— Вот эта девочка. — Тетя указала на меня. — Она некрасива, но послушна.
— Донна Катерина, для меня большая честь познакомиться с вами. — Гость кивнул. — Меня зовут Козимо Руджиери, я сын Беноццо, астролога.
Внешность его была отталкивающей, зато голос прекрасен и глубок. Я могла бы закрыть глаза и внимать ему, точно музыке.
— Считайте меня врачом, — продолжал Козимо. — Мне бы хотелось быстро вас осмотреть.
— А больно не будет? — уточнила я.
Козимо улыбнулся, обнажив кривые верхние зубы.
— Ни капельки. Я уже кое-что заметил. Для своего возраста вы довольно малы, а ваша тетя говорит, что у вас редкая болезнь. Это правда?
— Да, — подтвердила я.
— Она постоянно носится по саду, — сказала Кларисса. — Ездит верхом не хуже мальчишек. С четырех лет ее не стащить с лошади.
— Могу я?.. — Козимо слегка замешкался. — Не могли бы вы приподнять юбки, Катерина, чтобы я взглянул на ваши ноги?
Я смущенно опустила глаза, однако приподняла подол платья выше лодыжек, а затем — по его вежливой просьбе — и до колен.
Козимо одобрительно кивнул.
— Очень сильные ноги, как и следовало ожидать.
— И бедра тоже, — добавила я, опустив юбки. — Влияние Юпитера.
Он слегка улыбнулся и приблизил свое лицо к моему.
— Вы изучали такие вещи?
— Совсем немного, — отозвалась я, умолчав, что слушала, как Пьеро читал размышления Фичино о Юпитере.
— Но ее Юпитер в ущербе, — вмешалась тетя Кларисса.
Козимо устремил на меня проницательный взгляд.
— В Весах, в третьем доме.[2] Однако есть способы его усилить.
— Вы знаете о моих звездах, господин Козимо? — осмелилась я задать вопрос.
— Некоторое время я ими интересовался, — ответил гость. — Они заявляют много вызовов и дают много возможностей. Могу я спросить о ваших родинках?
— У меня их две, обе на лице.
Козимо присел и посмотрел мне в глаза.
— Покажите их, Катерина.
Я отвела с правой щеки прядь тусклых волос мышиного цвета и указала на висок возле линии волос и на пятнышко между подбородком и ухом.
Козимо резко выдохнул и с очень серьезным видом повернулся к тете Клариссе.
— Это плохо? — испугалась она.
— Не настолько плохо, чтобы нельзя было исправить, — успокоил он. — Завтра я приду в это же время с талисманами и травами для защиты. Будете давать их Катерине согласно моим инструкциям.
— И для меня, — быстро произнесла Кларисса, — и для моих сыновей. Не только для нее.
Астролог внимательно взглянул на мою тетю.
— Конечно. Для всех, кто в этом нуждается. — В его голосе прозвучало суровое предупреждение. — Но такие вещи помогают, только если принимать их по предписанию, и принимать их должен только тот, для кого они приготовлены.
Кларисса в замешательстве опустила глаза, судя по всему, разозлившись на себя за такое поведение.
— Ну разумеется, господин Козимо.
— Хорошо. — Он поклонился. — Да пребудет с вами Господь, донна Кларисса. И с вами, донна Катерина.
Я попрощалась. Странно было видеть юношу, двигавшегося как старик. Спустя много лет он сознался, что на ту пору ему было пятнадцать лет. Он прибегал к магии, благодаря которой казался старше, потому что знал: иначе Кларисса к нему не прислушается.
Как только астролог удалился, тетя Кларисса сказала:
— Я слышала, что говорят об этом мальчике. Умен, правдив, умеет общаться с нечистой силой, готовит яды. Слышала, что его отец в отчаянии.
— Он плохой человек? — робко поинтересовалась я.
— Он злой. Хотя сейчас это необходимо. — Тетя прижала к виску ладонь. — Все рушится. Рим, папство, Флоренция. Новость распространится по городу, это лишь вопрос времени. А тогда… тогда все полетит к чертям. Нужно подумать, что делать, прежде чем…
Мне показалось, что Кларисса заплакала, впрочем, она быстро взяла себя в руки и широко распахнула глаза.
— Иди к себе, возьмись за учебники. Сегодня уроков не будет, так что занимайся самостоятельно. Не высовывайся и не вздумай меня отвлекать.
Я вышла из зала. Но вместо того чтобы послушаться тетю и отправиться наверх, я выскочила во двор и увидела сына астролога, который быстро шагал к саду.
— Господин Козимо! — окликнула я. — Подождите.
Он остановился и с усмешкой на меня посмотрел. Как будто был уверен, что восьмилетняя девочка ринется за и им вдогонку.
— Катерина, — отозвался он со странной фамильярностью.
— Вы не можете уйти, — заявила я. — За оградой люди. Они хотят нас убить. Даже если вы и сумеете благополучно выбраться, то не сможете вернуться.
Он присел и сравнялся со мной ростом.
— Я спокойно выйду отсюда, — заверил он. — И вернусь завтра утром. Вы должны встретиться со мной один на один. Во дворе или в саду. Мы должны кое-что обсудить. Нехорошие секреты. Но не сегодня. Сейчас неблагоприятный час.
Глаза его при этом приняли жесткое выражение, словно он видел далекое, но приближающееся зло. Затем он выпрямился и добавил:
— Но ничего плохого не случится. Я об этом позабочусь. До завтра. Да хранит вас Господь, Катерина.
Козимо развернулся и направился к воротам.
Я заторопилась за ним, но он шел быстрее, чем я бежала. Через несколько секунд он оказался у входа в конюшни, рядом с воротами, открывающимися на виа Ларга. Я в страхе остановилась.
Палаццо представляло собой крепость, построенную из камня. Главный вход — неприступная медная дверь в центре здания. Сад и конюшни находились с западной стороны дома; их было видно с улицы из-за железных ворот. Ими и заканчивалась наша цитадель.
В воротах стояли семеро вооруженных стражников, они вызывающе смотрели на толпу по другую сторону металлической ограды. Когда до этого я выглядывала в окно, я насчитала лишь шесть человек, осаждающих наши ворота. Теперь же — уже около двадцати пяти крестьян и торговцев.
Грум подал господину Козимо поводья лоснящейся черной кобылы. Увидев астролога, толпа зашипела. Один человек бросил камень, тот отскочил от железного прута и упал на землю в нескольких шагах от цели.
Козимо спокойно повел кобылу к воротам. Лошадь топнула копытом и отвернула морду, когда кто-то из повстанцев выкрикнул:
— Abaso le palle! Долой шары!
— Зачем они тебя сюда притащили? — спросил один из мятежников. — Сосать кардинальский кок?
— И любимые шары Медичи! Abaso le palle!
Шум привлек людей, находившихся на другой стороне улицы. Они поспешили к воротам — посмотреть, в чем дело. Возгласы стали громче.
— Abaso le palle!
— Abaso le palle!
