Много позже она пошевелилась и вздохнула. В ответ его пальцы погрузились в ее волосы.
– Ты околдовала меня, Маленькая Жемчужина.
Она улыбнулась, уткнувшись лицом ему в шею.
– Это твое колдовство, сахиб, не мое.
Приподнявшись на локте, он нашел покрывало и ласково набросил ей на лицо. У Моры екнуло сердце. Только после того как черты ее были скрыты, Росс глянул в затуманенные фиалковые глаза.
– Думаю, что нет. В моем мире нет ничего, что можно сравнить с тобой.
Она провела пальцами по его подбородку.
– Разве в твоем мире никто не предъявляет прав на сердце сахиба?
Он поймал ее руку и прижал к своей груди.
– Другая, не ты? Такой нет.
Она попыталась вырвать у него руку, но он только сжал ее сильнее, словно знал, что его слова вызовут гнев.
– Я не могу лгать, пиари. Твой мир или мой – это все равно.
Она подняла на него глаза, полные упрека:
– Сахиб все играет.
Он тотчас отпустил ее.
– Прости меня. Я не хотел причинить тебе боль.
Он никогда этого не хотел. Но почему-то всегда кончалось этим. Он совершенно ясно дал понять, что не питает никаких чувств к англичанке Море Адамс.
Ком, огромный, как вся Индия, возник у Моры в горле. Подняв руки, чтобы оттолкнуть Росса, она увидела в его глазах искры гнева. О, так он не хочет, чтобы она уходила? Положим, у него нет выбора. Ведь если он не оставит ее немедленно, она поставит ему по синяку под каждым глазом.
К счастью, чоукидар возвестил о своем появлении громким кашлем и шумным шорохом кустов у дорожки. Росс отпрянул. Мора уже изучила сложные способы облачения в восточные одеяния и вскоре сунула ноги в туфли без задников, а Росс успел натянуть бриджи.
– Гамильтон-сахиб.
Голос был холодный. Росс повернулся к ней с вопросительным выражением.
– Нам лучше не встречаться.
Он встал перед ней, заправляя рубашку. Глаза его пылали.
– Это не может быть твоим желанием.
– Но это так.
– Нет, я этому не верю.
– В таком случае ты глуп.
Его вопрос прозвучал как удар хлыста:
– А если в результате нашей связи появится ребенок?
Еще недавно прямота этого вопроса потрясла бы ее донельзя. Но она провела много дней в обществе женщин занана, чтобы принимать такие вещи как должное. К тому же она уже поволновалась по этому поводу после дурбара, так как у нее случилась задержка месячных. К счастью, тогда ее страхи оказались неосновательными, и поскольку сейчас тоже существовала возможность, что она забеременеет, решила не позволять себе поддаваться панике. Кушна Дев позаботится о ней в случае чего.
– Для женщин моего народа в этом нет ничего необычного, – совсем не по-восточному вздернув голову, сказала Мора. – Я справлюсь.
– Ребенок был бы полукровкой, – заявил Росс. – Неприемлемым ни для твоего мира, ни для моего.
– И это преодолимо.
Он ничего не сказал, только долго смотрел на нее, сжав губы. Как хорошо Мора знала этот его взгляд!
– Это мое искреннее желание, – холодно вымолвила она.
К ее удивлению, он очень ласково положил руку на ее щеку.
– Ты сильно повзрослела с последней нашей встречи.
Горькие слезы затуманили Море глаза. Как он любит эту женщину, если говорит с ней так нежно! Никогда, никогда он не обращался к ней так ласково.
Чоукидар подошел близко. Они слышали, как он шаркает ногами.
– Я должна идти!
Мора с трудом подавила слезы, но Росс все не убирал руку с ее щеки. Наоборот, взял ее лицо в ладони, повернув к себе.
– Очень хорошо, я выполню твое желание. Мы не будем больше встречаться. Но на одном я настаиваю твердо. Если что-то случится, если должен появиться ребенок, ты придешь ко мне.
– Сахиб...
– Спокойно! Дай мне слово.
Она была потрясена его порывом и тем, как он смотрит на нее, – будто приказывал понять важность его слов выражением напряженных горящих глаз.
– Обещай, – продолжал он. – Не важно, где ты будешь, в чьем доме. Если будет ребенок, мой ребенок, ты придешь ко мне.
Чоукидар вступил в полосу лунного света позади них.
– Твое слово! – требовал Росс. – Невзирая на обстоятельства! Маленькая Жемчужина, ты понимаешь это?
Она молча кивнула.
Едва ли не рыча, он отпустил ее. Нагнулся поднять перчатки и хлыст; отвесил ей поклон, как и полагалось, и исчез в темноте. Мора была недвижима, полумертвая от тоски.
Следующий вечер был жарким, солнце садилось во влажном тумане. Спешившись возле своего бунгало после очередной поездки по округу, Росс увидел, что на ступеньках крыльца его дожидается посыльный из резиденции.
– Он здесь уже больше часа, – сказал Гхода Лал.
– Карлайон-сахиб хочет меня видеть?
Посыльный часто-часто замотал головой.
– Прямо сейчас, хузур.
– Я только что вернулся из Сундагунджа. Скажи ему, что мне сначала нужно помыться и пообедать.
– Но, хузур, вызов срочный. Мне приказано ждать, пока...
– Мисс-сахиб вернулась, – негромко перебил посыльного Гхода Лал.
Росс вскинул голову:
– Когда?
– Сегодня днем.
– О Господи, помилуй!
Пропыленный, усталый, злой, Росс немедленно явился в резиденцию, Не дожидаясь, пока Лала Дин объявит о его приходе, он направился прямо в гостиную.
Какой бы фурор ни произвело возвращение Моры в его отсутствие, сейчас обстановка в гостиной казалась спокойной. Открывшаяся перед ним сцена являла собой некий образец нерушимой семейной гармонии. Лоренс Карлайон сидел в любимом кресле, потягивая виски с содовой, его жена что-то читала ему вслух из «Калькутта ревю». Лидия устроилась у окна рядом с Теренсом, который держал ее за руку.
И никаких признаков присутствия Моры. Росс кашлянул.
Спокойствие тотчас рухнуло, все вскочили на ноги.
– Росс!
Лоренс выступил вперед, его полное лицо порозовело от радости.
– Я уже слышал, сэр. С ней все хорошо?
– Лучше быть не может. Немного слезлива, конечно...
– Мы все так рады, что она вернулась, – добавила Дафна, прочувствованно прикладывая к глазам носовой платок.
– Я пытался найти вас раньше, – продолжал Лоренс, – но ваш слуга сказал, что вы отправились в инспекционную поездку.
– Я выехал рано утром. – Росс переводил взгляд с одного улыбающегося лица на другое. – Но где же она находилась все это время?
– В Лакхнау, – ответила Лидия.
– Лакхнау!
– Ладно-ладно. – Лоренс похлопал Росса по плечу. – Не стоит так изумляться, Росс. Ведь это ее родной город! Жаль, что я сам не вспомнил вовремя об этом и не отправил вас на поиски туда. Она жила у друзей своих родителей, которые сердечно приняли ее.
– И все это потому, что она просто должна была покинуть Дели, – дрожащим голосом произнесла Дафна.
