— Спокойной ночи, милорд!
Взволнованная собственной дерзостью и успешной кражей дневника, она вихрем бросилась к двери.
— Мисс Баллинджер?
— Да, милорд? — Августа снова обернулась к нему, надеясь, что в ночной темноте он не заметит, как пылает ее лицо.
— Вы забыли свою свечу. Она очень пригодится вам на темной лестнице. — Грейстоун взял свечу и протянул ее Августе.
Она помедлила, потом приблизилась, молча схватила свечу и выбежала вон.
«Что ж, я очень рада, что не включена в его список», — яростно твердила про себя Августа, стремительно взлетев по лестнице и теперь мчась по коридору в свою комнату. Женщина из нортамберлендской ветви Баллинджеров вряд ля позволит приковать себя цепями брака к этому старомодному пуританину!
При уже названных различиях в темпераменте Августа и Грейстоун почти не имели общих интересов. Граф был известен как ученый-лингвист, специалист по классической филологии — как и дядюшка Августы сэр Томас Баллинджер — и посвятил свою жизнь изучению истории древних греков и римлян. Он написал и опубликовал несколько серьезных научных трудов в этой области, очень высоко оцененных критикой и специалистами.
Если бы Грейстоун был одним из новомодных писателей, в огненной прозе и горящих глазах которых отражались кипевшие в их душах страсти, Августа еще могла бы понять, почему она так восхищается им. Но он был писателем совсем иного рода и вместо обжигающе чувственных романов строчил скучнейшие трактаты с названиями вроде: «К дискуссии о некоторых элементах» Истории» Тацита» или «Исследования избранных мест из» Жизнеописаний» Плутарха «. Обе работы были недавно представлены на суд критики. И обе Августа, сама не зная почему, прочитала от корки до корки.
Она задула свечу и тихонько проскользнула в спальню, где уже спала ее кузина Клодия. Потом на цыпочках подошла к кровати и разделась. Лунный луч, проникнув меж тяжелыми занавесями, освещал лицо спящей Клодии.
Золотистая блондинка, истинная представительница гемпширской ветви Баллинджеров… Очаровательное личико с аристократическим профилем мило уткнулось в подушку. Сомкнутые веки с длинными ресницами скрывали небесно-голубые глаза… Недаром молодые поклонники из высшего общества дали ей милое прозвище — Ангелочек.
Августа от всей души гордилась тем успехом, которого ее кузина добилась совсем недавно. В конце концов, именно она, Августа, старшая из сестер (ей уже исполнилось двадцать четыре), ввела более юную Клодию в свет. Августа решила хотя бы этим отплатить дяде и кузине за их доброту и за то, что они так сердечно отнеслись к ней, приняв в свою семью два года назад, когда умер ее брат Ричард.
Сэр Томас, будучи гемпширским Баллинджером, а потому человеком весьма состоятельным, не жалея средств для единственной дочери и был достаточно щедр, чтобы заодно подписывать и счета Августы. Он был вдовец, и ему не хватало необходимых знакомств среди представительниц высшего света для того, чтобы Клодия удачно провела свой первый летний сезон. И разумеется, сэр Томас не слишком разбирался в таких вопросах, как стиль и светский этикет. Как раз в этом Августа и могла оказать ему неоценимую помощь.
И пусть гемпширские Баллинджеры славились своим богатством, зато нортамберлендские Баллинджеры всегда обладали безупречным вкусом и умением подать себя.
Августа очень любила свою кузину, однако они отличались друг от друга во всем, точно день и ночь. Например, Клодии никогда бы и в голову не пришло прокрасться ночью, впотьмах, в чужую библиотеку и вскрыть замок в письменном столе хозяина дома. И к членам клуба» Помпея» Клодия не имела ни малейшего желания присоединяться. Она, конечно же, ужаснулась бы при мысли о том, чтобы встретиться в полночь в одном халатике с известнейшим ученым, каковым являлся граф Грейстоун, да еще столько времени проболтать с ним. У Клодии вообще были весьма четкие представления о правилах приличия.
И вдруг Августа подумала: Клодия — вот кто вполне может входить в список графа Грейстоуна!
Гарри еще долго стоял в темной библиотеке у окна, глядя на залитый лунным светом сад, принадлежавший хозяину поместья. Сначала он не хотел принимать приглашение Энфилда, зная, что здесь соберется слишком много гостей. Обычно он старался избегать подобных сборищ: они страшно раздражали его, он скучал и считал их пустой тратой времени, как, впрочем, и большую часть светских развлечений. Однако этот летний сезон он решил посвятить охоте за невестой, а преследуемая им «дичь» имела обыкновение появляться в самых неожиданных местах.
Впрочем, сегодняшний вечер никак нельзя назвать скучным, усмехнулся Гарри. Намерение оградить будущую невесту от неприятностей, безусловно, оживило для него эту поездку за город. Интересно, размышлял он, сколько еще подобных полуночных свиданий ему придется пережить, прежде чем удастся спокойно обвенчаться с нею?
Господи, что за проказница! Она просто сводит его с ума! Ей давным-давно следовало выйти замуж за человека с сильной волей. Ей необходим такой супруг, который будет постоянно держать ее на коротком поводке. Что ж, остается только надеяться, решил Грейстоун, что ему как-то удастся обуздать ее неукротимый нрав.
Августа Баллинджер, несмотря на свои двадцать четыре года, все еще была не замужем, на что имелись свои причины. И основной из них стала череда смертей, постигшая ее семью. Сэр Томас, дядя Августы, рассказывал Гарри, что ей едва исполнилось восемнадцать, когда она потеряла своих родителей. Несчастный случай — опрокинулся экипаж. Отец Августы, страстный любитель скачек, гнал лошадь так, будто от этого зависела его жизнь. А жена в тот день настояла на том, чтобы поехать вместе с ним… Подобная беспечность, по словам сэра Томаса, к сожалению, была отличительной чертой нортамберлендской ветви их рода.
Августа и ее старший брат Ричард остались почти без средств к существованию. Совершенно очевидно, что и прохладное отношение к финансовому благополучию семьи также являлось характерной чертой нортамберлендских Баллинджеров…
Ричард распродал почти все из своего наследства, кроме небольшого домика, где они жили вместе с Августой. На вырученные деньги Ричард купил себе офицерский чин. Увы, юноша вскоре погиб — не в бою, а на самой обычной дороге, вблизи от дома. Он тогда получил отпуск и ехал верхом из Лондона повидаться с сестрой.
Смерть брата, по словам сэра Томаса, просто оглушила Августу. Она осталась совсем одна. Сэр Томас настаивал, чтобы она переехала жить к ним, и Августа в конце концов согласилась. Но, переехав, на долгие месяцы погрузилась в пучину столь ужасной меланхолии, от которой, казалось, уже ничто не могло ее излечить. Словно весь блеск и огонь, столь характерные для нортамберлендской ветви Баллинджеров, угасли в ней навсегда.