В ответе от брата были между прочим такие слова:
«Регина, время сказало тебе правду. Горе тем, кто полюбил только внешние формы, а потом начинает искать душу и не находит ее под красивой внешней оболочкой.
Мужайся, сестра, и трудись не покладая рук!»
Время шло. Дни, словно капли, стекали в безбрежный океан прошлого. И как сказал поэт: «Часы рождались, как сироты, без надежды и умирали без сожаления».
Растаял снег, золотые солнечные лучи прогнали серую мглу. Земля пробуждалась к новой жизни, и наконец наступил день, когда, выглянув в окно, я опять увидела свежую зелень, голубое небо, солнце, потоками лучей заливающее цветы, словом, все было так, как год назад. Год! Как страшно звучит это короткое слово для тех, для кого он равен вечности! Ведь одни и те же слова для всех звучат по-разному. «Год! Ведь это один миг», — скажет кто-то. Все это так, однако за этот короткий миг человек успевает родиться и умереть, улыбка надежды превратиться в слезы отчаяния, беззаботное дитя побледнеть и склонить долу чело. Поэтому спорить о значении слов нельзя! Что для одного — ничто, для другого — все, для одного — жизнь, для другого — смерть, одному — минута, другому — вечность.
Когда я оглянулась на прошедший год, отделявший меня от, казалось бы, такого близкого, но, увы, далекого девичества, то с удивлением спросила себя: «Неужели это я? Та самая мечтательница, восторженно глядевшая на мир, будто он многоцветный мыльный пузырь? Та, что создала себе кумир и полюбила его? И спешила вступить в жизнь, будто на радостный пир? Неужели это была я? Женщина с побледневшим от одиноких раздумий лицом, с угасшей верой в счастье, с похороненной в груди первой любовью?»
Разочарованная, потерявшая надежду, ищу я утешения в книгах — мертвых, холодных, как утомленный жизнью, измученный, пресыщенный человек. Неужели я была той молоденькой девушкой, красивой и богатой, которой все предвещало счастье? Но где же он, мой избранник, который должен был стать моим разумным другом, милым и добрым товарищем? Его нет! Он умер? Нет, он жив, но он совсем не такой, каким я его себе представляла. Я пробудилась от сна обновленная, сильная и увидела рядом с собою красивую оболочку, услышала фальшивую ноту, которая ранит сердце, поняла значение страшного слова — ничтожество!
Вид свежей, цветущей яркими красками весенней природы лишал меня сил спокойно и трезво посмотреть в лицо несчастью и вступить в борьбу с мыслями, теснящимися в моей голове.
— Какая мука! — воскликнула я и с пылающим лицом выбежала из дому, вскочила на горячую вороную лошадку и поскакала вдоль озера в луга. Ветер развевал мои волосы, а я бросилась в его объятия, словно стремилась умчаться вместе с ним далеко, далеко, на край света, прочь от своей судьбы, мыслей и отчаяния! Как молния мчала меня Стрелка по зеленому лугу, вдоль озера прямо к тихой усадьбе, на которую я столько раз глядела с тоской из тенистой чащи сада.
Вид белого домика, притулившегося в зарослях кустов и деревьев и глядящего маленькими, но ясными окнами на долину, озеро и стройную башенку моего замка, немного успокоил меня. Я перевела Стрелку на шаг, подняла глаза к серебристым облакам и почувствовала на глазах слезы облегчения.
Медленно ехала я вперед, время от времени посматривая на усадьбу, и вдруг на тропинке, вьющейся по лугу, увидела двух людей. Издали я разглядела лишь светлое платье женщины и рослую фигуру мужчины. Не отдавая себе отчета, зачем я это делаю, я направила лошадь к тропинке, по которой они шли. Мы медленно двигались навстречу друг другу — и в конце концов сошлись. И тогда я увидела перед собой молодую, скромно, со вкусом одетую женщину, которая опиралась на руку молодого загорелого мужчины. Я окинула их взглядом, и меня поразили огромные сапфировые глаза женщины, с симпатией устремленные на меня. Никогда до этого я не видела этих людей, даже имен их не знала, но то ли по наитию, по возникшей мгновенно симпатии, то ли движимая иным побуждением, я вежливо поклонилась. Они ответили на мой поклон, и, когда мы разминулись, я услышала, как звонкий женский голос сказал: «Какая красавица!» Я горько усмехнулась. Да, красавица, ну и что? И в задумчивости медленно ехала дальше, пока не увидела перед собой низкие деревянные ворота, а за ними поросший травой двор, посреди которого стоял дом, увитый плющом. Я спохватилась, что поступила бестактно, подъехав к воротам незнакомого дома. Это было не принято, и тем более неуместно и невежливо со стороны владелицы замка по отношению к небогатым обитателям скромной усадьбы. Я хотела тотчас же повернуть Стрелку и ускакать, но открывшаяся передо мной картина приковала меня к месту. Как здесь было тихо, спокойно, какой веяло отрадой! Стены дома розовели в лучах заходящего солнца; белые цветы черемухи разливали сильный, приятный аромат; легкий ветерок доносил из березовой рощи мычание скота и голоса пастухов. Неописуемая тоска и умиление охватили меня при виде этого скромного существования, которое я никогда не наблюдала так близко. От окон, позолоченных солнцем, от плюща, обвивающего стены, от розовых цветов, рассыпанных по траве, веяло покоем, поэзией, жизнью, которая протекала в любви и трудах.
Я стояла, смотрела и грезила…
Опомнившись, что стою перед воротами чужой усадьбы, я повернула Стрелку, бросив прощальный взгляд на прелестную картину. Но тут я обнаружила, что рядом со мной стоит пара, встреченная по дороге, а мужчина держит мою лошадь за повод и улыбается.
— Разрешите, пани, — сказал он, учтиво поклонившись, — у ворот моих скромных владений вспомнить древние права владельцев феодальных замков. Когда-то хозяин богатого замка имел право насильно задержать путешествующего по его земле и ввести в свое жилище. Разрешите же мне воспользоваться сегодня этим правом и ввести вашего коня в эти низкие ворота.
Говоря это, он ввел Стрелку во двор, поросший травой, и учтиво подал мне руку, предлагая сойти с коня. Удивленная и очарованная, я не знала, что делать, но тут ко мне подбежала молодая женщина и с улыбкой сказала:
— Будучи кастеляншей замка, я присоединяюсь к акту насилия, которое совершил мой муж, Синяя Борода, и прошу вас: сойдите с лошади и переступите порог дома. Мне кажется, вы только что глядели на него не без удовольствия, — Встав на цыпочки, она протянула мне маленькую белую руку.
— Ваш замок и вправду волшебный, — сказала я, сходя с лошади, — он приковывает взоры незнакомых людей и заставляет останавливаться у ваших ворот, проявляя тем самым неучтивость. Но, по правде говоря, я рада, что поступила невежливо, это дало мне возможность познакомиться с обитателями прелестного уголка, которым я не раз любовалась издалека.
