от радости, когда в редких лесных прогалинах мелькал какой-нибудь зверек – кролик или косуля. А однажды кучер остановил карету, и дорогу вереницей перебежали куропатка и четверо ее цыплят. Рейчел высунулась из окна, чтобы посмотреть на это зрелище. «Интересно, что заставило их покинуть спокойное гнездо?» – подумала она, нахмурившись.
Девушка снова откинулась на сиденье и тут заметила, что Элизабет проснулась и наблюдает за ней с веселым интересом.
– Я рада, что ты не скучаешь в дороге, – сказала Элизабет, мило усмехнувшись.
– Здесь так красиво! – воскликнула Рейчел. – Столько впечатлений! Я никогда не видела ничего подобного.
Джонатан сел и протер глаза.
– Мы уже в Ханаане?
– К сожалению, нет, Джонатан, – ответила Элизабет, – нам еще ехать и ехать. Сегодня вечером мы остановимся в гостинице, а в Ханаане будем завтра в полдень.
– А дядя Эндрю встретит нас в гостинице? – спросил мальчик и широко зевнул, прикрыв рот рукой.
– Вряд ли, Джонатан. Он же не знает точно, в какой день мы приезжаем.
Эти разговоры об Эндрю Киркленде разжигали любопытство Рейчел. Было ясно, что Элизабет боготворит своего брата так же, как и Джонатан. Рейчел не терпелось поскорее увидеть этого человека, который вызывал такое обожание у окружающих.
В полдень они сделали остановку, немного размялись и перекусили холодной курицей, вареными яйцами, черным хлебом и яблоками.
К вечеру жилые дома стали попадаться все реже. Солнце скрылось, и они опустили на окна промасленные шторки, чтобы защититься от прохладного ветра. Когда на дорогу начали наползать длинные синие тени, кучер остановил лошадей перед каким-то зданием.
Со столба на ржавой цепочке свисала табличка с надписью «Постоялый двор». Ставни были уже закрыты на ночь.
– Эй! – гаркнул Джордж Льюис.
Дверь отворилась, и из дома хлынул приветливый золотистый свет. На пороге дома показался маленький полный мужчина. Он поднял фонарь, пристально вглядываясь в темноту. При виде знакомой кареты Эллиотов лицо его расплылось в широкой улыбке.
– А, Джордж Льюис! Что это ты делаешь ночью на бостонской дороге? Ты что, с ума сошел, парень?
– Везу пассажиров в Ханаан. Это дочь хозяина, леди Пьемонт. У тебя есть свободные места на ночь? – спросил Джордж, слезая со своего высокого сиденья.
– Конечно, есть! – воскликнул хозяин гостиницы.
Поспешив к карете, он открыл дверцу и окинул путников быстрым оценивающим взглядом. Круглые глазки весело блестели на его полном улыбающемся лице.
– Джейкоб Марли к вашим услугам, дамы, – поздоровался он. – Добро пожаловать в мою гостиницу! Для таких очаровательных путешественниц у меня всегда найдутся теплый очаг и мягкая постель.
Элизабет приветливо смотрела на хозяина. Ее пробирала дрожь от ночной прохлады.
– Спасибо, мистер Марли. Теплый очаг – именно то, что нам нужно.
Вскоре все трое уселись за столик перед пылающим камином, в котором уютно потрескивал огонь. Девушка-официантка принесла им дымящиеся чашки с молоком, взбитым с сахаром и яйцами. На поверхности напитка плавали ароматные зерна мускатного ореха, а для восстановления сил в молоко было добавлено немного рома.
На ужин подали вкусную тушеную оленину. Затем Рейчел впервые попробовала американские блюда – сладкий крем с пряностями и тыкву, запеченную в сахаре.
– Как вкусно! – воскликнула она, широко раскрыв глаза от удовольствия, и, услышав от Элизабет название десерта, поинтересовалась: – А что такое тыква?
– Тыква – это такой большой желто-оранжевый кабачок. – Элизабет засмеялась, глядя, с каким аппетитом уплетает Рейчел сладкое блюдо. – Ее выращивают здесь повсеместно. Индейцы познакомили с этим овощем поселенцев-колонистов.
Тут к их столику подошел кучер Джордж Льюис. Этот высокий крепкий мужчина с проседью на висках уже двадцать лет служил в Ханаане главным конюшим.
– Леди Пьемонт, – обратился он к Элизабет, сняв шляпу и смущенно прочистив горло, – мне кажется, нам надо выехать завтра пораньше.
– Конечно, Джордж, как скажешь, – добродушно отозвалась Элизабет.
Рейчел видела, что кучер сильно встревожен. Элизабет тоже заметила это и сдвинула брови.
– В чем дело, Джордж?
– Простите, леди, не хочется пугать вас и мистрис Берк, но мистер Марли предупредил меня, что на прошлой неделе рядом с поместьем несколько раз видели индейцев. Он сказал, что с вашей стороны не очень разумно путешествовать без сопровождения. Я больше недели пробыл в Бостоне, ожидая вашего возвращения, леди, поэтому ничего об этом не знал. Если французы опять начали баламутить индейцев, можно ожидать всего, чего угодно.
