Блэквуд кивнул и задал следующий вопрос:
– А что Райли Лидл рассказал вам обо мне? Мадлен медлила с ответом. Стараясь выиграть время, она поднесла к губам чашку с чаем и сделала еще один глоток. Затем поставила чашку с блюдцем на стол и, взглянув на своего напарника, проговорила:
– Он сказал, что вы – крупный мужчина тридцати девяти лет. Что живете в этом коттедже уже несколько недель, однако вам так и не удалось что-либо узнать. Сказал, что вам требуется помощь и что все подробности вы мне сами расскажете. Вот, пожалуй, и все. Я беседовала с ним вчера всего лишь несколько минут.
Блэквуд провел ладонью по подбородку и пробормотал:
– Что ж, понятно... А вам известно, какой товар переправляется контрабандой?
Мадлен с удивлением взглянула на собеседника:
– Нет, не известно. Но полагаю, что-то очень ценное. Иначе меня не вызвали бы из Франции. Так что же они сюда переправляют?
– Опиум, – ответил Блэквуд.
Мадлен похолодела. Ее самые ужасные детские воспоминания были связаны именно с опиумом. Но Томасу незачем об этом знать.
– Так значит... опиум, – пробормотала она. – Но зачем же переправлять контрабандным путем то, что можно приобрести легально?
Томас немного помолчал, очевидно собираясь с мыслями, потом заговорил:
– Его крадут, прежде чем успевают обложить налогом, вот в чем дело. Первые подозрения возникли у нас полтора года назад, когда было замечено, что небольшая партия товара исчезла вскоре после прибытия в Портсмут. Мы не спешили начинать расследование, поскольку количество украденного было ничтожным. Однако в последние месяцы потери стали весьма ощутимыми, и теперь их уже нельзя было не замечать. Началось официальное расследование, оно ни к чему не привело. Поэтому меня и направили в Уинтер-Гарден. Мне поручили провести тайное расследование.
Мадлен кивнула.
– Вы полагаете, что украденный опиум переправляется через Уинтер-Гарден?
Томас нахмурился. Глаза его сверкнули.
– Следы ведут в окрестности Уинтер-Гарден, – ответил он. – Но здесь теряются. Обычно в подобных случаях нам удавалось что-нибудь заметить либо узнать что-то от местных жителей. На сей раз ничего выяснить не удалось. – Немного помолчав, Блэквуд продолжал: – И все же я нисколько не сомневаюсь: украденный опиум доставляется именно сюда. А потом его уже переправляют на север и там продают. Полагаю, что люди, которые этим занимаются, имеют постоянную клиентуру. И мне почему-то кажется, что организатором является человек, живущий в Уинтер-Гарден постоянно, во всяком случае, в летние месяцы. Дело в том, что именно в это время осуществляется отправка товара. Так что остается ответить на два вопроса: кто этот человек и каким образом он умудряется проворачивать свои делишки, не навлекая на себя подозрений?
Мадлен потянулась к своей чашке. Отпив из нее немного, сказала:
– Совершенно очевидно, что переправка краденого опиума – весьма прибыльное занятие, иначе этот человек не стал бы рисковать. Да, конечно же, это очень прибыльное занятие, – повторила Мадлен, как бы размышляя вслух. – Ведь никаких первоначальных расходов организатор не несет. Таким образом, весь доход от продажи будет принадлежать ему. Но полагаю, что у него есть помощники. Слишком уж все сложно... Ведь надо сначала узнать, когда товар прибывает в порт, и организовать похищение. Потом доставить опиум в Уинтер-Гарден, отсюда переправить на север Англии и продать. И если клиенты преступника уже не могут обходиться без этой отравы, то он имеет солидный доход. – Мадлен взглянула на своего напарника. – Думаю, что преступник – прекрасный организатор.
– Но он очень рискует, – заметил Томас. Мадлен кивнула:
– Да, рискует. Следовательно, тот, кто занимается этим, – должен быть очень смелым человеком, до дерзости смелым. Хотя возможно... Возможно, он просто находится в отчаянном положении, – добавила она, немного подумав. – У вас есть кто-то на примете?
Снова откинувшись на спинку стула, Блэквуд внимательно посмотрел на собеседницу.
– Двое. Но у меня нет никаких доказательств, и я не представляю, как их раздобыть. Именно поэтому мне и нужна помощь.
Мадлен допила свой чай, уже начавший остывать.
– И кто же они?
– Леди Клер Чайлдресс, вдова. Муж ее умер два года назад при загадочных обстоятельствах. И Ричард Шерон, барон Ротбери.
Губы Мадлен тронула улыбка.
– Значит, леди и барон... Оба – из высшего общества. Томас нахмурился:
– А вы считаете, что аристократы отличаются от представителей низших сословий и не могут ради денег пойти на преступление?
Мадлен снова улыбнулась:
– Напротив, Томас. Я по собственному опыту знаю, что могут. Более того, многие из них мечтают разбогатеть, особенно аристократы из разорившихся семей. Верно и то, что любой человек может пристраститься к настойке опия, хотя далеко не каждый аристократ признается в своей пагубной привычке. Поэтому вполне вероятно, что контрабандист сбывает свой товар представителям высшего сословия.
Томас утвердительно кивнул:
– Согласен с вами.
И тут Мадлен почувствовала себя свободно – впервые с той минуты, как познакомилась с Томасом.
– Но почему вы подозреваете именно этих двоих? – спросила она.
Томас немного помедлил с ответом.
– Видите ли, леди Клер – довольно неприятная особа. Вы сами в этом убедитесь, когда с ней познакомитесь. Она вполне способна возглавить шайку контрабандистов. Во всяком случае, я так считаю. Недавно она начала ремонт в своем поместье, хотя от покойного мужа ей достался не такой уж большой доход. Не знаю, откуда она берет деньги. – Томас ненадолго задумался, потом добавил: – Кроме того, мне кажется, она наркоманка.
Мадлен какое-то время молчала. На нее вновь нахлынули воспоминания. На сей раз – поразительно яркие. Наконец она взглянула на собеседника и, стараясь не выдать своих чувств, спросила:
– А что же барон?..
Томас снял ногу со скамеечки и, упершись ладонями в колени, сказал:
– Что касается барона, то он вызывает у меня еще большее подозрение. Отчасти потому, что барон по-прежнему остается для меня загадкой. Мы с ним встречались всего один раз, и, кажется, я ему не понравился. Но почему, понятия не имею.
– Может быть, он что-то заподозрил? – предположила Мадлен.
Томас пожал плечами:
– Трудно сказать... Хотя не исключено, что заподозрил... – Немного помолчав, Томас продолжал: – Так вот, барон Ротбери красив, обаятелен и остроумен. Дамы его обожают. Ему тридцать два года, он не женат и считается самым завидным женихом в Уинтер-Гарден.
Мадлен пристально взглянула на собеседника.
– Именно поэтому меня и вызвали сюда? Глаза Томаса сверкнули.
