– Ты должна отдохнуть, – твердо произнес брат. – Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя к четвергу.
Сидони глядела вслед уходящему брату, однако на пороге Джордж вдруг обернулся.
– И вот еще что, милая. Как зовут тех парней, которые тебя ранили?
– Паг. Одного звали Паг. А второго он называл Бад. Ты что, знаешь их?
Джордж чуть заметно улыбнулся.
– К сожалению, не имею чести. Но эту оплошность я быстро исправлю.
Глава 12
Когда гремит гром
В последнее время характер у маркиза Девеллина заметно изменился. Некоторые из его отличительных черт – праздность, невоздержанность, пристрастие к спиртным напиткам – исчезли. Нервная система у него была почти вымотана страстью, нет, одержимостью двумя разными женщинами, которых он теперь потерял.
Сидони куда-то пропала. Находясь дома, он все время наблюдал за ее дверью. На улице он лихорадочно искал глазами Руби Блэк, надеясь увидеть в толпе ее рыжие волосы. Сказав Аласдэру, что она его больше не интересует, он лгал себе. Маркизу стало казаться, будто внутри у него затаился вредный демон, который дергает за ниточки, вынуждая его, как садист-кукловод, совершать поступки, бесспорно, несвойственные прежнему Девеллину. Не иначе как тот самый демон и вытолкнул его своими проклятыми вилами из кареты Аласдэра прямо на красный плюшевый ковер, ведущий в бальный зал лорда Уолрейфена.
И вот он стоял там, словно агнец перед закланием, пока громко выкрикивали его имя, чтобы слышала половина света. Все с изумлением повернулись в его сторону, затем, притворившись, что ничего такого они не делали, начали шептаться. Увы, демон и теперь не оставил маркиза в покое, он послал его через весь зал в тот угол, где среди компаньонок и престарелых дам находилась Сидони Сен-Годар. Некоторые могли счесть это дерзостью, но для маркиза это было неким бессознательным движением, тягой к знакомому и приятному. Такой стала для него Сидони.
Она тоже с удивлением глядела на него. Девеллин крепко взял ее за локоть.
– Танцуем, – сказал он сквозь зубы.
Это не было приглашением. Закрыв рот, она передала свой бокал с оршадом кому-то из стоящих рядом, и тогда Девеллин осознал всю жестокость судьбы, преследующей его. Ибо за бокалом повернулась леди Кертон, одна из закадычных подруг его матери.
– Господи! Элерик?
Маркиз окаменел. Хотя двадцать лет он показывал нос светскому обществу, он все же не осмелился сделать вид, что не замечает Изабель, вдовствующую графиню Кертон, профессиональный образец добродетели. Он слегка поклонился.
– Как ваше здоровье?
– Достаточно хорошо, чтобы не умереть от потрясения, увидев тебя. – Графиня взглянула на его руку, державшую локоть Сидони. – Мадам Сен-Годар, нужно ли представлять вам этого бездельника?
Сидони покраснела.
– Я… нет, благодарю вас. Мы уже знакомы.
– Не могу поверить, что вы это признаете. – Маркиз потянул ее за собой.
– Разве у меня был выбор? – спросила она. – Кстати, Девеллин, если вы намерены разыгрывать гунна Аттилу, то в одном из театральных сундуков Джулии найдется остроконечный шлем.
Маркиз пытался найти достойный ответ, но тут услышал музыку. Вальс? Очень хорошо. Он не особенно искусен в более сложных танцах и, слава Богу, ему есть о чем поговорить.
– Никогда еще не видела человека, столь не подходящего к месту, – усмехнулась она. – Что вас привело сюда?
– Где вы, дьявол побери, были? – возмутился он. Сидони отступила, почти сбившись с шага.
– Простите? Я не знала, что должна перед вами отчитываться, милорд.
– Вы говорили, что мы с вами друзья, Сидони. А друзья не исчезают без предупреждения на три дня. Если вы меня избегаете, я предпочитаю, чтобы вы прямо сказали об этом.
– Девеллин, половина палаты лордов наблюдает, как я вальсирую с вами, – напомнила она. – И чего, по-вашему, я избегаю?
Музыка вдруг смолкла.
– Проклятие! Уже все кончилось.
– Все кончилось, еще, когда мы начали, Девеллин. И большая часть бала тоже. Это был последний танец.
Маркиз огляделся. Пары действительно покидали зал, тем не менее он не выпускал руку Сидони, и она нетерпеливо пыталась ее освободить.
– Я должна идти, Девеллин.
– Нет, пожалуйста, мне надо с вами поговорить.
– Я не могу. Я сопровождаю мисс Арбакл.
– Только пять минут, – умолял он. – Все направляются за стол. Там она в полной безопасности.
– Возможно. Тогда я лишь посмотрю, с кем она сядет. Где вы будете?
– Наверху. Жду вас.
Мисс Арбакл цеплялась за руку баронета с детским лицом, только что прибывшего из провинции. Оба находились в обществе полудюжины столь же невинных на вид молодых людей и нескольких матрон. Удовлетворенно кивнув, Сидони выскользнула из комнаты.
Наверху лорд Девеллин нетерпеливо шагал взад-вперед по коридору, мимо туалетной комнаты дам, которые с ужасом смотрели на него сквозь открытую дверь. Но маркиз их не замечал. Вскоре коридор опустел.
– Сюда.
Он втащил Сидони в маленькую, плохо освещенную гостиную. Хотя в камине горел огонь, комната была пуста, и он, не говоря ни слова, тут же властно поцеловал ее, Сидони не могла сопротивляться. Искра у нее внутри быстро разгорелась в пламя, но когда Девеллин потянул вверх ее юбки, она заставила себя вспомнить, где находится. И с кем.
– Остановитесь, – горестно прошептала она.
– Сидони! Я должен? – хрипло спросил маркиз.
Она закрыла глаза и откинула голову. Больше всего на свете ей хотелось прекратить сопротивление и отдаться его искусным рукам. Но тогда начнется то, что невозможно будет остановить.
– Да. Мы не можем.
Он слегка отстранился, глядя ей в глаза.
– Я знаю, что не должен вас хотеть, Сидони. Но все равно хочу. Да, с моей стороны это полнейшее безрассудство. От него пострадает ваша репутация. И все же, несмотря на мою прямоту и дурной нрав, я вам небезразличен? Правда, Сидони? Я должен это знать.
– Вы знаете, что, правда. Хоть я и не желала бы этого. Так было бы легче.
– Говорят, ничто по-настоящему стоящее не дается легко. И теперь я начинаю верить в это.
– Потому вы сегодня и приехали, Девеллин? Попытаться меня соблазнить?
– Я вообще не должен был приезжать. Завтра мы станем главным предметом разговоров, и ваш брат наверняка попытается убить меня. Но, Сидони, вы нужны мне.
– Нужна вам? – недоверчиво повторила она.
– Да, нужны. – Он покачал головой и закрыл глаза. – Я не могу объяснить это даже себе. Разрешите мне прийти к вам. Разрешите любить вас. Пожалуйста.
Его прикосновение было греховным искушением, его слова – почти убедительными. Сидони начала понимать, чем он заслужил свое прозвище.
