Линда Ховард - Невеста Данкена

Он, вскинув руку, поймал ее за запястье и заставил остановиться. Он почувствовал хрупкость ее костей под своими пальцами и внезапно потрясенно понял, насколько физически превосходит ее, и все же она никогда не отступала перед ним. Даже в кровати, когда он держал в своих руках ее стройные бедра и сильно двигался в ней, Маделин обхватывала его этими ногами и брала все, что он мог ей дать. Мэдди не относилась к разряду беглецов, если только отъезд не был чем-то, запланированным ею с самого начала. Но если это так, почему она здесь? Почему не вернулась в Нью-Йорк за пределы его досягаемости?

– Сядь, – сказал он низким, опасным голосом.

– Мне нужно работать.

– Я сказал, сядь. – Сжав ей запястье, он втянул ее в кабинку. Она все еще смотрела на него этим прохладным, отстраненным взглядом.

– Что ты здесь делаешь? – отрывисто произнес он, игнорируя направленные на него взгляды ковбоев.

– Я здесь работаю.

– Именно об этом я и спрашиваю. Почему, черт возьми, ты здесь работаешь?

– Чтобы содержать себя. Что, по-твоему, я должна была сделать?

– Я ожидал, что ты будешь держать свой маленький зад на ранчо, как я тебе сказал.

– Почему я должна оставаться там, где не нужна? Кстати, если ты можешь отогнать автомобиль домой, не стесняйся, забирай его. Он мне не нужен.

Он с усилием подавил нараставшие в нем гнев и раздражение. Возможно, этого-то она и добивалась – вывести его из себя в общественном месте.

– Где ты остановилась? – спросил он голосом, выдавшим владевшее им напряжение.

– Наверху.

– Забирай свою одежду. Ты едешь со мной домой.

– Нет.

– Что ты сказала?

– Я сказала, нет. Н-Е-Т. Слово из трех букв, означающее отказ.

Риз положил руки на стол, чтобы помешать себе схватить ее и хорошенько встряхнуть или притянуть к себе на колени и зацеловать до потери сознания. В настоящий момент, он не был уверен, что выберет.

– Мэдди, меня это не остановит. Поднимись наверх и забери одежду. – Вопреки своему желанию он не смог сохранить приглушенный тон, и те двое ковбоев открыто уставились на него.

Она выскользнула из кабинки и отступила прежде, чем Риз успел схватить ее. Тогда он вспомнил, что, когда хотела, Мэдди могла двигаться со скоростью ветра.

– Дай мне одну стоящую причину, почему я должна это сделать! – выпалила она ему, теперь холод в ее глазах стал раскаляться.

– Потому что ты носишь моего ребенка! – проревел он, поднимаясь на ноги.

– Это ты сказал, что «тебя не заботит, чем я, черт возьми, занимаюсь» и «ты жалеешь, что женился на мне». Тогда я тоже носила твоего ребенка, итак, что же изменилось?

– Я передумал.

– Да неужели! Еще ты сказал мне, что «я не то, что ты хочешь», и «во мне нет того, что должно быть у жены хозяина ранчо».

Один из ковбоев прочистил горло.

– Вы, несомненно, выглядите подходящей для меня, мисс Мэдди.

Риз развернулся к ковбою со смертью в глазах и сжатыми кулаками.

– Ты хочешь сохранить свои зубы на месте? – спросил он почти беззвучно.

Казалось, у ковбоя были проблемы с горлом. Он снова прочистил его, но ему потребовались две попытки, прежде чем он сумел выдавить:

– Просто комментирую.

– Тогда делай это снаружи. Это касается только меня и моей жены.

На Западе мужчина сам объезжал своих лошадей и убивал змей, а также всех, кто совал свои чертовы носы не в свое дело. Ковбой нащупал в кармане пару банкнот и положил их на прилавок.

– Пойдем, – сказал он своему другу.

– Ты иди. – Другой ковбой ковырялся в залитом кетчупом мясе. – Я еще не доел. – Или не досмотрел шоу.

Из кухонной двери вышла Флорис со своим неизменно недовольным выражением на лице и лопаточкой в руке.

– Кто здесь шумит? – требовательно спросила она; затем ее пристальный взгляд упал на Риза. – А, это ты. – Она произнесла это так, будто ему были здесь рады почти так же, как чуме.

– Я приехал, чтобы забрать Мэдди домой, – сказал он.

– Не понимаю, почему она не хочет идти, у тебя же такой замечательный характер.

– Она моя жена.

– Она может обслуживать клиентов и здесь, отрабатывая свое проживание. – Она потрясла перед ним лопаткой. – Что ты можешь предложить ей помимо той палки, что у тебя в штанах?

Челюсть Риза напоминала гранит. Он мог перебросить Маделин через плечо и отнести домой, но несмотря на свои угрозы, Риз не хотел принуждать ее физически. С одной стороны, она была беременна, но что еще важнее, он хотел, чтобы она отправилась с ним домой, потому что сама этого желала. Один взгляд на лицо Маделин сказал ему, что у нее не было намерения сделать и шага в направлении ранчо.

Что ж, теперь он знал, где она находится. Маделин не вернулась в Нью-Йорк. Она осталась в пределах досягаемости, и он не отступит. Яростно взглянув на нее напоследок, он бросил деньги на стол и вышел вон.

Маделин медленно расслабилась, перестав сдерживать дыхание. Она подошла к краю. Риз был так же решительно настроен вернуть ее обратно на ранчо, как убежден в том, что она клон его первой жены. И если она что-то и знала о Ризе Данкене, так это то, что он столь же упрям, как и мул, и не отступит от своего. Он вернется.

Она подняла его нетронутый кофе и отнесла к прилавку. Флорис посмотрела на дверь, все еще дрожащую от силы, с которой Риз захлопнул ее, затем повернулась к Маделин с самым невероятным выражением на лице. Ее лицо походило на потрескавшуюся землю пустыни, когда сморщенная от недовольства кожа сдвинулась и перестроилась, а глаза зажглись дьявольским весельем. Два ковбоя в шоке наблюдали, как Флорис фактически улыбнулась.

Она протянула свою руку ладонью вверх, растопырив натянутые пальцы. Маделин победно шлепнула по ней собственной рукой, после чего перевернула свою ладонь, ожидая ответного шлепка Флорис. Они поздравили друг друга, дав пять.

– Один-ноль в пользу жены, – сказала Флорис с бесконечным удовлетворением.

Он вернулся на следующий день, скользнув в кабинку и наблюдая за ней из-под полуприкрытых век, пока она обслуживала клиентов. В маленьком кафе сегодня было необычайно оживленно, и он кисло подумал, что это делает честь Флорис, если связано с распространившейся вестью об их вчерашней конфронтации. Ничто так не привлекало внимание людей, как бесплатная развлекательная программа.

Сегодня она выглядела утомленной, и он задумался, хорошо ли она себя чувствует. У Маделин еще на ранчо случилось несколько приступов тошноты, но ее утренние недомогания не были слишком долгими. Сейчас, глядя на нее, можно было сделать вывод, что недомогания стали более продолжительными. Это еще больше рассердило его, потому что если бы она находилась дома, то смогла бы лечь и отдохнуть.