Мег закрыла глаза и откинула голову назад, когда он погладил сначала ткань, потом тело под ней. Засиял солнечный спектр, вернулись вспыхивающие невероятные огни, ранее сверкавшие в небе. В голове закружились звездочки, ослепительные и пылающие. Желая большего, Меган поднялась и приняла в себя жаждущую плоть с восхитительной медлительностью, которая заставила обоих задохнуться.
Затрепетала, когда Натаниэль выгнулся, обхватив руками точеные бедра. Теперь разноцветные искры, казалось, стреляли в раскаленной добела крови, кожа покрылась глянцевой испариной. Внезапно ощутив нестерпимый голод, Меган спикировала вниз, покусывая твердые губы, пальцы стискивали раны и ушибы, которые она так стремилась успокоить.
– Позволь мне, – застонала Мег и прижала мужские руки к своей груди. – Позволь мне.
С безрассудством, сразившим Найта наповал, Мег принялась энергично раскачиваться, все быстрее и быстрее. Он выдохнул ее имя, зрение затуманилось, яростное желание сотрясло, как приступ боли. Освобождение походило на удар плетью через бархат. Внутренние мышцы стиснули, словно кулаком, и вдребезги разнесли реальность.
Податливая, как вода, Меган растеклась на мощном теле и положила голову на надежную грудь.
– Тебе не больно?
Найт не смог найти в себе сил обнять возлюбленную, и они, размякшие, блаженствовали на кровати.
– Ничего не чувствую, кроме тебя.
– Натаниэль.
Мег прижалась поцелуем к грохочущему сердцу.
– Вчера я кое-что забыла сказать.
– М-м… Что?
– Я тоже тебя люблю.
Всматриваясь в широко раскрытые глаза, увидела, как водоворот эмоций затемняет взгляд.
– Хорошо.
Мужские руки, все еще слабые, обхватили Мег, баюкая.
– Не знаю, достаточно ли этого, но…
Найт прижался к ней губами, не дав договорить.
– Ничего не испорти, Меган. Если любишь, люби ни за что [15]. Для сегодняшнего вечера вполне достаточно.
Потом снова поцеловал.
– Останься со мной.
– Да.
Десяток петард – это одно, но когда Калхоуны сообща планируют вечеринку в честь помолвки Коко – жди настоящего фейерверка.
Были рассмотрены все варианты: от бала-маскарада до морской поездки под лунным светом, в конце концов остановились на званом ужине и танцах под звездами. На оставшуюся до приема неделю все получили задания, чтобы достойно подготовиться к торжеству.
Меган каждый день выкраивала время, чтобы полировать серебро, перемывать хрусталь и инвентаризировать кухонный текстиль.
– Вся эта суета.
Коллин, постукивая тростью, вошла в чулан, где Мег пересчитывала салфетки и скатерти.
– Если женщина в таком возрасте добровольно привязывает себя к особи противоположного пола, у нее по крайней мере должно хватить ума сделать это без мышиной возни.
Меган сбилась со счета и терпеливо начала сызнова.
– Не любите праздники, тетя Коллин?
– Только если имеется серьезная причина. Никогда не считала кабальную сдачу под мужскую пяту поводом для празднования.
– К Коко это не относится. Голландец обожает ее.
– Ха! Время покажет. Как только хитрец надевает невесте кольцо на палец, тут же перестает быть милым и любезным.
Старуха лукаво взглянула на собеседницу.
– Не потому ли отталкиваешь того широкоплечего моряка? Боишься, что может произойти после «И только смерть разлучит нас»?
– Конечно, нет.
Меган отложила в сторону стопку полотен, пока снова не сбилась со счета.
– И мы говорим о Коко и Голландце, не обо мне. Она заслуживает счастья.
– Не каждый получает то, что заслуживает, – выстрелила в ответ Коллин. – Тебе ли не знать?
Рассердившись, Мег резко развернулась:
– Не понимаю, зачем вы пытаетесь все испортить. Коко счастлива, я тоже. И постараюсь сделать счастливым Натаниэля.
– Что-то не видно, чтобы ты рвалась купить флердоранж для себя лично, девочка.
– Брак – путь не для всех. Например, не для вас.
– Уж точно не для меня, я слишком умна, чтобы оказаться в такой западне. Может, и ты похожа на меня. Мужчины приходят и уходят. Возможно, дурам туда и дорога, но мы-то обойдемся и без свадеб, не так ли? Потому что обе знаем, каковы эти красавцы на самом деле.
Коллин подалась вперед, впившись в Меган темными глазами.
– Потому что познали их худшие качества. Эгоизм, жестокость, отсутствие чести и морали. Конечно, можно ненароком и рискнуть связаться с тем, кто представляется другим. Но мы слишком мудры, слишком осторожны, чтобы решиться на такой сомнительный шаг. Если и проводим свою жизнь в одиночестве, то, по крайней мере, уверены, что никакой мужчина никогда не будет обладать властью причинить нам боль.
– Я не одна, – неуверенно возразила Мег.
– Да, у тебя есть сын. Когда-нибудь он вырастет и, если ты правильно его воспитала, оставит ваше с ним гнездышко и улетит, чтобы свить собственное.
Коллин покачала головой и на какой-то миг выглядела такой невыносимо печальной, что Меган потянулась к собеседнице. Но гранд-дама уже взяла себя в руки, горделиво выпрямилась и вскинула подбородок.
– Зато согреешься мыслью, что избежала брачных оков, так же как и я. Думаешь, никто ни разу не просил моей руки? Был один, – продолжила Коллин, прежде чем Мег смогла ответить. – Почти сумел заморочить мне голову и уговорить, но я успела опомниться и, осознав риск, отказать ему, чтобы не попасть в ад, как мама.
Старушечий рот утончился при воспоминаниях.
– Он пытался сломить ее любым способом: своими правилами, деньгами, жаждой абсолютной власти. И в конце концов убил, а потом медленно, очень медленно сходил с ума. Но не от чувства вины. Что-то грызло его, думаю, потеря чего-то, чем он так никогда и не сумел полностью завладеть. Именно поэтому он уничтожил любое напоминание о маме и заперся в своем персональном чистилище.
– Мне жаль, – пробормотала Меган. – Действительно жаль.
– Меня? Я уже старая, и прошло слишком много времени, чтобы печалиться. И все вынесла из собственного опыта, как и ты из своего. Никому не доверять, никогда не рисковать. Пусть Коко развлекается своим флердоранжем, а мы сохраним свободу.
И чопорно выплыла из помещения, оставив Меган качаться в море эмоций.
«Коллин неправа, – сказала себе Мег и снова начала возиться с салфетками. – Я не холодная, не равнодушная и не презираю любовь. Всего несколько дней назад призналась в любви. Никогда больше не позволю тени Бакстера испоганить отношения с Натаниэлем».
О, но ведь именно так и получалось. Мег устало прислонилась к дверному косяку. Именно так она и ведет себя. Душу грызли сомнения: удастся ли когда-нибудь избавиться от прошлого. Сердечные порывы и любовные ласки не влекут за собой никаких обязательств. Никто не знал это лучше Меган. Она любила Бакстера всей душой, безоглядно. И все оказалось миражом. Даже понимание того, что чувства к Натаниэлю полнее и глубже, и гораздо, гораздо откровеннее, не могло рассеять сомнений.
