— Что вы ищете? — высокомерно спросил Гидеон.
— Я… Ничего, сэр. Я… Добрый вечер. Приятных развлечений.
Шарлотту толкнули к Гидеону.
— Пожалуйста, не начинай, — прошептала она.
— Ваша светлость, — сказал один из учеников фехтовальной школы, — вам нужны наши услуги? Хотите, мы выпроводим его отсюда?
— Нет. Мне нужно… — Он судорожно сглотнул.
Ему нужна Шарлотта.
— Идите, — ответил он, не поворачиваясь, — спасибо за предложение. — Гидеон медленно опустил взгляд на золотое ожерелье, блестевшее на шее Шарлотты. Он только сейчас заметил кроваво-красные рубины. — Камни настоящие?
— Да.
Он указательным пальцем поднял ожерелье.
— В самом деле, — с удивлением произнес он.
— Гидеон, сегодня тут сотни людей. Они смотрят на нас.
— Я заметил. Кто тебе это дал?
— Я заняла ожерелье у Джейн. Ты не заметил его в карете?
— Нет, — сказал он. — Я старался не смотреть на тебя. Ты любишь драгоценности?
— У меня не было возможности носить их в академии.
Гидеон прошелся взглядом от ее горла до подола платья, пренебрегая тем, что это могут заметить.
— Что вдохновило тебя одеться Клеопатрой?
Шарлотта не сознавала, насколько соблазнительна ее застенчивая улыбка.
— Это один из костюмов для школьных спектаклей.
— Я люблю играть.
— Гидеон!
— И ты тоже. Я читал это собственными глазами.
— В этот момент в твоих глазах отражаются твои внутренние демоны. — Она повернула голову, открыв соблазнительный изгиб шеи.
— Дорогая, мои глаза не способны отразить те дьявольские вещи, которые я намерен делать с тобой.
— Но не здесь. И не в таком костюме.
— Тогда давай разденемся. — Он взял Шарлотту за руку и потянул в сторону. — Это лучше.
— Танец начался, — сказала она.
— Да, я знаю.
— Почему мы уходим?
— Потому что я не хочу танцевать.
Он хотел ее на возвышении, женщину из жестокой легенды, женщину, которая приглашала могущественных мужчин овладевать ею.
— Гидеон, — сопротивлялась она, — ты ведешь себя как…
— …пират?
— Ты сам это сказал, — едва дыша, проговорила Шарлотта. Гидеон поймал соскальзывавшую с ее головы корону. — Это был один из твоих друзей, а ты на него чуть не набросился.
— Если он друг, тогда он поймет.
Шарлотта через плечо пробормотала извинение.
— У тебя скоро друзей не останется, если ты будешь налетать на них как фрегат.
— У меня масса друзей, — огрызнулся Гидеон, кивнув Киту и его жене Вайолет, которые одновременно отступили, чтобы дать ему пройти.
— Куда мы идем? — спросила Шарлотта, махнув Харриет и немолодой леди, с которой Гидеон не был знаком, но которая, казалось, узнала его.
— Туда, где мне не нужно строить вокруг тебя крепость.
Шарлотта последовала бы за ним куда угодно. Хоть она и страшилась того, что Гидеон может напроситься на новую дуэль, Шарлотта внутренне задрожала, когда он прогнал нахального джентльмена, чье внимание Шарлотта игнорировала. Она испытала огромное облегчение, поскольку Гидеон не прибегнул к грубой силе.
Ее совесть не вынесет, если она станет причиной двух дуэлей за один день. Или каждый день. Гидеон превосходил все ее мечты. И она пыталась отговорить его?! Он непредсказуемый, он защитник и он… ее. Связь между ними становилась все крепче. Шарлотта хотела держать его подальше от других женщин со страстью, столь же бурной, как и у него, но лишь лучше скрытой.
Гидеон вывел ее из душного, ярко освещенного бального зала в темный коридор, занятый парочкой, которая… Шарлотта отвела глаза.
— Извините нас, — громко сказал Гидеон.
— Это вы нас извините, — пробормотал мужчина, махнув рукой над голым плечом партнерши. — Тут занято. Найдите себе другое место.
Шарлотта ахнула, когда Гидеон без колебаний выхватил кортик.
Мужчина, чья маска болталась на запястье, недоверчиво поднял взгляд.
— Вы не посмеете пустить его в ход.
— Посмеет, — сказала Шарлотта. — Пожалуйста, поверьте мне.
— Это герцог Уинфилд! — восхищенно воскликнула спутница мужчины.
— Уинфилд, — медленно повторил мужчина.
— Я так думаю, — улыбнулась Гидеону женщина.
Через несколько мгновений парочка исчезла, оставив Клеопатру и заносчивого пирата одних в темноте.
Гидеон потянул Шарлотту в нишу в стене и наклонил голову. Вздохнув, Шарлотта не противилась. Он уперся ладонью в стену над ее плечом, не только препятствуя ее побегу, но и закрывая ее от посторонних глаз.
Гидеон был словно вспышка молнии, он заставлял ее пробуждаться. Руки неторопливо прошлись по бокам к пышной груди. Шарлотта запрокинула голову. Откуда в ней такая жажда? Что с ней произошло?
— Отпусти меня, — прошептала она.
— С чего бы это? Сегодня маскарад, мы это не мы. Ты легендарная царица, которая жила для того, чтобы мучить своих любовников.
— Но это ты мучаешь меня.
Гидеон улыбнулся. Поля шляпы затеняли его лицо.
— Я пират, теперь моя очередь гоняться за сокровищами. — Его рука заскользила по ложбинке на груди вверх к горлу.
— Возьми мое ожерелье. Но помни, оно принадлежит Джейн, а она не из тех, кто прощает обиды.
Его улыбка стала шире. Он провел пальцами по впадинке между ключицами.
— Во-первых, я не хочу ожерелья. Я хочу тебя, и ты мне обещана.
Шарлотта вздрогнула от откровенной чувственности в его глазах.
— Но…
— Обещание есть обещание. Чем дольше я жду, тем сильнее хочу тебя.
Она закрыла глаза.
— Мне нехорошо.
— Если ты упадешь в обморок, мне придется взвалить тебя на плечо и нести к карете. Люди станут судачить.
— Я…
Он снова поцеловал ее. Она чувствовала мужской жар и сталь кортика, когда Гидеон прижался к ней. Его сила удержала ее, не позволив сползти по стене на пол. Он целовал ее до тех пор, пока ее перестало волновать, что их могут тут увидеть.
Больше не имело значения, кто из них спровоцировал это горячее притяжение. Да, она изливала всю свою страсть в дневник. Но он снял путы с этой страсти и превратил написанное на бумаге в реальность.
— Вот что нужно сейчас делать. — Он отстранился, но столь властно оставил отпечаток на ее теле, что она будет чувствовать это до утра.
Она медленно открыла глаза и по выражению его лица поняла, что он хочет ее.
— Нам нужно вернуться в зал, — прошептала Шарлотта.
— Да. — Он сдвинул шляпу. — Хотя я предпочел бы остаться.
— Прости, что заставила тебя принять приглашение.
Его глаза тепло блеснули.
— Оно того стоило. Но я отведу тебя в бальный зал только при условии, если ты поклянешься, что не позволишь другим мужчинам смотреть на тебя.
