– Она должна вот-вот подойти, – сказал Бартоли, глядя через зал на входные двери. – Вот и она.
Арманд вглядывался в дородную женщину средних лет, которая вошла через занавешенную арку и в нерешительности задержалась. Когда она увидела Эмиля, то на ее простом лице появилось явное выражение облегчения. Но улыбка тут же погасла, как только она заметила Арманда.
– Спасибо, Прюденс, что вы пришли, – любезно обратился к ней Эмиль. – Разрешите мне представить вам моего хорошего друга из Бейрута мистера Арманда Фремонта.
Арманд поклонился и поцеловал руку Прюденс.
– Для меня это удовольствие, – произнес он. – Александр всегда очень лестно отзывался о вас.
Прюденс покраснела.
– Так же высоко он отзывался и о вас, – отозвалась она. – У меня такое чувство, что я вас хорошо знаю.
Прюденс села на мягкий диванчик и обратилась к Эмилю:
– Я не знала, что к нам присоединится мистер Фремонт, – заметила она с намеком.
– Мистер Фремонт прилетел из Бейрута потому, что получил весьма тревожные сведения о Майкле Сэмсоне… Если в действительности он таковым является.
– Я… я не понимаю, мистер Бартоли. Вы ничего мне не сказали об этом, когда позвонили.
– Это потому, что я попросил его об этом, – вступил в разговор Арманд. – Пожалуйста, мисс Темплтон, выслушайте меня, а потом, если сможете, помогите нам.
Прюденс крепко сжала руками сумочку на своих коленях.
– Очень хорошо. Я вас слушаю.
Медленно, не опуская ни одной детали, Арманд изложил то, что удалось выяснить о человеке, который именовал себя Майклом Сэмсоном. Он всем сердцем сочувствовал этой бедной женщине, черты лица которой обмякли; она старалась поверить в то, что ей рассказывали.
– Как видите, мисс Темплтон, совершенно очевидно, что Майкл Сэмсон не тот, за кого выдает себя. Вот почему нам понадобилась ваша помощь. Какое-то время вы были близки с ним, и вы определенно опознали труп. А теперь нам надо узнать о нем все, что знаете вы, и что особенно важно, нет ли у вас его фотографии.
Рука Прюденс Темплтон дрожала, когда она потянулась за налитой ей минеральной водой.
– Не знаю, что и сказать, – тихо произнесла она. – Все это настолько неправдоподобно.
– И все же это правда, – заметил Эмиль. – Пожалуйста, Прюденс, мы рассчитываем на вас.
– Я знаю так мало, – продолжала она еле слышным голосом, начав свое повествование о связи с Майклом Сэмсоном, о местах, которые они посещали, о том, что делали. Она особо подчеркнула, что ни разу не ходила к нему на квартиру и что Майкл ни разу не встречался ни с кем из ее немногочисленных друзей.
– В этом смысле он был очень застенчивым, – печально закончила Прюденс. – Думаю, что именно поэтому он не разрешил мне фотографировать себя. Был против даже совместного снимка.
– Но вы можете дать нам его описание, – настойчиво приставал к ней Арманд. – Если бы вы сели рядом с художником, который делает наброски, то могли бы помочь составить такой набросок.
– Да, думаю, я бы смогла это сделать.
– Хорошо. Завтра суббота. Если мы обо всем договоримся на утро, устроит ли это вас?
Прюденс кивнула. Арманд дотронулся до нее.
– Понимаю ваши чувства. Но вы не единственная, кого обманул этот человек. И вы не в ответе за то, что он натворил. Возможно, для вас будет лучше эту ночь провести здесь. В этом случае, если вы что-то припомните или захотите что-то сказать, я буду рядом.
– С вашей стороны это очень любезно, мистер Фремонт. Но я предпочитаю вернуться домой. Утром я буду ждать вашего звонка. А теперь прошу извинить меня…
Ни один из собеседников не успел произнести и слова, чтобы остановить ее, как Прюденс рывком поднялась с диванчика и быстро зашагала к выходу.
Арманд удержал Эмиля, который было хотел увязаться за ней.
– Не надо.
Поднявшийся с места Эмиль опять сел.
– Что, если она решит нам не помогать? – спросил он. – В каком мы тогда окажемся положении?
Арманд пытался побороть появившиеся и у него такие же опасения.
– Эмиль, мы только что сказали ей, что мужчина, которого она любила и с которым спала, является убийцей. Ей надо дать время освоиться с этой мыслью. Завтра мы предпримем новую попытку. Возможно, более решительную.
Прюденс Темплтон прошла пешком все пятнадцать кварталов до своей маленькой квартирки в районе Мюррей-Хилл, чувствуя себя как лунатик. Дважды она чуть не пошла через перекресток на красный свет и ее чуть не сбила машина. Она даже не услышала оскорбления, которыми осыпали ее водители.
