– Не сегодня, Жан-Клод. Я зашла только пообедать с братом и месье Жиру.
– О, я вас задерживаю! – Молодой человек отступил и махнул в сторону зеленых бархатных портьер, за которыми находились комнаты. – Приятного аппетита, мадам!
Спустя два часа Сидони допивала бутылку превосходного красного вина в столовой брата над магазином. Еда оказалась безупречной, несмотря на случившееся в кухне несчастье, и если Джордж убил повара, то успел смыть все следы крови. Пока Морис Жиру, близкий друг ее брата, нарезал тонкими ломтиками бисквит, служанка принесла графин портвейна и два бокала.
– Ешь это, Сид, пока мы пьем свой портвейн, – сказал Морис. – Апельсиновый бисквит особенно хорош, когда приготовлен из свежих фруктов.
Сидони взглянула на брата:
– Позволь мне угадать. Марианна с большими глазами?
– Всем нужно есть. – Джордж пожал плечами. – А раз так, почему бы не съесть апельсины Марианны.
Засмеявшись, Морис налил в два бокала портвейн. – Джордж, она слишком хорошо тебя знает.
– Давайте поговорим о чем-нибудь еще, кроме моей христианской благотворительности. Я должен поддерживать свою репутацию.
Морис повернулся к Сидони:
– Расскажи нам, дорогая, сколько у тебя учеников этой весной и чему ты учишь их.
Она рассеянно ковыряла бисквит, думая, что предпочла бы стакан портвейна.
– Я пока еще даю уроки игры на фортепиано мисс Лесли и мисс Арбакл. Учу хорошим манерам мисс Дебнем и мисс Брустер. Потом есть мисс Хеннеди, которая не умеет ни танцевать, ни петь, ни играть, с трудом отличает вилку для рыбы от ножа для канапе. Тем не менее, отец ухитрился сосватать ее за маркиза Бодли.
– Господи, – произнес Джордж. – За старого развратника? Я слышал, он почти разорился.
Сидони кивнула.
– Бедная девочка в ужасе. Я с нею только до августа, когда назначена свадьба.
– Ты говоришь о Хеннеди, который занимается чаем?
– Он самый. У него безобразно громадный дом на Саутгемптон-стрит, недалеко от меня.
– А Бодли имеет столь же безобразную закладную, чтобы ему соответствовать, – вмешался Джордж. – За последние пять лет, он теряет состояние быстрее, чем леди объем своей талии. Все поместье маркиза в Эссексе не покроет его долгов кредиторам.
Морис глубокомысленно кивнул.
– Не говоря уже о том, Сид, что на прошлой неделе он проиграл еще десять тысяч мистеру Чартерсу, – добавил он. – Чтобы расплатиться с долгами, ему не хватит и трех дочерей торговца чаем.
– У мисс Хеннеди куча денег, – ответила Сидони. – Триста тысяч фунтов.
– И Бодли невероятно глуп, – процедил Джордж.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Сидони.
– Маркиз напыщенный хвастун и закоренелый извращенец, – ответил брат, поставив бокал. – Давайте надеяться, что до Хеннеди еще не дошли слухи о последней склонности лорда Бодли к красивым морским офицерам. Некоторые из них стоили очень дорого. Обычное дело, когда требуется платить за их молчание после минуты страсти.
– Боже мой! – Сидони прижала руки к груди. – Это объясняет его потребность в деньгах. И как маркиз находит… находит…
– Находит своих партнеров? – подсказал Морис.
– Да.
– Если они сами охотно это делают или нуждаются в деньгах, он, вероятно, находит их в Сент-Джеймс-парке.
– В Сент-Джеймс-парке? – повторила она. Морис и Джордж многозначительно переглянулись.
– Сидони, заинтересованные джентльмены встречаются в определенном месте, – объяснил ей брат. – В последнее время опять стал популярным Сент-Джеймс-парк. Некто идет туда якобы прогуляться и дает знать о своем… интересе, кладя носовой платок в левый карман или держа один палец в жилете.
– Именно так, – подтвердил Морис. – Но когда жертва Бодли не имеет подобной охоты, маркиз нанимает сутенера. Их жертвами становятся молодые люди, слишком увлекающиеся азартными играми либо оказавшиеся в каком-нибудь компрометирующем положении.
– Иногда у них единственный порок – бедность, – тихо сказал Джордж.
– Временами Бодли предпочитает девочек, – прибавил Морис. – Этот ублюдок знает каждую проститутку к востоку от Риджент-стрит.
– Господи, – простонала Сидони. – Я начинаю понимать. Морис, я, конечно, поведу себя не как леди, но дай мне все же бокал портвейна. Моя бедная мисс Хеннеди! Теперь я почти хочу, чтобы она сбежала со своим корабельным клерком.
– Своим корабельным клерком? – Морис повернулся, держа чистый бокал.
– У нее что, есть корабельный клерк? – спросил Джордж.
– Да, Чарльз Грир, – ответила Сидони. – Он работает на ее отца, и они безумно любят друг друга. Это считается ужасным мезальянсом, так что мистер Хеннеди никогда этого не позволит.
– В таком случае, моя дорогая, скажи мистеру Гриру, чтоб он поторопился, а то будет поздно.
– Бежать? Джордж, ты шутишь! Морис протянул ей бокал с портвейном.
– Боюсь, он не шутит, Сид. Есть кое-что похуже, чем жизнь в нищете.
– И лорд Бодли относится к их числу, – сказал Джордж. – Кстати, он вдвое старше девушки.
– Отец лишит ее наследства, если она сбежит. И уволит ее клерка без рекомендации.
Джордж пожал плечами.
– Возможно, Хеннеди передумает, когда родится его первый внук.
– А если нет? – вдруг спросил Морис. – Этот клерк приличный человек?
– Ну… да.
– Ты уверена?
– Я видела его только раз. Он искренний, довольно неуклюжий, а хитрости у него явно нет, в этом я уверена.
– Сид неплохо разбирается в людях, – подтвердил Джордж.
– Тогда я дам ему место.
– Правда, Морис? Но почему?
– Я сочувствую тем, кому мешают в любви, – холодно улыбнулся Морис. – Кроме того, старый Холлингс просится с октября на пенсию. Если парень может составить опись тканей и вести счета, он сумеет получиться за несколько оставшихся месяцев. Плата не слишком большая, но ребенок с голоду не умрет.
– Отлично! Вы оба ужасно мне полезны.
– Мы работаем с высшим светом, девочка моя, – сказал Морис. – Они секретов не хранят. От этого зависят наши дела.
Сидони засмеялась.
– Интересно, есть ли что-нибудь такое, чего вы оба не знаете… или не можете узнать.
– Сомневаюсь, – усмехнулся Джордж.
– Что касается скандалов, сплетен и разоблачений, – насмешливо произнес Морис, – то у меня есть кое-что особенное.
– Продолжай, – сказал Джордж.
– Догадайтесь, кто был последней жертвой Черного Ангела?
– Я не могу, – призналась Сидони. – Ты должен сам рассказать, Морис.
Галантерейщик улыбнулся.
– Этот глупый молокосос лорд Френсис Тенби.
– Думаю, он самый подходящий кандидат и заслужил это.
– У него ужасный вкус в отношении жилетов, – согласился Морис. – И я слышал, он еще испорченный и немного раздражительный. Конечно, сейчас он пытается замять этот маленький эпизод с Черным Ангелом, но слуг молчать не заставишь.
