Сапоги, которые, судя по их виду, прошагали через всю Испанию и обратно, сапоги, которые никогда не знали нежной заботы камердинера. Короче говоря, сапоги, которые могли принадлежать служивому человеку, но не герцогу.
И уж конечно, они не могли принадлежать герцогу Холлиндрейку!
Она снова робко взглянула ему в лицо и убедилась, что его дерзкие и благородные черты по-прежнему заставляют замирать ее сердце, но на сей раз от разочарования и смущения.
И как она могла подумать о поцелуях такого человека? Нет, так не бывает. А если и бывает, то только в волшебных сказках и французских романах, которыми зачитываются Талли и Пиппин.
Безумным страстям и таким понятиям, как «любовь с первого взгляда», самое подходящее место на страницах таких книг.
– Очевидно, вы и есть тот самый человек, которого мы ждали, – сказала Талли, удивленно поглядывая в сторону Фелисити. Красивые черты лица этого мужчины явно не производили на Талли большого впечатления, и она, поймав Брута за задние ноги, оттащила от сапог незнакомца этого маленького тирана. – Прошу прощения за его поведение. Он обожает хорошую обувь. Надеюсь, у вас это не единственная пара.
Обри Майкл Томас Стерлинг, десятый герцог Холлиндрейк, сначала оценил на глазок ущерб, причиненный его сапогам, потом перевел взгляд на двух молодых леди, стоявших перед ним. Близнецы, догадался он, хотя и не идентичные. Та, которая отловила и взяла на руки собачонку, была изящной красавицей, но его внимание привлекала другая – та, которая еще держалась рукой за щеколду.
Ее волосы имели тот неуловимый оттенок карамели, который вечно соблазняет и поддразнивает мужчину. Особенно такого, как он, который слишком долго был лишен хорошего Общества, тем более общества молодых женщин.
Двенадцать лет на войне. Три месяца на транспортном судне из Португалии в Англию. Потом месяц в седле из одного конца Англии почти в другой по дорогам, заметенным снегом так, как будто вы случайно оказались в России, а не в Суссексе. А далее – потрясение по прибытии домой, когда он узнал, что стал не только наследником дедушки, но и герцогом. Герцогом Холлиндрейком.
И прощай навсегда, капитан Тэтчер. Этот псевдоним он взял себе, когда в один прекрасный вечер много лет назад отказался от будущего, предначертанного, ему его дедушкой. Тогда, проведя ночь за карточным столом, он использовал, выигрыш на покупку патента на младшее офицерское звание и умчался к черту на кулички, где никто не вмешивался в его жизнь.
Герцог Холлиндрейк. Он содрогнулся. Его страшили не огромная ответственность и необходимость исполнять массу обязанностей. Ему приходилось нести на своих плечах и гораздо большую ответственность, командуя войсками в ходе войны на Пиренейском полуострове. Дело было не в этом, а в титуле. Он не был герцогом. По крайней мере он не соответствовал тому стереотипу обладателя этого титула, которому следовали его дедушка и восемь поколений Стерлингов до него, полагавшие, что герцог должен быть высокомерным, консервативным и с рождения приученным к роли повелителя, которая отведена ему по произволению Божьему.
Гораздо лучше оставаться Тэтчером. Потому что, несмотря на замерзшую спину, чуть ли не отмороженный нос и онемевшие от холода пальцы, при виде этой девушки у него вдруг взыграла кровь. Но будь он Тэтчером, он немедленно сорвал бы сладкий поцелуй с этих упрямых губок, тогда как герцогу Холлиндрейку приходилось вести себя подобающим образом.
Очень жаль, конечно, что эта очаровательная маленькая ведьмочка не была той мисс, за которой ухаживал от его имени дедушка. Нет ни малейшего шанса, что она окажется той карабкающейся по социальной лестнице девчонкой, которая со всей прямотой написала о своем намерении выйти замуж за герцога, исключая разве что герцога – члена королевского семейства.
– Я хотел бы видеть мисс Фелисити Лэнгли, – повторил он.
Заметив, как эта мисс смотрит на него – словно он был каким-то мародером, явившимся с единственной целью – грабить, – он понял, что его тетушка была, пожалуй, права. Прежде чем отправляться к этой леди, следовало бы привести себя в более презентабельный вид.
Ну что ж, возможно, что его вид действительно отпугнет мисс Лэнгли, как это предсказывала тетушка Дженива.
– Мисс Лэнгли – это я, – сказала она, чуть вздернув хорошенький носик.
Так это и есть его невеста? Поскольку ко всей этой истории приложил руку его дедушка, он ожидал увидеть мегеру с выступающими вперед зубами либо какую-нибудь абсолютно бесцветную мышку. Но только не девушку, которая открывает дверь в ярко-красных носках.
– Мисс Фелисити Лэнгли? – уточнил он. Наверное, здесь какая-то ошибка. Его дедушка никогда бы не выбрал такую хорошенькую девушку. При виде которой даже дух захватывает.
Он был потрясен, когда она кивнула в ответ.
«Отлично. Значит, это и есть Фелисити Лэнгли». Сделав глубокий вдох, он подумал, что хотя с зубами у нее все в порядке, со временем она, наверное, докажет, что он прав, мысленно назвав ее мегерой.
– Прошу прощения, мисс, – сказал он, слегка поклонившись. – Я пришел, чтобы… – Продолжить ему не удалось, поскольку эта леди неожиданно вновь обрела дар речи.
– О Господи, сэр, о чем вы только думаете? – принялась отчитывать его она. – Являетесь с парадного входа? Это едва ли служит вам хорошей рекомендацией, потому что говорит скорее о вашей бесцеремонности, чем о вашем опыте.
И она окинула его оценивающим взглядом, как будто снимала мерку для костюма… или для того, чтобы заковать его в кандалы.
– Теперь, когда мы наконец выяснили, что я и есть мисс Лэнгли, – сказала она, – позвольте представить вам мою сестру мисс Талли Лэнгли.
Тэтчер слегка поклонился девушке, которая, слава Богу, все еще держала на руках своего хищного зверя потому что на нем была надета его единственная пара сапог. Единственная имевшаяся у него по приезде в Лондон, по крайней мере до тех пор, пока тетушка Дженива не заказала для него двадцать или тридцать пар новой обуви, полагающихся теперь ему в новой для него роли герцога.
Мисс Лэнгли распахнула дверь еще шире и снова взглянула на него:
– Ну, вы входите или намерены стоять там, пока не выстудите весь дом? – Одна ее рука была теперь уперта в бок, а другая указывала направление внутрь дома. – Или, что еще хуже, пока не простудитесь до смерти, до того как мы придем к соглашению, в результате чего мне пришлось бы начинать весь процесс с самого начала?
Какое соглашение? Что за процесс придется начинать с самого начала? С подобной бесцеремонностью ему еще никогда не приходилось сталкиваться. Она, конечно, хорошенькая малышка, но, видимо, немного чокнутая.