Придя к себе в квартиру, Прюденс дважды повернула запор замка, сняла пальто и пошла на кухню, чтобы выпить чаю. Налив себе чашку, она устроилась в своем любимом кресле, достала металлическую коробочку, в которой когда-то лежали дорогие английские бисквиты. Прюденс покопалась в содержимом коробочки и вынула из нее фотографию. Единственную, которую однажды тайком сняла на площади Вашингтона. Ту самую, которую не захотела показать Катерине Мейзер. Только теперь, рассматривая эту фотографию, она позволила себе уронить слезу. Конечно, у Прюденс тоже возникали подозрения. Она тысячу раз спрашивала себя, как растратчик мог найти номера кодов, необходимых для того, чтобы привести в движение механизм телеграфного перевода денег. И дело не в том, что она не знала ответа. Она его знала. Но не хотела в это поверить. Она еле улыбнулась. Те олухи из Федерального резервного управления, так кичившиеся своей важностью, не сумели найти ответа, несмотря на то что он был очевиден… Очень печальный и болезненный факт.
Прюденс осмотрела свою маленькую комнатку. В какую ночь это произошло? – гадала она. Когда именно пришел к ней Майкл, нашептывал ей на ухо нежные слова, ласкал ее и уложил с собой в кровать, а сам все это время караулил и выжидал подходящего момента, чтобы снять ключ от ее рабочего стола со связками и сделать дубликат? Потому что только таким путем он смог бы добраться до отпечатанного листка в выдвижном ящике, до закодированных номеров доступа, принадлежавших Александру Мейзеру и Эмилю Бартоли.
Ее передернуло, она поставила на столик чашку, укутала плечи шалью. Кому она отдалась? Кем был этот незнакомец с нежными прикосновениями и сладкими речами?
Она держала фотографию на коленях. Неужели немного любви было с ее стороны слишком большим запросом? Разве у нее не было права почувствовать себя в объятиях мужчины, быть согретой в холодную ночь, когда в окна барабанит дождь?
Но цена…
Прюденс ясно осознала, что вина за бедствие, свалившееся на «Мэритайм континентал», лежит только на ней. Возможно, если бы она показала фотографию Катерине Мейзер, многого можно было бы избежать. Майкл Сэмсон, кто бы это ни был, не погиб в огне. О Господи, неужели он убил человека, чье тело обнаружили в его квартире? Сам Майкл остался жив. Если бы она отдала фотографию мисс Мейзер, то его можно было бы выследить и поймать. Невинных оправдали бы, репутация банка была восстановлена.
Прюденс посмеялась над собой. Она не могла поступить иначе. Для нее Майкл Сэмсон был реальным человеком. Она его ощутила, попробовала, впитала в себя. В ее жизни было так мало страсти или счастья, что она не могла заставить себя запачкать, а тем более развеять воспоминания, которые все еще светились в ней.
Не снимая шали с плеч, она подошла к газовому крану и открыла его. Вернулась в свое кресло, стала пристально рассматривать фотографию, вспоминать. Чай остыл, стал горьким. Выше этажом послышался скрип половиц, соседи сверху готовились ко сну. А Прюденс сидела, не шелохнувшись. Случайно это или намеренно, но она так и не чиркнула спичкой…
– В квартире никто не отвечает, – сообщил Арманд Эмилю по телефону. Посмотрел на часы. – Восемь часов. Где же она может быть?
– Если нам повезет, то к тому времени, когда мы доберемся до нее, обнаружим, что она выходила, чтобы купить себе утреннюю булочку, – ответил Эмиль. – Мы сэкономим время, если встретимся прямо у нее.
Спустя двадцать минут двое мужчин стояли на крыльце городского дома. Эмиль нажимал на кнопку звонка в квартиру Прюденс Темплтон, но ответа не было.
– Надо обратиться к домовладельцу, – предложил он.
– Нет, подождите.
Арманд увидел, что по лестнице спускается молодая пара. Когда дверь открылась, мужчины улыбнулись и вошли в дом. Через минуту они поднялись на третий этаж, в нос им бросился сильный запах.
– Газ! – прошипел Эмиль.
Арманд попытался повернуть круглую ручку двери в квартиру Прюденс.
– Вероятно, она дважды повернула ключ.
Он быстро осмотрел петли, которые несколько отошли от дверного косяка. Он подал знак Эмилю, тот кивнул. Арманд отошел назад, напряг все свое туловище и изо всей силы стукнулся им о дверь. От удара панель двери разлетелась.
Мужчины зажали рты и носы носовыми платками и кинулись внутрь помещения. Эмиль распахнул окна, а Арманд закрыл газовый кран и подошел к тому месту, где сидела Прюденс Темплтон. У нее было безмятежное выражение лица, как будто она мирно заснула и вот-вот проснется. Но синеватый оттенок кожи поведал Арманду все, что нужно было знать. Он закрыл ей глаза и собирался уйти, когда заметил у нее на коленях фотографию. Он вытащил снимок из ее закостеневших пальцев и направился к выходу в коридор.
