Адриан обнял ее за талию и повел к штурвалу.
— Река?
Джонни передал Адриану бинокль, и Лорен наблюдала за тем, как он приставил его к глазам и на лице его появилась довольная улыбка.
— Ты просто чудо, Джонни, — сказал Адриан, передавая бинокль Лорен и указывая, куда смотреть.
В бинокль она увидела землю, плоские песчаные дюны, а позади них деревья. Реки она не видела.
Она вопросительно взглянула на Адриана, и его улыбка стала шире.
— Увидите, когда подойдем ближе.
— И тогда? — спросила она.
— Мы станем на якорь до наступления темноты.
— Далеко ли до Чарльстона?
— Несколько часов ходу.
Лорен немного расстроилась. Она могла посетить машинное отделение днем, но как она сможет объяснить ночной визит туда?
— Вы не хотите отдохнуть?
Адриан отрицательно покачал головой.
— Я бы предпочел насладиться обществом прелестной юной леди.
— Мне кажется, после минувшей ночи леди нуждается в некотором отдыхе.
Адриан тотчас же взглядом попросил прощения.
— Конечно. У нас будет время в Чарльстоне. Я намерен провести с вами, Лорен Брэдли, много времени.
Провести время в Чарльстоне. Лорен почувствовала, что пальцы ее слегка дрожат. Они не смогут провести вместе время в Чарльстоне. Вообще никогда не смогут.
Лорен не помнила, как ей все же удалось что-то ответить и как потом она добралась до каюты. Она не чувствовала ничего, кроме боли, и боль эта была столь сильной, что полностью завладела ею.
Для него это только игра. Это всего лишь пари.
Лорен тщетно пыталась себя успокоить.
Время тянулось медленно и все-таки слишком быстро.
Она слышала, она чувствовала, как машины работают все медленнее. Потом они остановились. Потом послышалось звучное громыханье опускаемого якоря.
Лорен пыталась уснуть. Видит Бог, она так мало спала минувшей ночью! Но сон не шел. А в крошечной каюте становилось все жарче и жарче, потому что корабль стоял во влажном покое южной реки.
Она открыла чемодан и долго смотрела на мешочек с песком. Медленно высыпала Лорен содержимое мешочка в ридикюль, который взяла за правило брать с собой каждый раз, когда появлялась на палубе. Казалось, что каждое зернышко песка весило целую тонну.
Высыпав песок, она окинула взором собрание книг Адриана на встроенных полках и наугад взяла одну из них. Все что угодно, лишь бы не думать о предстоящем предательстве.
Поймет ли он, кто его предал? Удастся ли ей осуществить замысел? Как могут несколько пригоршней песка вывести из строя такой корабль?
И куда ей потом деться? Вернуться домой? Зачем?
Глаза ее отчаянно пытались разобрать название книги: «Алая буква». Она со школьных лет помнила этот роман, это повествование о добре и зле.
— Подходящая тема, — горько подумала она.
Странный выбор для капитана и для английского лорда. Она вновь подошла к полкам и посмотрела названия остальных книг. Там было несколько книг по кораблестроению и по морскому делу, собрание сочинений Шекспира, несколько английских романов и еще больше американских, включая две книги Германа Мелвилла и книгу Хоторна. Все выглядели зачитанными.
Еще одна сторона жизни Адриана Кэбота. Ее руки ласкали книги так, словно ласкали его самого. Она так мало знала о нем. Она так много хотела бы узнать. А теперь у нее никогда не будет такой возможности.
Услышав стук в дверь, она тотчас же поняла, что это Адриан. Так властно стучать мог только он.
Дверь отворилась прежде, чем она успела что-либо ответить, и вот он уже в каюте и доминирует здесь, как везде и во всем. В руках у него поднос, на котором стоят миска и оловянная кружка.
— Немного супа и шерри, — сказал он. — Это самая подходящая еда при морской болезни.
Он побрился и переоделся. Теперь он был одет в белую полотняную рубашку, которая даже в свете лампы контрастировала с его кожей, покрытой темным загаром. На нем были серые брюки, облегавшие его стройные ноги. Как всегда, он выглядел очень мужественным. Мужественным и излучающим энергию. Эта энергия волнами исходила от него, пока он ставил поднос на стол, подвигал ей стул, а сам устраивался на другом.
Лорен знала, что выглядит не самым лучшим образом. Волосы ее растрепались, платье помялось и к тому же было влажным от пота. Из-за тесноты каюты, нервозности и сомнений она чувствовала себя отвратительно.
Адриан же, который бодрствовал не меньше двадцати четырех часов, выглядел свежим и возмутительно красивым. Лорен не сознавала, что хмуро смотрит на него, пока он не склонил голову набок и не спросил:
— Вам так плохо?
— Мне стало хуже, — ответила она.
— Не станет ли вам лучше, если вы узнаете, что я сам приготовил суп?
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Собственноручно, — добавил он со своей обычной усмешкой английского лорда. — У нас нет постоянного повара, и мы все давным-давно научились сами себя обслуживать.
— И английский лорд? — с сомнением произнесла она.
— И голодный английский лорд, — подтвердил он. Он потянулся и, казалось, занял собою всю каюту. Из любопытства Лорен взяла ложку и спросила:
— А где Сократ?
Он подарил ей ослепительную улыбку.
— Пришлось подкупить его, чтобы он остался в каюте — дал ему несколько бананов и кусок коры.
— Кусок коры?
— Он точит об нее зубы.
Лорен взглянула на то место, где он показывал ей укус Сократа.
— Мне казалось, что именно этого вам хочется меньше всего.
— Меньше всего этого хочется моей команде, — поправил он и взглянул на нетронутый суп. — А вы все медлите.
Лорен глотнула шерри, потом нерешительно посмотрела на суп. Пальцы ее все еще сжимали ложку. Ей не хотелось есть приготовленный им суп… приготовленный специально для нее. В ней росло сознание вины, ей хотелось бы, чтобы он не был так добр, чтобы он не смотрел на нее, как ребенок, ожидающий одобрения.
— Искательница приключений мисс Брэдли дрожит, завидев миску с супом?
Она взглянула в его лукавые глаза.
— Это не простая миска супа, — с вызовом парировала она.
— Вам нужен слуга, пробующий блюда перед подачей на стол?
— Как у римских императоров?
— Или у императриц.
Лорен отпила еще глоток шерри. Нектар мужества. Нектар глупости. Однако настроение ее улучшилось. И вновь для нее не существовало ничего, кроме сидящего напротив мужчины с его загадочными глазами. А он был полон противоречий. Морской капитан и кок. Английский лорд и человек, который в погоне за прибылью вез пушку в трюме своего корабля. Мужчина, способный быть очень нежным и в то же время заключающий пари на добродетель женщины. Человек, который был таким скрытным и который в силу своего обаяния мог заставить весь мир служить ему.
