Хелли постепенно приходила в себя, и вниманием Джейка завладел Бредли, нервозно смотрящий на происходящее.
Когда полицейский вошел в камеру, Джейк сквозь стиснутые зубы спросил:
— В чем, собственно, обвиняется леди?
Бредли ответил:
— Воровка и шлюха, и к тому же опасная!
Хелли мысленно простонала: «Ну вот. Все начинается сначала». У Джейка от злости потемнели глаза. Едва сдерживаясь, чтобы не схватить полицейского за грудки, принудив просить прощения, он прорычал:
— И кто же выдвинул против нее эти гнусные обвинения?
— Ник Конноли. — Бредли мотнул головой в сторону Хелли. — Она лягнула беднягу прямо в пах.
Хелли возмущенно вскрикнула. Но прежде чем она успела запротестовать, Джейк прервал ее:
— Прямо в пах, говорите вы?
Не услышала ли она у него и голосе нотку удовлетворения? Хелли удивленно посмотрела на Джейка и увидела, что он с нежностью смотрит на нее.
Покровительственно обняв девушку за талию, Джейк наклонился к ее уху и прошептал:
— Отлично, леди Миссионерка. Надеюсь, вы лягнули его точно и сильно.
Хелли крепче прижалась к нему и утвердительно кивнула. Бредли, от которого ускользнул этот обмен словами и жестами, замотав головой, проговорил:
— Скажу по секрету. Ник действительно очень плох. Доктора говорят, что он вышел из строя надолго, если не на всю жизнь!
— Трагедия, — проговорил Джейк, подмигивая Хелли. — Мне кажется, вам попалась отчаянная особа. А я-то и понятия не имел, что моя невеста имеет столь дикий характер.
— Невеста! — хором вскричали Давиния и Бредли, тогда как Хелли только смотрела на него, разинув рот.
Джейк нежно взял ее за подбородок и осторожно закрыл его.
— Да. Не понимаю, почему мисс, или, точнее сказать, доктор Гардинер, не сообщила вам столь приятную новость. Видели бы вы лицо судьи Дорнера, когда я оповестил его об этом. Он так хотел встретиться сегодня с моей невестой на его рождественском вечере. — Джейк чуть нахмурился. — Представляю, что бы он сказал, если бы я сообщил ему, что невеста не может его посетить, так как его полицейские заперли ее в тюрьме.
Бредли заметно побледнел.
— Я и понятия не имел, что она выходит за вас замуж. Но понимаете, она ударила Ника…
— Я уже слышал, куда она его ударила, — раздраженно прервал его Джейк. — Если у моей невесты ноги не как у мула, что явно, то весьма сомневаюсь, будто Ник едва жив и навеки искалечен.
— Но Ник сказал, что она…
— Шлюха? — проревел Джейк. Выражение его лица стало угрожающим. — Вы хотите сказать, что моя невеста — шлюха? Да, Бредли?
Полицейский чуть не задохнулся и беспомощно развел руками:
— Но…
Джейк прервал его жестким, как удар хлыста, замечанием:
— На вашем месте я был бы осторожнее, выдвигая подобные обвинения. Я становлюсь все более и более чувствительным ко всему, что касается доктора Гардинер, и нетерпеливым относительно этого эпизода. Ну хватит, я требую освободить девушку под мою ответственность.
— Но ее нельзя отпустить, она должна предстать перед судьей.
— Отлично. Тогда я вынужден вызвать судью Дорнера сюда.
От этого предложения Бредли зашипел:
— Н-н-но…
— Судья очень хотел встретиться с моей, о да, он назвал ее «счастливейшей женщиной Сан-Франциско».
Стоявшая немым свидетелем на протяжении всей этой сцены, Давиния Лумис вдруг нетерпеливо вступила в разговор:
— Гром и молнии, Бредли! Не будь круглым идиотом. Мы все знаем, что эта женщина не шлюха, как знаем и то, кем может быть этот козел Ник Конноли.
— Но…
— Никаких но! — крикнула Давиния. — Подумай. Ты что, действительно, хочешь сообщить судье Дорнеру, что по ошибка арестовал нареченную Джейка Парриша?
При этой мысли у Бредли опять заработал кадык, а лицо приобрело угрожающе красный оттенок.
— Хорошо, учитывая, что мистер Парриш такой большой друг судьи Дорнера, я освобожу ее. Но только, если он обещает не выпускать ее из виду до того, как она побывает в суде.
Джейк обласкал Хелли взглядом.
— Это я вам обещаю. Я буду очень внимателен к доктору Гардинер.
— Что же касается Ника Коннели…
— Оставьте это мне, — бросил Джейк. — Будьте уверены, он свое получит сполна.
Давиния усмехнулась, услышав в его голосе угрозу.
— Ударом кулака по носу по крайней мере, — прошептала она Хелли на ухо. — Не хотела бы я быть на месте Ника Коннели, когда Джейк примется за него. У меня весьма не христианское чувство, что он получит то, что заслуживает!
Когда экипаж Джейка остановился, Хелли нагнулась, чтобы выглянуть из окна. Наконец-то резиденция Миссии. Никогда это старое обшарпанное здание не было столь желанным, как в данный момент. Окна еще не были зашторены, и их теплый свет лился на улицу, отчего капельки дождя сверкали, как бриллианты.
— Ну вот мы и дома, — проговорила Давиния, нарушая неловкую тишину, царившую большую часть дороги из тюрьмы. — Не знаю, как нам тебя благодарить, мой мальчик. Ты больше чем выполнил свой рождественский долг, заплатив за похороны несчастной китаянки.
И, нагнувшись, Давиния с материнским одобрением погладила Джейка по щеке.
— Вы же знаете, что я всегда рад помочь. Надо только попросить.
— Ты согласна со мной, Хелли? Ты ведь всегда утверждала, что в Джейке Паррише есть что-то, кроме греховно красивого лица и миловидной задницы.
— Давиния! — едва выдохнула Хелли, действительно шокированная упоминанием об этой части тела. Джейк же откинулся назад и залился неудержимым смехом.
— Готова на Библии присягнуть, что это чистейшая правда, — настаивала старушка, озорно подмигивая Джейку. Он же только смеялся в ответ. — Никогда не терпела тех, кто всячески виляет вокруг таких общеизвестных фактов, как, например, то, что у Джейка отличная задница. Леди из Миссии время от времени детально обсуждают этот предмет, и мне помнится, что ты, Хелли, тоже принимала в этом участие.
Хелли поглубже закуталась в пальто Джейка, которое он накинул ей на плечи. «Боже! Разверзни, пожалуйста, землю и дай мне провалиться…»
Но, хотя земля под ногами осталась твердой и нерушимой, Господь, по-видимому, был в благодушном настроении, и Хелли была спасена от ответа кучером, который выбрал этот момент, чтобы открыть дверь.
Схватив Джейка за руки, Давиния проговорила:
— Ну, еще раз спасибо и счастливого Рождества. Можешь быть уверен, я включу тебя в мои сегодняшние молитвы. Человеческой душе никогда не повредит слишком много молитв, поданных за нее.
Когда Давиния нырнула за дверцу экипажа, Джейк усмехнулся:
— Уверен, что она помянет и мою задницу тоже. По-видимому, это одна из немногих привлекательных черт, которые у меня теперь остались. И — счастливого вам Рождества также.
