Когда он прибыл, все уже сидели за столом. Они все посмотрели на него с беспокойным ожиданием. Это ожидание подействовало на него и хорошо, и плохо. Он испытал редкое ощущение тепла, прилив неожиданного удовольствия. В то же время его желудок предупреждающе сжался.
Он молча взял несколько ломтей ветчины с блюда, потом картошку и зеленую фасоль. Пища пахла хорошо, такого запаха он не мог припомнить. Но он всегда был довольно безразличен к еде.
Близнецы возбужденно обсуждали сарай. Они хотели завести в него Юпитера, но еще раньше сегодня Брэди сказал им, что сарай еще не совсем закончен. Была и другая причина, но о ней Брэди и Лобо умалчивали.
Они двое решили по очереди сторожить у ворот, и бросили монету определить первую очередь, в которую входило лишнее время. Брэди проиграл, хотя Лобо подумал, что на самом-то деле скорее проиграл он, не то у него был бы хороший предлог избежать мучений ужина с Уиллоу.
И когда он смотрел через стол на Уиллоу, и вправду было мучением поймать ее взгляд, оценивающий, задумчивый и жаждущий.
Завтра, поклялся он сам себе. Завтра он ясно даст понять, что он всего-навсего наемный работник и станет, с этого момента, есть один. Как только ранчо будет в безопасности, он отправится в дорогу. Как можно дальше отсюда. Может, в Канаду или Аляску, где цивилизация еще не начиналась, где было достаточно холодно, чтобы охладить это жжение глубоко внутри, где никто не нарушал бы его покой. Да, в Аляску.
Приняв это решение, он рассеянно слушал быстрые реплики, мелькавшие вокруг, в основном между детьми. Эстелла была молчалива, отвечая, только когда к ней обращались, и Уиллоу почти так же молчалива. Она не спускала с него взгляда, как будто угадав принятое им решение.
Только Салли Сью спросила: «А сказка будет?» — как они услышали приближающийся стук копыт.
— Всадники! — услышал Лобо вопль Брэди и встал со стула, на мгновение повернувшись к Уиллоу. — Пусть никто не выходит, пока я не скажу.
Он не стал дожидаться ответа. Когда он садился за стол, то ослабил ремешок, притягивавший кобуру Миротворца к бедру; теперь он быстро затянул его и опустил руку на рукоять, почти лаская ореховое дерево, как всегда в ожидании неприятностей.
— Джесс.
Он повернулся к Уиллоу. Она стояла с напряженным и обеспокоенным выражением.
— Будьте осторожны, — прошептала она. — Нет ничего, что бы стоило вашей жизни.
Он улыбнулся, но его лицо оставалось холодным, и, казалось, этот холод заморозил ее.
— Я думал, что это ранчо стоит, — резко сказал он.
Он вышел на крыльцо, откуда наблюдал, как Брэди торопливо завел его все еще оседланную лошадь в загон и быстро прошел к крыльцу.
Всадники въезжали в ворота.
— Я насчитал примерно пятнадцать, — сказал Брэди. Лобо кивнул.
— Вы сможете стрелять?
Брэди посмотрел ему в глаза.
— Не знаю.
— Может, мы оба скоро узнаем.
Лобо медленно спустился по трем ступенькам крыльца и молча стоял, опустив руки, подозрительно разглядывая всадников. Брэди подошел к нему и встал рядом.
Наступили сумерки, и луна уже высоко поднялась в надвигавшейся темноте. Лобо терпеливо ждал, как будто встречая гостей.
Он узнал одного, работника Ньютона, которого он видел на ранчо. Часть, очевидно, были новые наемники Ньютона, другие, видимо, работники, искавшие расположение хозяина. Управляющего Ньютона не было видно.
— Немного поздно заезжать в гости, — заметил он вожаку группы.
— У меня сообщение для леди, — ответил тот, презрительно сплевывая на землю.
Он оглянулся на своих людей, и Лобо заметил у них самодельные факелы.
— Вот как, — сказал он. — Сейчас я принимаю сообщения для леди.
Лобо услышал голоса в задних рядах. Один из всадников подал лошадь ближе к вожаку и тихо сказал несколько слов. Тот несколько умерил свой пыл.
— Вы не Лобо, — сказал он.
— Это вопрос или заявление? — поинтересовался Лобо.
— Лобо работает на хозяина, — прошептал вожак.
— Больше нет, — улыбнулся Лобо. — Я бросил эту работу вчера. Теперь я работаю у мисс Тэйлор. — Он небрежно взялся за рукоять револьвера. — Вы сказали, у вас сообщение?
Человек колебался, оценивая обстановку и не слишком приветствуя тот факт, что впереди он был один. Он умел обращаться с револьвером, но был не пара для такого, как Лобо, и знал это. Ньютон ничего не говорил, что Лобо перешел на другую сторону; ему сказали только сжечь новый сарай.
Он не хотел отступать, особенно на глазах у других, но предложенная награда не стоила того, чтобы связываться с Лобо. Он попытался скрыть свой страх.
— Эге, — наконец, сказал он, — мистер Ньютон передает мисс Тэйлор, что заплатит ей столько, сколько она хочет.
— Это все? — спросил Лобо, улыбаясь все шире. Человек Ньютона никогда не видел более пугающей улыбки. — Многовато вас потребовалось, чтобы доставить сообщение.
— Мистер Ньютон хочет, чтобы она знала, что он не шутит, — сказал вожак хрипло, потому что у него вдруг пересохло в горле.
— Не хотите поработать и помочь нам закончить сарай? — спросил Лобо с легкой издевкой в голосе.
Некоторые всадники уже потихоньку отъезжали, и человек впереди быстро это заметил. Он знал, что показал себя трусом перед другими, и ненавидел Лобо за это.
— Просто передайте ей сообщение, — сказал он.
— Передам, — сказал Лобо. — И я был бы поаккуратнее с этими штуками, что вы везете. У кого-нибудь может создаться не правильное впечатление.
Человек повернул лошадь.
— Как сказать, кто заезжал?
Насмешка остановила работника Ньютона, и он повернулся обратно. Лобо стоял на прежнем месте в небрежной позе, но расставил ноги как будто для лучшей устойчивости, и сдвинул руку так, чтобы проще выхватить револьвер.
— Келлер, — ответил всадник.
— Тогда можете передать Ньютону сообщение от меня, Келлер. У вас это здорово получается. Я весь день возился с этим сараем, и меня бы здорово огорчило, если бы с ним что-то случилось. Или, — добавил он, лениво растягивая слова, — если что-то случится с мисс Тэйлор или с любым, кто живет на этом ранчо. Понятно?
Человек кивнул.
— Постарайтесь, чтобы Ньютон тоже понял. Скажите ему, что я здесь надолго.
— Вам не справиться с нами всеми.
Лобо посмотрел на отступавших ковбоев.
— Нет? — В вопросе звучала откровенная издевка.
Рука Келлера дернулась к револьверу, но прежде чем его пальцы достигли кобуры, Миротворец уже оказался в руке Лобо и он развернулся в наклонную позицию, согнув голени, одной рукой поддерживая револьвер снизу для устойчивости. Очень медленно Келлер убрал руку от револьвера и положил обе руки на шею лошади ладонями кверху.
