— Попробуйте, — улыбнулась она в ответ.
— Не сомневайтесь, вы поспеете за мной, — беспечно сказал он, повернулся и вышел.
Камилла услышала шаги за спиной и обернулась. На нее смотрел Алекс — бледный и напряженный.
— А как же я, Камилла? У меня нет даже титула сэр.
— Алекс! Конечно, я потанцую с вами, — сказала она, вздохнув.
— Я, наверное, никогда и не получу титула, — тихо вздохнул он. — Но мы живем в великую эпоху, и я могу стать богатым и влиятельным человеком. — Его улыбка была грустной.
— Алекс, клянусь, вы мне друг, и ваш титул или финансовое состояние меня не интересует. Буду рада потанцевать с вами на балу.
Он кивнул.
— Но… Вы же придете с лордом Стерлингом.
— Он сам попросил меня.
— А его титул ничего для вас не значит? Отчего же вы пляшете под дудку этого чудовища?
Она вздохнула, пытаясь обуздать эмоции:
— Не имеет значения ни титул, Алекс, ни его богатство, ни обезображенное лицо! Он порядочный человек — вот в чем причина.
— Не верю, — пробормотал Алекс.
— Уверяю вас…
— Нет! Камилла, умоляю! Позвольте предостеречь вас. Вы каким-то образом попали под влияние этого человека. Но вы не знаете его. Он мстителен! Он придет сюда, чтобы разрушить нашу работу и уничтожить всех нас.
Она огляделась. Коллеги ушли. В дальнем конце зала остались только официанты и музыканты. Но у входа уже высился Шелби.
— Мне надо идти, Алекс. Прошу, поверьте мне, Брайан Стерлинг вовсе не желает нас всех уничтожить.
— Ах, Брайан Стерлинг. Итак, у вас налаживаются… интимные отношения.
Камилла неожиданно для себя покраснела.
— Мне надо идти, — повторила она.
— Камилла, подождите, прошу вас!
— Что, Алекс?
Он смиренно стоял перед ней, беззвучно шевеля губами. Затем протянул руку и коснулся ее волос.
— Я так переживаю за вас. Я мечтал, что когда-нибудь… смогу стать достойным вас. У нас одни и те же увлечения. У нас равное общественное положение. Я всегда знал, что мы созданы друг для друга, только надо немного подождать. Я… о боже, как трудно высказаться. Я… полюбил вас, как только увидел, — и люблю до сих пор. Я верил, что однажды у меня будет все необходимое, чтобы… чтобы просить вашей руки. Для законного брака. Думал, что и я вам небезразличен. А теперь… — Он замолчал и выглядел несчастным.
Она взяла его руку и крепко пожала.
— Алекс, вы мне небезразличны, правда. Вы мой самый лучший и обожаемый друг!
— Но вы никогда не полюбите меня, ведь так? — спросил он. — Но могли, если бы не он.
— Алекс, в том замке я гостья.
Он пристально посмотрел на нее:
— Гостья в его постели?
— Алекс, я не прощу такой грубости, вы испытываете мое терпение, — одернула его Камилла.
— Приношу искренние извинения за непозволительную грубость, — сказал он. — Но ничего не могу с собой поделать — так боюсь за вас. Даже любовная интрижка с Хантером и то лучше! Камилла, знайте, я всегда приду вам на помощь. Клянусь, ради вас я разбогатею. Те, кому я сегодня кланяюсь, еще узнают обо мне! — Алекс отвернулся и заговорил сквозь зубы: — Берегитесь вашего драгоценного чудища, Камилла. Этот человек проклят. Его проклятие падет и на вас, если вы останетесь с ним в близких отношениях. — Он обернулся: — Он одержим. Искалечен, озлоблен, унижен, готов пожертвовать кем угодно ради своих целей. Камилла, вы для него не более чем жертва, что бы вы там ни мнили! Поверьте мне, он опасен! И — бог свидетель, — Камилла, я боюсь, что вы однажды поймете — все это правда!
Камилла ожидала в вестибюле, и на душе у нее кошки скребли. Эдит и Мерри помогли ей одеться — и она хорошо чувствовала себя с ними — сестры были так добры и внимательны к ней!
Девушка искренне хотела увидеться с ними сразу после празднества, ей хотелось, чтобы они остались — необходим был их совет. Они держались с ней доброжелательно, эти трудолюбивые женщины, и не прочь были выпить с ней чашечку крепкого чая, но им давно пора возвращаться в свой домик в роще.
Одев Камиллу, сестры ушли за Тристаном. Девушка подумала о своем опекуне и ясно представила свою роль Золушки на предстоящем балу. Сестры, откровенно любовавшись ею, кудахтали, словно наседки, и Тристан выразил ей восхищение в изысканных выражениях. Но теперь Камилла осталась наедине со своими мыслями.
Никогда в жизни не надевала она такого утонченно-элегантного наряда и сейчас любовалась своим отражением в зеркале — действительно красавица.
Камилла смутилась, увидев серьги с топазами, оставленные на тумбочке. Рядом была записка: «Прошу надеть это сегодня вечером».
Сердце колотилось. Камилла не виделась с Брайаном с тех пор, как заснула у него под боком. Но эти серьги… Похоже, это некая… плата. Однако в записке ничего не говорилось о подарке, только об одолжении.
Камилла стояла у большого камина — и, несмотря на тепло от огня, чувствовала озноб. Предстоящий вечер пугал, как зияющая бездна. Все происходящее казалось ей фарсом, потому что Брайан Стерлинг делал все только ради того, чтобы вычислить убийцу.
А теперь еще одна загадка: почему Алекс так уверен, что однажды разбогатеет? Алекс был в экспедиции и имел доступ во все помещения музея. И как понимать более чем странное поведение сэра Джона? И то газетное фото на его столе? Кто залез в его стол, вытащил газету и воткнул нож в его изображение? Посторонних в кабинете не было. Алекс?
Камилла отвернулась от камина, теряясь в догадках — все так похоже на правду, или это пустые эмоции? И тут увидела Брайана.
Даже маска не портила его мужественный вид. На нем был фрак, белоснежная крахмальная сорочка, черный жилет и галстук. В руках, как и положено, пара белоснежных лайковых перчаток. Пуговицы, запонки и цепочка для часов благородно отливали золотом. Граф спускался по ступеням, и Камилле сразу стало понятно: этот мужчина не только может позволить себе надеть такой наряд, но и умеет его носить.
Брайан остановился и пристально посмотрел на Камиллу.
— Бог ты мой! — выдохнул он.
Девушка почувствовала, как краснеет, вспоминая события прошлой ночи. Ее раздирали противоречивые желания — то ли броситься ему навстречу, то ли бежать прочь.
— Добрый вечер, — тихо произнесла она.
Помедлив, Брайан подошел к ней, взял ее ладони, отступил на шаг и снова окинул взглядом. Камилла смутилась.
— Эти серьги, — пробормотал он, — просто прелесть.
— Я непременно верну их вам после бала, — сказала она и нахмурилась, досадуя, что фраза прозвучала колко, — ей вовсе не хотелось его обижать.
