— Ты также привыкнешь с Спрейстоуну. Мы уезжаем завтра рано утром. — Трентон указательным пальцем приподнял ее подбородок. — Что-нибудь еще?
Ариана, не поднимая глаз, рассматривала суровые морщинки, пролегавшие вокруг рта мужа.
— Дастин поедет с нами? — нерешительно спросила она.
— Нет. Завтра на заре Дастин возвращается в Тирехэм.
— Понятно. — Сердце Арианы упало, и она покорно сказала: — Хорошо. Я скажу Терезе. Мы будем готовы к отъезду после завтрака.
— Тереза останется в Броддингтоне.
Теперь в голове Арианы словно что-то взорвалось.
— Что?
— Ты меня прекрасно слышала. В Спрейстоуне нет помещений для слуг. Он чрезвычайно скромен по своим размерам и оформлению. Тереза останется здесь.
— Почему ты так поступаешь? — выдохнула Ариана, всматриваясь в его лицо в поисках ответа.
Какой-то проблеск промелькнул за железной маской Трентона и исчез.
— Броддингтон — моя собственность. Спрейстоун — мой дом. Я собираюсь вернуться домой и намерен взять тебя с собой. Мне кажется, все ясно.
— Ты наказываешь меня за то, что я прочла дневник?
Его губы с горечью скривились.
— Ариана, если бы я наказывал тебя, ты знала бы об этом.
— Но ты заставляешь меня ехать с тобой.
— Рассматривай это как свадебное путешествие. — Трентон повернулся и направился к выходу, бросив напоследок: — Советую тебе прямо сейчас начать упаковывать вещи. И, Ариана? — Он помедлил в дверях, и от его голоса повеяло ледяным холодом. — Не вторгайся больше в мои личные дела.
Вздрогнув при звуке захлопнувшейся двери, Ариана обхватила себя руками, стараясь унять дрожь. Боже, что она наделала? Извлекая из небытия дневник Ванессы, она, вместо того чтобы разобраться в прошлом, еще больше осложнила настоящее.
Ариана крепко сжала губы, ей хотелось побить себя за глупость и беспомощность. Интуиция подсказывала, что именно этот последний ее поступок вывел Трентона из себя. Бог знает, что он замышляет теперь. И на какую жестокость он способен. С ее стороны будет безумием сопровождать его в этот уединенный уголок. Но есть ли у нее выбор, если побег совершенно невозможен?
Но, нравится ей или нет, завтра утром она уезжает на пустынный остров Уайт. Одна… с Трентоном.
— Почему ты встречаешь эту новость так спокойно? — возмущенно спросила Ариана, бросая два своих платья на кровать.
Тереза задумчиво закусила губу:
— Я не советовала бы брать эти платья, милая. Они слишком теплые для такого времени.
— Что? — Ариана бросила нетерпеливый взгляд на одежду. — Мне наплевать, какие чертовы платья я беру, Тереза! Ты понимаешь, что я тебе говорю?
Тереза спокойно кивнула, ее не удивило столь резкое проявление раздражения хозяйки.
— Я слышала все, что вы сказали, ваша светлость. И вполне понимаю ваше огорчение.
Ариана бросила на Терезу недоверчивый взгляд:
— Мое огорчение? Человек, который, по всей вероятности, убил мою сестру, тащит меня в уединенное поместье, а ты называешь мое состояние огорчением?
— А, понимаю. — Тереза заправила похожую на проволоку прядь волос в поникший узел. — Вы снова сомневаетесь в своей интуиции. Она неосязаема. А дневник Ванессы уже нечто реальное.
— «Ничто не заставляет человека подозревать дольше, чем недостаточное знание», — процитировала Тереза Бэкона, продолжая в то же время упаковывать вещи. — Существование дневника — непреложный факт, но написанное в нем можно воспринимать по-разному…
— Но если бы ты прочла его…
— Он подтвердил бы то, что я уже знаю. Что ваш супруг лишил покоя леди Ванессу, что он сильно досаждал ей, что герцог изменчивый, властный и способный на сильные чувства человек.
Ариана сжала руку Терезы:
— Точно такими словами Ванесса описывает Трентона.
— Да, я знаю. — Тереза нахмурилась и разгладила свой фартук. — Где же то прелестное летнее платье персикового цвета. Могу поклясться, что погладила его.
— Ты знаешь, — повторила Ариана, словно громом пораженная. — Ты видела дневник, Тереза? Ты читала его?
Тереза, склонив голову, посмотрела на Ариану своими проницательными птичьими глазами.
— Я видела его, да, но никогда не держала в руках.
— Что это значит?
— Это значит, что я видела дневник бессчетное число раз, но только в своих видениях. Итак, видела ли я его? Да… видела. И, тем не менее, другие станут возражать и утверждать, что не видела. — Она улыбнулась и потрепала Ариану по щеке. — Подобным образом дела обстоят со словами Ванессы… и виной герцога. Как я уже говорила, представление о чем-то способно зачаровать и может меняться в зависимости от точки зрения, но часто действительность оказывается не такой, как кажется.
— Я боюсь ехать с ним в Спрейстоун, — призналась Ариана и сжала руку Терезы.
— Если бы герцог хотел причинить вам какой-либо вред, он с равным успехом мог это сделать в Броддингтоне, — заявила Тереза. — Делал он попытки так поступить?
Ариана склонила голову, непрошеные воспоминания о долгих упоительных часах в объятиях Трентона нахлынули на нее.
— Нет, — призналась она. — Но почему он так решительно отказывается брать кого-либо в Спрейстоун?
— Разве это так необычно, что недавно женившийся человек намерен провести какое-то время наедине с молодой женой.
Ариана вспыхнула.
— Нет… конечно нет.
— По словам сэра Фрэнсиса, «человек должен использовать возможности так часто, как только находит их». Почему бы не воспользоваться этим путешествием для того, чтобы отыскать правду, узнать своего мужа сердцем так же хорошо, как и телом?
Ариана была настолько заинтригована такой перспективой, что ее даже не смутил намек Терезы на супружескую постель.
— Думаешь, Трентон может в самом деле открыть мне правду?
Тереза пригладила медные пряди волос Арианы:
— Правду невозможно навязать нам насильно. Кто-то может подвести нас к ней, но выбор, принять ее или не принимать, всецело за нами. Герцог постоянно пытается сообщить тебе правду, милочка. Тебе решать, когда принять ее.
— Он ничего не говорит мне!
— Разве?
Совершенно сбитая с толку, Ариана покачала головой.
— Почему вы с Дастином так ясно видите вещи, которые я не могу разглядеть?
— Это самый простой вопрос, я могу дать на него ответ. Потому что, в отличие от нас с маркизом, ты влюблена в своего мужа.
Вздохнув, Ариана спросила:
— Неужели это так очевидно?
— Только если внимательно присмотреться.
Часы внизу пробили полночь, и Ариана, разрываемая между желанием и опасением, посмотрела на дверь.
— Интересно…
— Он не придет сегодня ночью, — сказала Тереза. Разочарование тяжело сдавило грудь Арианы.
